Сталкер (ЛП)

— Ни малейшего шанса, сладкие щечки, — отвечает Феникс, спускаясь на один лестничный пролет.

Вот тогда я слышу крики, доносящиеся из кладовки в коридоре.

— Пейдж? — кричу я.

Ассистентка визжит, но что-то мешает ей говорить. Что-то заглушает ее голос. Он, должно быть, засунул кляп ей в рот.

— Заткнись, — рычит Феникс.

— Пейдж! Ты запер ее в чертовой кладовке! — кричу я.

— Ну, а где еще мне ее держать? — со смехом отвечает Феникс, как будто странность заключается в том, что в первую очередь я задаю этот вопрос.

Когда мы на месте, он сажает меня в ванну и включает душ.

Ледяной.

Я кричу от боли, которой окатывает меня падающий сверху и обжигающий мои больные мышцы ледяной каскад. Самое чувствительное место — моя задница, оставленные им красные следы горят, словно картина, нарисованная кровью.

— Нет! — Я пытаюсь отбиться от Феникса, выбраться из ванны, но он удерживает меня внизу.

Хватает меня за запястья и прижимает их к спине, почти выворачивая мне плечо, чем вызывает сильную боль. Затем Феникс машет наручниками у меня перед носом.

— Видишь это? Эдакая крохотная вещичка, которую я прихватил в тюрьме. Я носил их множество раз. Теперь твоя очередь, Принцесса.

Он застегивает один на моем запястье, прежде чем у меня хотя бы появляется шанс выдернуть руки. Другой приковывает к трубе между краном и стеной. Теперь я поймана в безвыходную ловушку, облитая холодной водой, моя кожа покрывается мурашками, а тело начинает бить дрожь от ярости.

— Выключи! — говорю я. — Вода чертовски холодная!

— Ты хотела принять душ. Вперед, — тыкает Феникс в меня пальцем.

До регулятора тепла просто не дотянуться, хотя я стараюсь изо всех сил. Встаю и забиваюсь в угол подальше от напора воды. Феникс подается вперед и тянет меня за затвердевшие соски, заставляя меня визжать.

— Или оставайся под холодной водой, или я буду дергать и тянуть, сладкие щечки. Могу даже вытащить нож, если не сделаешь того, что я велю.

— Нет, — отвечаю, глотая слезы.

— Тогда двигайся, — рычит он, внезапно растеряв веселость.

Делаю то, что он хочет, медленно ступая под холодный душ, отчаянно желая почувствовать хоть капельку тепла. Я голая уже довольно долго, и чувствовать ледяную воду на своей из без того холодной коже теперь еще более болезненно. Я не могу согреться и чувствую, как холод пронизывает до костей.

— Как тебе душ? — с улыбкой спрашивает меня ублюдок.

Хочется ударить его по лицу, но одной свободной рукой мне так далеко не дотянуться.

— Беру свои слова обратно, — произношу я дрожащими губами. — Ты не добрый.

На его лице появляется самоуверенная ухмылка.

— Хорошо.

— Знаешь, что еще оказалось правдой?

— Что?

— Мое предположение о том, что ты мог хотя бы раз в своей жизни поступить правильно.

Феникс прищуривается, его губа дергается, а затем из ниоткуда он превращает воду из ледяного холода в ошпаривающий кипяток. Я кричу, когда вода обжигает мне кожу, и совершенно сбита с толку из-за перепада температур. Я понятия не имею, что горячо, а что холодно, потому что оба чувства приносят боль.

— Пожалуйста, остановись! — кричу я.

— Все еще считаешь меня добрым? — рычит мне в ответ.

— Нет!

— Я. Не. Добрый. — Он наклоняется так близко, что практически сам оказывается под водой. — И секунды не думай, что можешь заставить меня поверить в противоположное.

Я хнычу, закрыв руками грудь и пытаясь защититься.

Он изменяет температуру, возвращая ледяной душ, пробирающий до костей. Я дрожу, кожа горит от чередующихся экстремальных температур, которые он заставляет меня терпеть.

— Теперь будь хорошей девочкой и не двигайся, — говорит он, оборачиваясь.

— Подожди? Ты же не оставишь меня здесь?

Взглянув через плечо, бросает:

— Что, если оставлю? Что ты с этим сделаешь? Будешь кричать? — Коварная улыбка на его лице говорит мне, что излишний шум с моей стороны ему понравится больше.

Внезапно раздается звонок телефона. Феникс на мгновение теряется, и я пользуюсь возможностью, чтобы как можно дальше отойти от напора душа. Невозможно полностью избежать холода, но, по крайней мере, это лучше, чем ничего. Феникс не глядя берет трубку.

— Кто это? — спрашивает он.

Мне кажется невероятно странным, что он не знает. Это, должно быть, новый телефон, поэтому его не должны засечь. Откуда кто-то знает его номер, если парень сам не знает звонящего?

— Подожди, — он кладет палец на микрофон и оглядывается на меня. — Ни звука, потому что тебе известно, что произойдет, если ослушаешься. Я вернусь… скоро.

И затем уходит с той же отвратительной ухмылкой на лице.

 Феникс

Закрываю за собой дверь и фокусирую все внимание на звонке.

— Вернулся, — говорю я.

— Что происходит? — спрашивает мужчина на другом конце провода. Это Антонио, один из контактов Организации, который находит задание. Думаю, для меня нашлась работенка, что очень сейчас неудобно.

— Да ничего, просто личное дело, — говорю я.

Слышу крики Ванессы на заднем плане, а также Пейдж, поэтому думаю, что Антонио тоже может их услышать.

— Похоже, дело пахнет трупами, — немного посмеиваясь, размышляет он.

— Не лезь не в свое, — я прочищаю горло. Нужно прекращать этот разговор, потому что я не собираюсь обсуждать с ним свою личную месть. — Что нужно?

— Ага, у меня есть работенка для тебя, которую срочно нужно выполнить, — говорит он. — Я уже выслал тебе подробности.

— Ну, уверен, ты уже понял, что я сейчас очень занят.

— Да, но видишь ли, в чем проблема. Сейчас ты не должен быть занят.

— Это не твое дело, чувак, — отвечаю я, постукивая ногой по полу.

— Ошибаешься. Или уже забыл, кто вытащил тебя из тюрьмы?

У меня начинает подрагивать губа, зарождается желание проделать дыру в стене передо мной.

— Насколько я помню, я сам рыл яму, чтобы выбраться, а не кто-то из вас, долбодятлов.

— Продолжай трепаться в том же духе, Никс, и окажешься следующей мишенью.

— Да на здоровье, — бросаю ему. — Я знаю, сука, что ты этого не сделаешь, потому что у тебя для этого слишком маленькие яйца. Ты, как и я, чертовски прекрасно осознаешь, что я вам нужен. — Я сейчас дышу, как чертов бык — вот насколько я зол. — И, если ты забыл, я был тем, кто позаботился о ДеЛуке. Не ты. Я.

— Босс заплатил охранникам, чтобы те не мешали тебе вырыть ту дыру, в первую очередь. Ты должен нам.

— Это не ты стоял под долбаным дождем и рыл сраную землю, ты меня слышишь? — кричу я в телефон.

— Успокой свои гребаные гормоны, чувак. Я лишь передаю сообщение.

— Хорошо, скажи своему боссу, что я ничего тебе не должен, — выплевываю я.

— Отлично. Мы найдем кого-то другого на эту работу. Но я предупреждаю тебя, Никс. Тебе не понравится, когда босс узнает, что ты уперся рогом.

— Да мне насрать с высокой колокольни. Он нихера мне не сделает. Ему не позволит ДеЛука, — отвечаю я.

— Не знаю, Никс. Босс никогда не слушает никого, кроме себя.

— Мне плевать. Сейчас у меня на уме нечто другое, что гораздо важнее какой-то работенки.

— Ты не хочешь денег? — спрашивает он. — Ты только что вышел из тюрьмы, Никс. Тебе нужно хоть что-то.

Я вздыхаю.

— Как я и сказал... Мне сейчас никто и ничего не нужно. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое.

— Значит, больше не хочешь работать на нас? Потому что ты знаешь, что происходит, если ты не...

— Я сказал, не сейчас! А не никогда, — отвечаю я.

— Когда сможешь возобновить работу?

— Скоро, — говорю я. — Я свяжусь с тобой.

— Хорошо. Но должен предупредить, Никс, боссу это не понравится.

— Очень жаль. И не звони на этот номер, пока я не позвоню тебе первым. Это слишком рискованно.

Выключаю телефон и прячу его в карман, делая глубокий вдох. Этот проклятый телефон... Я знал, что нужно было купить совершенно новый. Они отправили мне этот старый после того, как я вышел из тюрьмы. Именно ДеЛука забирал товар из почтового ящика. Неудивительно. Сукин сын.