Страница 41 из 66
Я втягиваю воздух, когда он целует меня в шею, нож все еще находится в нескольких дюймах от того, чтобы снова проколоть мою кожу. В сказанном двойной подтекст: я не знаю, что думать или как почувствовать именно то, что он хочет.
Феникс шепчет:
— Думаю, я бы лучше оставил тебя в живых, чем позволил умереть, не развлекшись. — Лезвие скользит вверх и вниз от подбородка. — Ты согласна?
Киваю, стараясь не наткнуться на лезвие ножа.
— И сейчас мне очень весело, — продолжает он, затягивая поводок еще крепче, словно хочет услышать, как я задыхаюсь. — И могу сказать, что тебе тоже.
— Чем я себя выдала? — Я вкладываю столько сарказма в шутку, сколько могу.
— О, не думай, что сможешь скрыть свое волнение от меня, Ванесса. Я знаю, как рьяно ты жаждала такой сильной руки, как моя. — Нож скользит по моему предплечью, словно ласкает меня. — Все эти годы черствого брака, должно быть, оставили тебя чертовски голодной…— рычит он мне на ухо, облизывая мочку. — Изголодавшейся по настоящему мужчине.
Я вздыхаю, чувствуя его улыбку кожей. Как бы отчаянно мне ни хотелось отрицать его требования, должна признать, что я всегда хотела сильного, независимого, доминирующего мужчину, кого-то, кто был бы в состоянии заполнить мое сердце и мне не потребовалось бы вручать его на блюдечке. Тот, кто любил бы меня за то, кем я была, без запретов.
Вот только я не хочу, чтобы Феникс был этим мужчиной.
Как он мог? После всего, что мы сделали друг другу?
— Да ладно, — говорит Феникс и тянет меня за поводок за собой на кухню.
Я с удивлением обнаруживаю, что стол на двоих уже накрыт. Кажется, мое удивление привлекает его внимание.
— Впечатлилась? — спрашивают меня, привязывая поводок к деревянной балке.
— Ждешь компанию?
Он хмурится, как будто не понимает вопрос.
— Нет. С чего ты взяла??
— Хочешь сказать, что накрыл и на мою персону тоже?
— Ну, как уже было сказано, я думал, что ты, возможно, проголодалась. — Его ухмылка до чертиков раздражает и остается сексуальной… Боже, я не уверена, чего хочу: высказать ему все или улыбнуться в ответ.
Особенно, когда он начинает покусывать кольцо в губе... Черт, это горячо.
Господи, почему я думаю об этом?
— Сядь, — приказывает Феникс, что дает мне повод отвлечься от мыслей. — На колени.
Сажусь на пол, но он привязал поводок так высоко, что тот заставляет меня закинуть голову.
— Не двигайся, — произносит Феникс. — Ты знаешь, что произойдет, если ослушаешься.
В этом положении, в углу комнаты, я выгляжу как девушка, которая кого-то ждет. Всегда ждет... ждет его. Так, как он, вероятно, хотел бы этого.
Это игра. Все это. Интеллектуальные забавы — то, чем он занимается. И это работает.
Со снисходительной улыбкой Феникс идет обратно к плите и начинает готовить вкусные блины, которые заставляют мой рот наполниться слюной, когда я слышу их запах. Черт, не знала, что парень так хорошо готовит. Через тридцать минут мой живот убивает меня, как и ноги, но я не могу пошатнуть его веру в свою преданность, чтобы заставить его думать, что он главный. Иногда он бросает на меня быстрый взгляд, переворачивая блины и одновременно затягиваясь сигаретой. Самодовольное выражение его лица заставляет меня покраснеть.
Закончив, он ставит тарелку на стол, выпускает дым изо рта и подходит ко мне. Развязывает поводок и нежно держит его в руке, даже не туго, словно не ждет, что я сорвусь на бег. И он прав: я не побегу, потому что знаю, что не смогу избежать его хватки. Пока нет. Я должна дождаться подходящего момента, пока он не снимет все ограничения, и его сердце не откроется.
Как оно делало до того, как я растоптала его.
Должна сказать, что сожалею о своих поступках в прошлом, но не могу изменить того, что сделала. Мне ненавистно то, как я отнеслась к нему, но это было сделано из правильных побуждений. Однако то, что сделал Феникс, было неправильно.
Он попытался подставить меня за убийство моего мужа. Запереть меня в клетке.
И превратился в монстра.
И теперь я его. Питомец монстра. Но мы с ним оба знаем, что он не так прост, как кажется. Мы — монстры в нашей собственной истории. Я обвела его сердце вокруг пальца и раздавила голыми руками. Давным-давно домашним животным был он... а потом я стала чудовищем. Теперь роли поменялись. Не могу сказать, что не ожидала этого. Просто не думала, что он буквально свяжет меня и будет кормить блинами с широкой улыбкой на лице.
Кажется, он чересчур наслаждается этим.
— Как блинчики? — спрашивают меня, поднимая вилку с еще одним кусочком.
— Вкусные, — отвечаю, проглотив.
— Ты серьезно, или говоришь это, чтобы доставить мне удовольствие? — Феникс машет следующим кусочком перед моим лицом, как будто это игра, и я должна протянуть руку и ухватить его.
— Серьезно, — говорю я.
— Хм… или, может быть, за тебя говорит голод.
— Может быть. Ты не так уж часто меня кормил.
— Это потому, что ты этого не заслуживала, — размышляет он, кладя очередной кусок мне в рот.
Немного прожевав, я спрашиваю:
— А теперь?
— Хмм… — Он улыбается, опираясь на руку, как будто ему скучно. — Ты была хорошей девочкой в последние несколько дней.
— Хмм… мне принимать это как комплимент? — шучу я, открывая рот, чтобы дождаться следующей порции.
Он просто смотрит на меня из-под ресниц.
— Знаешь… Мне нравится, когда этот твой красивый рот открыт. Пробуждает желание сунуть туда что-нибудь еще.
Мои щеки вспыхивают, а затем он суёт мне в рот еще один кусок блина, не давая мне отреагировать. Когда я проглатываю его, Феникс тянет меня за поводок и говорит:
— Покажи свою признательность, Принцесса. Губки вверх.
Я закрываю глаза, когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня в губы, его вкус смешивается со сладостью блинов. Он совсем не грубый, просто медленный и чувственный, что сбивает меня с толку, потому что я этого не ожидала. По крайней мере, не от него. Он всегда такой требовательный и стремительный, как будто хочет извлечь максимум из тех секунд, которые у него есть, а теперь отрывается. Облизывая губы, стону между каждым поцелуем. Его звуки и поцелуи очаровывают. Я марионетка для его желаний, и я даже не против.
— У тебя приятный вкус, Принцесса… — бормочет он мне в рот. — Как клубника в меду. — Феникс прикусывает губу и снова целует меня, крепко держа поводок, как будто боится, что я отодвинусь, если он этого не сделает. Я бы не стала, даже если бы он отпустил его полностью.
— Интересно, везде ли ты такая на вкус, — говорит он, вставая со стула, чтобы подойти ко мне. Притягивает меня для еще одного поцелуя, кладя свои загребущие руки мне на талию. Они медленно ползут к моей заднице, слегка сжимая, когда поцелуи становятся более глубокими и энергичными. Феникс стонет в мой рот, оголяя все мои чувства, когда его хватка на поводке и заднице становится крепче.
— Иди сюда, — рычит он, внезапно поднимая меня с пола и сажая на стол.
Отодвигает в сторону тарелки и столовые приборы, освобождая место для того, чтобы я могла уместиться, пока он пожирает мой рот. Не знаю, откуда в нем столько похоти, но ни на что не жалуюсь. Я бы предпочла этого Феникса, чем желающего убить меня. Полагаю, я не единственная, кто сожалеет. Ведь мы когда-то были любовниками. Трудно не вернуться к былому.
— Черт, я хочу попробовать тебя на вкус, — бормочет он, целуя меня в грудь.
Крошечный розовый топик, который он купил для меня, сорван, ткань разорвана в лохмотья. Взяв мою грудь в ладонь, он приникает к ней губами и с силой всасывает. Так сильно, что заставляет меня громко ахнуть, и, когда кусает и дергает мой сосок, я визжу от возбуждения.
— Кажется, тебе нравится эта боль, Ванесса, — протягивает он, облизывая мой чувствительный сосок.
— Ну, я, черт возьми, не против, — стону я, когда он делает то же самое с другим.
— О, теперь мы изменили решение? — поднимая голову, говорит он с ухмылкой. — А я уж было подумал, что ты не хочешь, чтобы я использовал тебя как игрушку для секса.