Отец

Каменная полка внезапно пошла трещиной, и Октавиус мотнул головой, напрасно пытаясь прогнать злость. Он очень любил дочь, и был невероятно зол, когда та сбежала из дома. Сбежала, оставив на прощание письмо с весьма не лестными отзывами о родителях. Получить такое послание было невероятно больно, а уж узнать, что сбежала дочка к жалкому маглу… Октавиус тогда решил не вмешиваться в ее жизнь, дал время подумать, он лишь послал письмо, что ждет, когда Эйлин одумается, и надеется хотя бы на разговор. Ответа не последовало, а спустя всего пару недель умер старший сын, после чего вскоре исчез и младший сын.

Октавиус чуть ли не каждый день проводил у гобелена в надежде, что сын жив, что его смогут найти, но месяц прошел впустую, а потом и на гобелене имя Торода засветилось красным светом и потухло уже навсегда. Отчаяние, затопившее в тот момент его душу, казалось, уже не покинет его никогда. И тогда случилась очередная напасть. Лореаль… Свет дней его. Она вдруг слегла с неизвестной болезнью. Колдомедики лишь разводили руками, безрезультатно взмахивая палочками.

И вот дочь, наконец, прислала ему весточку. На эту встречу он шел с новой надеждой. Он невероятно счастлив, что появился шанс вернуть Эйлин в семью, ведь прошло уже почти пять лет. Когда же перед его глазами предстала изможденная, с потухшим взглядом и наполненными слезами глазами, несчастная девушка, сердце пропустило удар. Октавиус не знал, что произошло с ней, но видеть слезы на столь родном лице было невыносимо.

- что случилось, родная? – Тихо спросил он тогда, прижимая к себе невероятно худое и изможденное тело дочери.

- папа… - шептала она в ответ, посиневшими губами. – Прости меня, папочка… Я больше не могу… Я все потеряла… Потеряла самое главное… - Октавиус был растерян, столько боли было в ее голосе. Сердце сжалось.

- что потеряла? Что случилось, Эйлин? – Он приподнял ее голову за подбородок.

- мужа… Сына… - Сына… Только прозвучало в его голове, а в горле застрял ком. У рода был наследник… А он не знал! И это глава рода! Октавиус в тот момент готов был по собственному желанию прыгнуть с высокой скалы… Не уберег. За все это время он ни разу не взглянул на родовой гобелен, а ведь это могло спасти его семью…

Желание дочери, когда они вернулись в дом, провести ночь в одиночестве, в комнате с гобеленом, не казалось ему тогда чем-то странным и необычным. Ведь и сам он сидел там, когда горе настигло семью. Сейчас же… Сейчас он понимал, что дочка хотела лишь скрыть не желаемого отпрыска. Октавиус с силой сжал кулаки, да так, что ладони стало саднить от впившихся в кожу ногтей.

Возвращаться домой категорически не хотелось. Но о его встрече с Гонтом никто не знал, и столь долгое отсутствие, наверняка, уже встревожило семью. Внезапно всплыла еще одна фраза: «Она ведь знала, что родился наследник…». Почему Лореаль ничего ему не сказала? Почему скрыла рождение наследника? Ведь она знала, как важна для него их семья!

Тянуть больше было нельзя. Не смотря на то, что Лореаль с возвращением дочери стала чувствовать себя намного лучше, волновать ее не хотелось, ведь неизвестно, как это повлияет на ослабленный болезнью организм. Октавиус последний раз кинул взгляд на красный огонек и аппарировал. Появился он перед скрытым всеми возможными чарами небольшим домом. На секунду застыв перед входной дверью, он попытался вернуть себе самообладание и, приложив усилия, растянул губы в теплой улыбке. Только после этого Октавиус толкнул дверь и переступил порог дома, чтобы услышать два самых дорогих на свете голоса…

Октавиус сглотнул неизвестно откуда взявшийся ком в горле и уверенно прошествовал в гостиную. Лореаль и Эйлин расположились у камина, и вели взволнованный диалог.

- … я волнуюсь, Эйлин, возможно, не стоило… - Лореаль неопределенно махнула рукой, а Октавиус замер и нахмурился.

- нет, мама. Это был мой выбор. – Эйлин упрямо вздернула подбородок, - и я не жалею, что он умер.

- но…

- и совесть моя чиста, ведь его убила не я. Этот магл не заслуживал даже находиться рядом со мной.

- но мальчик не виноват! – Эйлин смерила мать злым взглядом. Октавиус же скрылся за косяком. – Как ты не понимаешь! Я видела, еще в тот день, когда ты вернулась, гобелен показывал, что твой сын жив! Скажи мне правду, Эйлин… Прошу, скажи, где мой внук?

- он мертв.

- не ври мне. Я не сказала Октавиусу о своих подозрениях только потому, что еще верю в тебя, дочка. Мне нельзя колдовать, и я надеюсь только, что ты перестанешь мне врать… - Октавиус неосторожно задел стоящую рядом вазу, и разговор стих. Чертыхнувшись про себя, он зашел в гостиную.

- добрый вечер, - улыбка вышла натянутой. – Еще не спите?

- мы волновались, папенька, вас долго не было. Что-то случилось? – Октавиусу пришлось пересилить себя, чтобы посмотреть на дочь с теплотой во взгляде.

- ничего страшного, Эйлин. – Он перевел уже по-настоящему теплый взгляд на жену. – В министерстве неразбериха, я заработался и совсем забыл о времени. Лореаль смотрела на него, немного нахмурившись. – Не стоит нарушать установленный врачами режим. Я тебя отнесу. – Октавиус без труда поднял жену на руки. – Доброй ночи, дочка.

- доброй.

Октавиус осторожно опустил свою ношу на кровать и вызвал домовика, чтобы тот приготовил одежду для сна.

- не стоило, милый, - улыбнулась женщина. – Я бы могла дойти сама. – Но тут же ее улыбка погасла, а взгляд стал серьезным. – Как много ты слышал?

- достаточно. – Отрезал Октавиус, но тут же смягчился, - но это не стало для меня неожиданностью. – Лореаль смотрела на него удивленно.

- ты знал?

- кое-кому пришлось открыть мне глаза. – Он поморщился при воспоминании об утренней встрече. Лореаль терпеливо ждала продолжения. – Почему ты ничего мне не сказала?

- боялась… - Октавиус нахмурился и осторожно взял ее ладонь в свою. – Боялась, что ты можешь не сдержать свой нрав по отношению к дочке. Я больше не хочу никого терять. – Глаза женщины увлажнились. – Он жив… Точно жив! Октавиус, мальчика надо найти…

- с этим не все так просто… - он отвел взгляд.

- что ты имеешь в виду? Ты знаешь, где он?

- знаю… Но боюсь, что вернуть его будет проблемой. – Лореаль нахмурилась. – Северус – наследник двух родов.

- но это не возможно. – Октавиус ничего не ответил.

- наверняка узнаю только завтра.

Утро встретило мужчину сплошной стеной дождя. Октавиус с угрюмым выражением лица смотрел на ужасную погоду, и предчувствия были самыми, что ни на есть темными. Лореаль еще спала, а время уже приближалось к десяти. Будить жену он не стал и, оставив на ее щеке легкий поцелуй, оделся и вышел в коридор. До кабинета было рукой подать, и Октавиус быстро преодолел это расстояние. Стоило минутной стрелке подойти к двенадцати, он бросил в камин летучий порох и, тяжело вздохнув, шагнул внутрь, четко произнося адрес.

В следующую же секунду он очутился в просторном светлом кабинете под прицелом трех пар глаз. Синие глаза Гонта смотрели на него серьезным взглядом, такие же черные, как у него самого, глаза еще совсем маленького мальчика смотрели холодно, отчего сердце Октавиуса сжалось, но тут же пришла злость, а ведь Гонт мог настроить Северуса против него, третья пара настороженно следящих за ним глаз принадлежала домовику. Октавиус перешагнул каминную решетку и отряхнул несуществующую пыль.

- лорд Принц. – Вежливо кивнул Гонт, делая шаг вперед, тем самым закрывая собой мальчика, будто опасаясь, что Октавиус просто схватит ребенка и заберет с собой.

- лорд Гонт. – Кинул он в ответ.

- я должен быть уверен, что вы не принесли с собой ничего опасного, и настаиваю, чтобы вы принесли клятву, что не причините вреда никому, кто здесь находится. – Требования были справедливыми, и Октавиус кивнул, поднимая руку для клятвы, в этот же момент эльф подскочил ближе и прошелся по нему сканирующими чарами. - Что же, замечательно. – Произнес Гонт, стоило прозвучать последнему слову магической клятвы. – Наверное, я должен быть рад представить вам вашего внука, но это не так. – Холодно продолжил лорд, прожигая его холодным взглядом синих глаз. – Но раз выбора нет… Северус, - Октавиус нахмурился, отмечая, как смягчился голос мужчины, стоило ему обратиться к ЕГО внуку. – Познакомься. Октавиус Принц. Твой дед.