Страница 20 из 21
– Постойте– ка, – Толстая схватилась за голову и откинулась в кресле – так, что правоохранители подумали, что ей плохо. Сельянов кинулся за водой, а та потихоньку начала приходить в чувство. – Я, кажется, догадываюсь, но… этого не может быть…
– Я слушаю вас…
– Последнюю неделю к нам зачастила одна девушка, Вероника. Она аспирантка из Литературного института имени Горького. Сказала, что пишет диссертацию по роману Алексея Николаевича «Петр Первый». Он ведь неоконченным остался, так вот она все время просила меня рассказать, с какими мыслями подходил Алексей Николаевич к его окончанию, оставлял ли какие– нибудь черновики, что планировал включить в третью, заключительную часть. Она очень вошла ко мне в доверие, но… право, я не придала этому такого ужасного значения. Часто студенты и аспиранты посещают меня, часто расспрашивают о последних днях Алексея Николаевича, так что же, теперь никому не доверять?
– А как часто она приходила к вам?
– Последнюю неделю почти каждый день.
– А после ограбления?
– Ни разу, даже не позвонила.
– А имя вы ее запомнили?
– Конечно. Вероника. Фамилии не знаю, но вот в имени уверена…
Колесниченко вытащил Сельянова в соседнюю комнату.
– Ну вот. А вы говорили следов нет. Осталось проработать с экспертами, опросить на предмет фоторобота вдову, консьержку и домработницу – только желательно всех по отдельности, сами понимаете, так будет детальнее. После сличить их портреты и по ним искать эту самую Веронику.
– А почему не Надежду или Светлану? Что, она имя не могла сменить? Представляете, сколько мы эту Катю или Машу будем по всей Москве, а то и по всему Союзу разыскивать?
– Нет. Именно Веронику.
– Почему?
– Вы меня удивляете, товарищ подполковник. Мы же с вами уже понимаем, что имеем дело с профессиональными грабителями. А профессиональный грабитель может изменить фамилию, но не имя. Представьте, он изменил имя и на мгновение забыл об этом – так человек устроен, что свое– то, родное у него всегда в памяти и на устах, а чужое не свойственно ему, не клеится. Окликнули его в толпе по выдуманному имени, по псевдониму, так сказать – а он по инерции и не обернулся. Уже подозрение. А фамилия дело второе. Так что, думаю, ищем мы действительно Веронику. Но вот какую?..
Вечером, когда Колесниченко уже собрался уходить, собирая разбросанные по столу в его кабинете в Генпрокуратуре бумаги и запирая папки с делами в сейф, его рабочий телефон вдруг зазвонил. Он поднял трубку – на том конце провода был майор Днепров.
– Владимир Иванович, по фотороботу одного милиционера есть результаты!
– Да ты что?! Так быстро?
– Сам удивился. Но случай просто хрестоматийный.
– А ну– ка?
– Пришел я с этим портретом в Замоскворецкий РОВД. Ну там, значит, один оперативник недавно из Одессы перевелся. Женился на москвичке и переехал сюда. Так вот, там он служил в уголовном розыске. И признал в этой морде на фотокарточке не кого– нибудь, а знаменитого вора– рецидивиста Петкова по прозвищу «Котовский»! знаменит крупными квартирными кражами, трижды судим, в общем, по– моему, наш клиент.
– Это точно? Одессу запрашивали?
– Еще бы. Если б не запрашивали, я бы и звонить не стал. Только что получили ответ – совпадение по 95 точкам с его физиономией. И вот еще что. Одесские товарищи сообщили, что Петков недавно освободился, и тамошние сотрудники за ним негласно присматривали – мало ли, что еще натворит. Так вот они установили, что около двух недель тому назад Петков выехал на поезде в Москву, и больше в Одессу не возвращался.
– Вот те раз. Слушай, майор, а почему «Котовский»?
– Ха, это отдельная история. Вы про знаменитого комдива слыхали, что он из царского суда прямо через окно во время процесса удрал?!
– Ну, был такой анекдот.
– Так вот наш Петков его воспроизвел в точности. В Кишиневе, прямо, говорят, на оглашении приговора, из– под самого носа…
– Занятно. Ты вот что. Отдыхай, а завтра с утра пораньше ко мне в кабинет. Будем новый план следственных действий утверждать.
«Председателю КГБ СССР Андропову Ю.В.
от старшего следователя по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР Колесниченко В.И.
СЕКРЕТНОЕ СПЕЦДОНЕСЕНИЕ
Довожу до Вашего сведения, что в результате предварительного расследования по делу об ограблении Л.И. Толстой, нами установлено, что на лицах, проникших в день ограбления в квартиру потерпевшей, была надета настоящая милицейская форма со знаками отличия, планками наградных медалей, шевронами, кантами на рукавах форменных кителей, из чего, по моему мнению, следует, что у членов данной банды имеется некий контакт с сотрудниками МВД СССР. Дополнительно в пользу данного довода свидетельствует тот факт, что вчера, когда мы получили достоверные сведения о причастности к ограблению вора– рецидивиста Петкова по прозвищу «Котовский» и я распорядился направить во все ювелирные магазины и скупки его фоторобот со списком похищенных драгоценностей, сумка с частью награбленного была подброшена в химчистку на улице Гарибальди. При этом звонок из химчистки поступил на пост дежурного ГУВД Мосгорисполкома в 10 час 00 мин, а первая ориентировка поступила в магазины не ранее 10 час 30 мин. Это позволяет утверждать о том, что информация из возглавляемой мной следственной группы очень оперативно и достоверно поступает в руки преступников, имеющих, как я уже сообщил, контакт с представителями МВД. Прошу вас принять данную информацию к сведению с внесением соответствующих организационных выводов.
Также, учитывая определенную степень недоверия с моей стороны представителям МВД в моей группе, почти целиком из них состоящей, прошу вашего оперативного содействия в организации наружного наблюдения за гр. Лернером Леонидом Исааковичем, сотрудником отдела фотографии «Литературной газеты». Не имею достаточных данных, чтобы утверждать о его причастности к ограблению, но, согласно показаниям потерпевшей, именно Лернер был одним из немногих посетителей квартиры накануне ограбления, кому было достоверно известно о бриллиантах. Полагаю, что наблюдение за ним важно с оперативной точки зрения.
Колесниченко В.И.
13.12.80г.»
11 декабря, вечер, Большой Театр
В «Большом» давали «Пиковую даму». Ариозо Германа блистательно исполнял молодой цыганский тенор Борис Буряце. Был будний день, вторник, но народу на представление собралось великое множество – среди гостей в ложе сидели замминистра МВД генерал Чурбанов и его супруга, дочь Генерального секретаря ЦК КПСС Галина Леонидовна Брежнева. На эту оперу они с момента своего супружества ходили в разные театры бесчисленное множество раз – и, на вкус Чурбанова, видели и слышали куда более качественное исполнение. Ариозо на их памяти исполняли Атлантов и Козловский, Романов и Лемешев. Что нашла его жена в этом плюгавеньком цыганенке генерал и представить не мог, но тянула она его на этот спектакль долго и упорно – так, что отказать у него не было ни поводов, ни оснований. Спектакль шел вторую неделю, прокат подходил к концу, так что возможности посмотреть его сиятельной паре могло больше и не представиться – театр собирался на длительные гастроли. Предыдущие 10 дней Юрий Михайлович благополучно игнорировал настойчивые просьбы супруги, ссылаясь на занятость в связи с расследованием дела об ограблении Толстой. Сегодня отговорка не помогла, разве что в антракте, сидя за отдельным столиком в шикарном театральном буфете и по привычке заливаясь коньяком, Галина Леонидовна как бы между делом поинтересовалась у мужа:
– Ну и что у тебя с Толстой?
– У меня с ней ничего. Дело ведет Генеральная прокуратура…
– Ну ты же был чем– то занят все эти дни, хотя дело вела Генеральная прокуратура?..