Страница 11 из 17
Дядюшка Фриц подошёл у двери комнаты Эрика и, приложив ухо прислушался:
« - ... Du
Du hast
Du hast mich
Du
Du hast
Du hast mich
Du hast mich
Du hast mich gefragt
Du hast mich gefragt
Du hast mich gefragt und ich hab nichts gesagt
Willst du bis der Tod euch scheidet
treu ihr sein fur alle Tage...
Nein7...», - ритмично постукивая по столу ладонью, напевал Эрик.
Что-то, явно готовилось!
***
Далеко за полночь...
Эрик сидел в кроне дерева на толстой прочной ветке, и через мощный морской бинокль смотрел в сторону средней величины трёхэтажного особняка - посреди ухоженного парка, огороженного двухметровым забором... На нём был обыкновенный костюм местного рабочего среднего достатка, тёмных тонов, на ногах специально пошитые тапочки с мягкой подошвой, на голове – вязанная из серой шерсти шапочка, так называемая «балаклава», а через плечо перекинута сумка - наподобие той в которой носят свой инструмент электрики...
...С «пивнушкой» тогда реально не обломилось – его, даже не пустили вовнутрь. Но, через пару дней - в Мюнхенском городском цирке «Кроне», неслыханно повезло!
Мюнхен, как бы считался и был столицей нацистов – здесь произошло их первое выступление - «пивной путч», здесь чаще всего жил сам Гитлер. Местная мюнхенская ячейка «NSDAP», считалась как бы ядром всей партии.
В тот день ожидалось выступление самого Фюрера и, в Мюнхен, съехались нацисты со всех земель Германии. Начало митинга ожидалось в восемь вечера, но длинные очереди желающих попасть внутрь здания, выстроились ещё с обеда. Всего было свыше четырёх тысяч человек – зал, был переполнен... Снаружи, здание цирка охраняло два ряда оцепления – наружное из полицейих, внутренее - из нацистских штурмовиков из «CA».
Когда Эрик, энергично двигая локтями, пытался проникнуть как можно ближе к входу, полиция начала закрывать двери... Уже, было попрощался с мыслью попасть на митинг, но его окликнул один шпендик из внутреннего оцепления, одетый в форму штурмовика:
- Эй, Эрик! Пришёл посмотреть на нашего Фюрера? – и обращаясь к своим, - это Эрик Юнгер, отличный парень, который здорово дерётся!
Сделав вид, что узнал и сильно обрадовался встрече, он приветливо замахал «шпендику» рукой:
Рисунок 15. Нацистские штурмовики на улицах Мюнхена в 1928 году.
Рисунок 15. Нацистские штурмовики на улицах Мюнхена в 1928 году.
- Да! Помоги мне увидеть его, а я в долгу не останусь!
- Такой «отличный» парень и, до сих пор не с нами? – вопросил кто-то, с большим сомнением в голосе.
- Конечно, я буду с вами - ради какого чёрта, я бы тогда сюда припёрся?!
Шпендик, возликовал:
- Всегда знал, что ты рано или поздно будешь с нами - такие парни нам нужны. Эй, вы! Пропустить его, пока мы вам бока не намяли!
Подключились другие «коричневые» и, после недолгой ругани с «die Polizei», Эрик оказался внутри цирка.
Удивившись, что его новый знакомый - вроде «метр с кепкой в прыжке», а такой вес имеет, Эрик принялся проталкиваться поближе к арене, на которой за столом уселась вся верхушка «NSDAP», поджидая «Фюрера германской нации»... Здесь, его конкретно зажали – не вздохнуть, не выдохнуть.
Вдруг, он увидел среди штурмовиков сдерживающих напор толпы возле самой арены, крупного, мощного человека - по выправке офицера. На шее его висел «Железный Крест». Решение пришло мгновенно:
- Эй, «Kamerad»! Помнишь госпиталь в Гейдельберге, где твою задницу штопали? ...Вспомни, ты ещё там у окна валялся!
На лице громилы отразилась нечто подобия мыслительной деятельности и, он приветливо ответил:
- Не помню я тебя, ни черта - да не «валялся» я, в никаком «Гейдельберге»!
- Извини, ошибся – мы были с тобой в Деберице на офицерских курсах в шестнадцатом! Теперь то, я точно вспомнил...
Громила, уже более заинтересованно:
- Ты – офицер, «Kamerad»?
- А, что? По роже моей не видно?! Вытащи отсюда, уже рёбра трещат - не дай сдохнуть в этой давке, капитану кайзеровской армии!
По знаку Громилы, штурмовики мгновенно пробили проход и, тот, лично за руку выдернув Эдика из толпы, поставил его среди своих.
На Эрике был его сильно ношенный офицерский мундир и «Нагрудный знак за ранение»… Остальные ордена он не стал одевать: лишние понты - да и, запросто можно потерять их в давке.
Удовлетворительно оглядев его с ног до головы, Громила представился, протягивая ладонь:
- «Brigadeführer» Вилли Брехт, лейтенант при Кайзере...
- Эрик Юнгер, капитан, - пожав руку, назвался в ответ.
Пошевелив мозгами, тот извиняюще пожал плечами:
Рисунок 16. Руководство НСДАП в конце 1920-х годов.
Рисунок 16. Руководство НСДАП в конце 1920-х годов.
- Извини, приятель, но я тебя не помню...
- Ну, значит, обознался я, извини.
- Ничего, бывает – сколько людей за эти годы прошло, разве всех упомнишь?
- Вот, это точно! «Иных уж нет, а те далече»... Сам то, где геройствовал?
Поговорив буквально в двух словах о «боях-пожарищах», Вилли Брехт спросил:
- В партии, «Kamerad»?
- Пока нет: только-только после контузии в себя пришёл – а то ходил, сам не свой, - вот в этом, Эрик, нисколько не лукавил, - но, вот думаю...
- Ты быстрее думай, таким как ты - только у нас и место!
Краем глаза, Эрик заметил, что сидящие за столом – Гесс, Геринг, Гиммлер, Розенберг... Кто там ещё? Кажется, это Франц Феликс Пфеффер фон Заломон – руководитель СА. Эрнст Рем – основатель этой структуры, сейчас в опале у Гитлера и даже собирается уехать в Южную Америку.
«Вожди» заметили возню в «первых рядах» и, естественно, обратили внимание и на него... Очень хорошо!
В этот момент, зал как взревел! Отовсюду гремело:
- HEIL!!! HEIL!!! HEIL!!!
Лес рук, выкинутых в нацистском приветствиии, вопль тысяч ртов... Он сам, казалось, неподдельно подавшись всеобщему безумию, орал громче всех - вытянув правую руку верх-вперёд и, скакал в самозабвенейшем восторге вместе со всеми.
Вот и, ОН!!!
Вопреки ожидаемому, Эрик увидел безупречно галантно одетого человека, с аккуратно подстриженными усиками.
Взойдя на сцену, Гитлер поднял руку и, мгновенно всё смолкло - установилась звенящая тишина, только было слышно дыхание, биение тысяч сердец да истерические всхлипы... И, тогда он заговорил:
- Мы – социалисты, мы враги современной капиталистической системы эксплуатации слабых с характерной для нее несправедливой оплатой труда, позорной оценкой человека по богатству и собственности, а не по способностям и заслугам, и мы преисполнены решимости уничтожить эту систему...
Затем, Фюрер германской нации начал рассуждать вслух о «жизненном пространстве» - о том, что «шестьдесят два миллиона немцев владеют территорией лишь в 450 тысяч квадратных километров».
- Это нелепая цифра, – кричал Гитлер, – если взглянуть на другие страны в сегодняшнем мире. По моему мнению, есть лишь два выхода: либо сократить население, «изгнав лучший человеческий материал из Германии», либо «привести территорию в соответствие с численностью проживающего на ней населения, если даже для этого потребуется война. Это естественный путь, начертанный провидением! – патетически закончил речь на эту тему Фюрер.
Рисунок 17. Цирк "Кроне" во время выступления А. Гитлера.