Страница 8 из 11
– Здорово, правда? – Павел улыбнулся, перехватив мой взгляд. Я кивнула, раздумывая, как, собственно, быть с парковкой. Пока я не обнаружила ни единого намека на подъездную дорожку.
– Заворачивай влево, прямо за холм, – посоветовал Павел. – Там и приткнемся.
Я последовала его указанию, и через минуту мы въехали на асфальтированную дорогу, поднимавшуюся вверх, к отелю. Вдоль нее расположилось с десяток машин, в основном внедорожников.
– Давай здесь и пристроимся. – Павел явно высматривал местечко поудобнее. – Видишь, никому неохота платить за въезд.
– Он что, платный? – поинтересовалась я.
– Ну да, – кивнул Павел, – как и стоянка.
Я втиснулась между двумя авто, но, выходя, некоторое время с сомнением оглядывала окрестности.
– Да брось ты заморачиваться! – рассмеялся Павел. Он уже выбрался из машины и бережно прижимал к себе букет. – Посмотри, сколько тут народу, да и видно все как на ладони, незамеченным не подберешься!
В его голосе звучала спокойная убежденность, и я решила, что действительно переборщила со своей подозрительностью. К тому же если бы нас и правда кто-нибудь вел, я бы давно его вычислила на открытой-то местности! Немного успокоившись, я зашагала рядом с Павлом по направлению к отелю.
Легко поднявшись по гладкой подъездной дорожке, мы очутились возле витой чугунной калитки, расположенной в самом начале забора, огибавшего отель по периметру. Павел остановился напротив калитки и улыбнулся. Сквозь широко поставленные прутья калитки я увидела, что к нам приближается Габриэлла. Судя по описанию Павла, это была именно она, да и кому еще Павел стал бы так улыбаться. Я принялась издали рассматривать супругу моего клиента. Длинные смоляные волосы, переброшенные через плечо, казались еще чернее на фоне светло-бежевого, почти белого полупальто, перехваченного поясом на тонкой талии. Грациозно двигались обтянутые узкими черными брюками стройные длинные ноги. Ее походка вновь напомнила мне мое же собственное сравнение жены Павла с ахалтекинской лошадью. Прекрасное стройное грациозное животное чистых кровей…
В руках у Габриэллы была лишь небольшая дорожная сумка. Вероятно, синьора Контадино предпочитала отдыхать налегке. Миновав калитку, Габриэлла ослепительно улыбнулась и почти с разбега бросилась в объятия Павла. Супруги крепко обнялись и поцеловались, нежно поприветствовав друг друга по-итальянски. Павел вручил жене букет, и она рассыпалась в бурных изъявлениях восторга. После этой церемонии супруги Контадино соизволили обратить свои взоры на меня. Павел немедленно отрекомендовал меня как Евгению, своего юриста и переводчика.
– Рада познакомиться, Евгения! – проворковала Габриэлла, естественно, по-итальянски, и протянула мне руку. Пожатие ее маленькой изящной ручки оказалось на удивление крепким. Габриэлла держалась очень мило и свободно, но ее глубокие черные глаза, опушенные длинными загнутыми ресницами, смотрели гордо и с достоинством. Молодая женщина явно знала себе цену. Я должна была признать, что Габриэлла действительно была очень красива, Павел вовсе не преувеличивал. Она воплощала собой тип итальянской красоты в лучшем его проявлении. Самые прекрасные женщины достаются мужчинам, умеющим делать деньги и не боящимся рисковать. Крамольная мысль по нынешним временам, хмыкнула я про себя. Сейчас ведь модно хныкать, что мужчина никому ничего не должен.
– Я очень рада, что вы будете жить у нас дома, – говорила между тем Габриэлла. – Я надеюсь, вы поводите меня по музеям, если у вас будет время, конечно. У вас в Тарасове столько замечательных музеев, но я совсем не говорю по-русски и ничего не пойму в объяснениях гида!
– Э-э-э… – я в замешательстве улыбнулась. Ведь «водить по музеям» я должна была именно мужа Габриэллы, а не ее саму. Тут мне на выручку пришел Павел.
– Непременно! – заявил он. – Вот только придется вам и меня прихватить за компанию. Разве могу я отпустить таких красивых девчонок одних!
Мы все трое рассмеялись, и Павел, обняв меня и Габриэллу за талии, повел нас к машине. Габриэлла всю дорогу нежно прижимала к лицу орхидеи.
Супруги расположились на заднем сиденье и принялись оживленно щебетать по-итальянски. Я плавно развернула машину, и через минуту мы вновь очутились в давешнем перелеске. Еще через пару минут я уже вырулила на шоссе, оказавшееся, к моей радости, практически свободным. Я собиралась гнать вовсю, решив насладиться скоростью и легким весенним ветерком, пока эти двое любезничают, словно молодожены. Я уже начала разгоняться, как вдруг ни с того ни с сего стала мигать подсвеченная желтым кнопка на панели. Для чего она здесь, и откуда вообще взялась? Я бросила взгляд на Павла – он ничего не замечал. Я же теперь отчетливо услышала слабое попискивание, ритмично сопровождавшее мерцание неведомой кнопки. В какую-то долю секунды в моей голове сложился подробный план дальнейших действий, буквально по пунктам. Начав притормаживать, я одновременно обратилась к Павлу по-русски:
– Павел, я сейчас сброшу скорость, а ты выпрыгивай из машины вместе с Габриэллой. Не медли, иначе вы оба умрете! Потом бегите через шоссе и дальше в лес. Как можно быстрее!
Павел мгновенно все понял, и стоило мне еще чуть-чуть сбавить темп, как он резко распахнул дверь, благо сидел возле нее, на ходу выпрыгнул из внедорожника и следом выдернул ошеломленную Габриэллу, обхватив ее обеими руками. Я увидела, как они оба опрометью бросились в лес через шоссе. Машинально я отметила, что жена Павла продолжает прижимать к себе букет. Ну хотя бы ему сейчас ничего не угрожает, чего не скажешь обо мне.
Я резко вывернула руль в сторону, противоположную той, куда устремились супруги Контадино. Мысленно порадовавшись, что шоссе по обеим сторонам не было вплотную засажено непреодолимым барьером из деревьев и кустарников, я выжала почти максимальную скорость. Прежде чем выпрыгнуть из машины, я совершила идиотский, с точки зрения безопасности, поступок – ухватила сумку Павла и лишь после этого буквально катапультировалась из разогнавшегося внедорожника. После я долго раздумывала над этим приступом мелочной хозяйственности. Возможно, мной двигало соображение из разряда «если уж спасать, то все сразу». Однако в тот момент мне было не до размышлений. Я понеслась с такой скоростью, на какую только была способна, прочь от стремительно удалявшегося внедорожника. Эту гонку я завершила мастерским прыжком в длину, плашмя распластавшись на земле и закрыв голову обеими руками. В следующее мгновение я услышала (и ощутила) мощный грохот. Внедорожник оправдал мои ожидания, благополучно взорвавшись. Я поднялась, стряхнула с одежды и с волос прошлогодние пожухлые листья и, равнодушным взглядом скользнув по клубам вонючего черного дыма, зашагала в противоположную сторону в поисках супругов Контадино. В том, что с ними все в порядке, я ни секунды не сомневалась. Если уж я цела и невредима и даже ухитрилась не подвернуть лодыжку, когда выпрыгивала из некстати замыслившего суицид внедорожника.
Не могу сказать, что я была так уж взволнована произошедшим. Нечто подобное в моей практике случалось и раньше, причем неоднократно. Так, очередной эпизод из серии жанровых картинок из жизни Евгении Охотниковой. Куда более сильные эмоции вызывал у меня владелец уничтоженного авто, Павел с его постоянным враньем! Может, хотя бы теперь, когда его бесценная супруга оказалась на волосок от гибели, он пересмотрит свои принципы?!
Мое раздражение достигло пиковых значений, и я шагала все быстрее, волоча за собой Павлову сумку. Как же, там ведь печенье, вдруг синьора Контадино проголодается в дороге! Ах да! Еще бутылка превосходного испанского вина, купленная в тарасовской оптовке.
Я пересекла шоссе, через которое давеча бежали Павел с женой, и пошагала прямо через лесок. Еще издали я заприметила светлое пальто Габриэллы, маячившее среди деревьев. Павел наверняка рядом, значит, все в порядке.
Не успела я подойти к чете Контадино, как Габриэлла сорвалась с места и, подбежав, заключала меня в объятия.