Страница 2 из 25
Двадцать лет назад не было на свете человека, который не завидовал бы молодому Герберту Стеррону. В возрасте тридцати трех лет тот уже был бравым капитаном драгунского полка, богат, популярен, владел поместьем, мало того, в самом разгаре своей блистательной военной карьеры завоевал сердце красавицы Гризельды Хьют. Познакомились они на балу, то был первый триумфальный выход в лондонский свет молоденькой девушки, и Герберт увел ее из-под носа серьезных соперников – разных герцогов и торговцев бриллиантами. На протяжении трех лет молодая пара – а Герберт Стеррон был все еще молод, хотя и на пятнадцать лет старше своей жены – кружилась в бурном вихре предвоенной светской жизни. Они были абсолютно счастливы, пользовались успехом, весь мир, казалось, лежал у их ног. Затем Стеррон неожиданно подал в отставку, увез Гризельду в поместье Феррис-Корт – они уединились в глухой провинции, там, где находился его семейный дом. Пошли слухи о болезни, о финансовых проблемах, даже о ссорах между супругами, но никто ничего толком не знал – лишь то, что Стерроны вдруг исчезла. Еще одной из причин называли бездетность – в ту пору было принято, да и желанно, иметь детей, – но вряд ли это действительно стало причиной для добровольного заточения в глуши.
Началась война, и Герберт Стеррон вернулся в свой полк. Его старые товарищи даже не успели заметить в нем значительных перемен, как его признали непригодным к активной военной службе и перевели в маленький гарнизон на побережье Франции. Там он и оставался вплоть до перемирия, а затем вернулся в Феррис-Корт к своей молодой жене. Гризельда оставалась с ним, несмотря на все несчастья, принесенные добровольным заточением, хотя после войны их друзьям стало очевидно: остается она с ним лишь из принципиальных соображений, а не по зову души и сердца. Гризельда тоже изменилась, хотя и не утратила своей красоты: ее симпатии к друзьям стали непостоянны и переменчивы, а былая природная веселость сменилась приступами истерии.
Если не считать последних двух лет, то со дня свадьбы Джеральд Стеррон почти не виделся со своим братом и невесткой. Его бизнес после войны процветал, что вынуждало Джеральда находиться в Китае. Исполняя распоряжение старшего партнера по бизнесу, он защищал деловые интересы фирмы в Шанхае. Письма от родни были редкими и без подробностей, а потому, вернувшись два года назад в Англию, Джеральд испытал шок от того, как изменился брат, который был старше всего на год. Герберт превратился в изможденного старика, павшего духом, подверженного вспышкам беспричинного гнева, совсем непохожего на веселого бравого кавалериста, каким был в день женитьбы на красавице Гризельде Хьют.
Феррис-Корт, дом эпохи Тюдоров, где прожили двенадцать поколений Стерронов, был вторым поводом считать Герберта Стеррона везунчиком. Но сейчас одного взгляда на сад было достаточно, чтобы понять, в каком запустении находится это некогда прекрасное старинное поместье. Клумбы и тропинки заросли сорняками, кустарник давно не подстригали, и он превратился в непролазные заросли – все это свидетельствовало или о нехватке средств на содержание, или же о полном безразличии павших духом обитателей.
Джеральд вспомнил детство – тогда все лужайки и клумбы были безупречно ухоженны, кругом суетилась целая команда опытных садовников, наводивших порядок в каждом углу, в том числе и в теплице, где почти круглогодично зрел богатый урожай фруктов. Шагая по заросшей травой тропинке, Джеральд с грустью думал о прошлом. Сад был разделен на террасы, искусно отделенные друг от друга полосами цветущего кустарника, которые, однако, не закрывал общий обзор. Теперь же кусты, тянувшиеся к солнцу, разрослись сверх всякой меры, и каждая часть сада оказалась скрыта от другой – за исключением самой верхней террасы, откуда открывался вид на теннисный корт. Там Джеральд Стеррон и нашел своего брата.
Герберт Стеррон всегда был крупным мужчиной, что свойственно мускулистым и активным кавалерам драгунского полка; теперь же мышцы превратились в жир, плечи ссутулились, под глазами залегли круги, черты лица стали резче. Он носил густые кавалерийские усы еще по довоенной моде, но они уже не могли скрыть глубоких морщин в уголках губ и придавали некогда красивому лицу угрюмое выражение. Когда брат подошел к нему, в темных глазах мелькнула искорка гнева, что придало его лицу хоть какую-то живость.
Капитан Стеррон стоял на заросшей террасе и смотрел на жену и ее партнера по игре, которые сидели на маленькой скамейке, погруженные в интимную беседу. Капитан почти не обратил внимания на появления брата.
– Кустарник не мешало бы немного проредить, Герберт, – заговорил Джеральд, отряхивая серые фланелевые брюки от налипших сухих травинок.
Герберт окинул брата быстрым взглядом и снова уставился на теннисный корт, словно этот вид притягивал его как магнитом.
– Чертов авантюрист! – злобно пробормотал он.
Объект и сила чувств, которые он вызывал, были слишком очевидны, чтобы игнорировать их, пусть даже Джеральд старался проявить тактичность.
– Ты о Веннинге? Статный джентльмен, согласен?
– Статный? Боже! Посмотрим, насколько он будет выглядеть джентльменом, когда я с ним разделаюсь.
Джеральд рассмеялся:
– На твоем месте я бы оставил его в покое! Да он расправится с тобой секунд за тридцать!
Гневная искорка в глазах Герберта сменилась хитрым блеском.
– Не дам ему такого шанса, – процедил он. – Разделаюсь с ним, даже не прикоснувшись.
Джеральд аккуратно набил табаком и раскурил трубку, с отстранненым интересом наблюдая за выражением лица брата.
– Что ж, похвально, я бы даже сказал, целесообразно. Но как ты собираешься это устроить?
Герберт оценивающе посмотрел на брата, словно сомневаясь, можно ли ему доверять, и взвешивая все «за» и «против». Но затем «за» одержало верх, чему помогла и врожденная гордыня.
– Есть два способа. Оба хороши, но один устраивает меня больше.
– И какие же? – спросил Джеральд и подавил зевок, возможно, лишь изображая скуку.
– Развод! Он изображает респектабельного джентльмена – еще бы, главный шериф, вероятно, когда-нибудь получит титул лорда-наместника графства. А развод все это разрушит!
– Да, однако…
Но Герберт Стеррон не слушал брата:
– Надо заставить его жениться на ней. Веннингу нравится, когда она вьется вокруг него час-другой, но вряд ли он захочет, чтобы это длилось всю жизнь.
Джеральд смотрел на брата чуть ли не с отвращением.
– Верится с трудом, что некогда ты был офицером и… джентльменом, Герберт, – холодно заметил он. – В любом случае ты с ней не разведешься. Ты не сможешь бросить ее и не сможешь найти другую женщину, которая согласится выйти за тебя, уже не говоря о том, чтобы жить с тобой бок о бок.
Герберт поморщился, точно получив пощечину, и побледнел, но краска снова залила его лицо.
– Неужели?! Не смогу?! – воскликнул он. – Подожди, скоро сам… Да я… – Он осекся и, похоже, пожалел, что пустился в откровения.
– Ну а что за альтернативный план? – спросил Джеральд. – Надеюсь, он более эффективный, нежели первый?
На морщинистом лице Герберта Стеррона появилась злобная торжествующая усмешка.
– Настолько эффективный, что сам я от него не в восторге, – бросил он, развернулся на каблуках и зашагал прочь.
Джеральд Стеррон провожал взглядом удаляющуюся фигуру брата, пока он не скрылся за углом. Затем тоже пошел к дому, озабоченно хмурясь – уж очень не понравились ему все эти признания. Задумчиво он поднялся по стертым каменным ступенькам террасы и прошел через розарий к боковому входу в старый дом. В темном коридоре – темном по контрасту с ярким солнечным днем – он едва не столкнулся с молодой женщиной, которая несла кипу каких-то бумаг.
– Мистер Стеррон, прошу прощения! – воскликнула девушка. – Вот, пытаюсь найти капитана Стеррона, он должен подписать несколько писем, а то отправить не успею.
– Он пошел к западному входу. Вероятно, найдете его на голубятне, мисс Наутен.