Страница 112 из 116
Но об этом, естественно, я узнала позже. Сейчас же, я просто убедилась, что Хельга дышит и жива, хоть и не может говорить. И бросилась к Хе, которая неуверенно ощупывала шлем, судорожно содрогаясь от кашля. Я повернула её на спину, открывая скафандр.
И тут же отшатнулась, увидев залитое рвотой синее лицо китаянки. Рефлексы летчицы сыграли с Хе злую шутку — там где я просто отрубилась, Хе боролась до конца. С предсказуемым результатом — она всё равно не справилась, сведя с ума свой вестибулярный аппарат и чуть не захлебнулась рвотой.
В эту секунду в моём скафандре заработал сигнальный таймер — я выдышала остатки кислорода из своего запаса. Я выключила подачу воздуха и стянула шлем.
— Чуи, мы дома, — подвела итоги спасательной операции я.
* * *
МКС показался мне похожей на студенческое общежитие. Старая, облезлая, пошарпанная и помятая, пережившая с десяток ремонтов с перепланировками станция была забита ненужным и неработающим оборудованием по самую крышу. Еще на станции воняло гарью с лёгким оттенком гнили — запахом космоса, как мне объяснили старожилы.
Вы уж извините, если я, походя, разрушила чей-то хрустальный замок. Можете считать, что я пристрастна. В конце концов, я действительно могу переводить на станцию весь негатив, который испытываю в отношении её обитателей.
Да, обитатели станции не понравились мне с первых минут нахождения на МКС. Конечно, я бесконечно признательна им за наше спасение. Но вот всё, что было потом, было весьма увы.
Началось все сразу после стыковки модуля с МКС. Люди в марлевых масках отвели нас в пустующий отсек в русском секторе, где и заперли, предоставив самим себе. Через несколько минут, к нам присоединились и Пинтелл с едва пришедшим в себя Раджетти. Я обняла их, поздравив со спасением.
Приведший их человек в фильтрующей маске извинился за наше вынужденно заточение, сказав, что это вынужденный карантин. Я скептически фыркнула, намекая на общую со всей станцией вентиляционную систему и хлипкую пластиковую перегородку, призванную выполнять роль двери.
— Я всё понимаю, Даша, — но ничего не могу поделать. Таковы прямые указания Земли.
— Хорошо, — согласилась я и понимающе улыбнулась.
Так же понимающе я улыбнулась, когда два хмыря в масках забрали всё еще не до конца пришедшую в себя Хе. Ей нужно было очистить легкие от следов разъедающей их рвоты. Назад её не вернули. Пришедший вместо неё человек в маске сказал что она спит в кислородной маске под присмотром врача.
И забрал Хельгу. Ей требовалось обработать раны на лице. Когда, через час, человек в маске вернулся и забрал Раджетти, мне все уже было понятно. Как и Пинтелу, который сказал, что так это дело не оставит — когда пришли за ним.
Я сидела, обхватив ноги руками у иллюминатора, и смотрела на проплывающую подо мной Землю. Из системы вентиляции доносился радостный гомон устроенной экипажем МКС вечеринки.
Конечно, я представляла себе свое возвращение не так. Но, теперь, после всего пережитого, когда я стала старше на неделю и мудрее на миллиард лет, могла ли я надеяться, что происходящее со мной не более чем досадная случайность?
Нет.
То, что произошло со мной на станции — будет повторяться и дальше. Я влезла не в свою лигу. Сунулась со своим суконным рылом в калашный ряд и сейчас пожинала заслуженное возмездие. И единственное, что я могу с этим сделать, это смириться и продолжать жить.
Вот только смирится мне было ой как не просто.
Особенно утром, когда я заметила, что у меня украли коммуникатор. Я его сняла, на ночь, так как кожа под ним чесалась. А на утро он исчез. Да, ночью кто-то шарился по отсеку, но я спросонья не обратила на это внимания, привыкнув к тому, что на Страннике ночью жизнь не замирала, а просто снижала активность. Но там-то мои вещи не воровали!
Точно так-же пропал и снятый мной вчера скафандр, который я, за неимением чемодана просто скатала в скатку. В общем, пропали всё нажитое непосильным трудом — кроме надетого на меня тренировочного костюма и злополучной папки, которая сейчас упиралась мне в спину, придавленная резинкой штанов.
Я спросила о пропавшем коммуникаторе принесшего мне завтрак человека в маске. Он просто пожал плечами. Точно так-же он делал в ответ на все мои вопросы о моём заключении. Он даже не делал вид, что я нахожусь в карантине. Он просто перегородил мне путь, когда я попыталась вылететь из российского сегмента станции.
Драться я не стала. Амбал был здоровенным как шкаф. Я даже не устроила скандал — это было бесполезно. Но и удобной жертвой не стала — к примеру, несмотря на все запреты, я пользовалась находящимся в российском сегменте туалетом. Мелкий и бесполезный бунт, но хоть что-то.
Я спала, ела, читала обретенную в туалете читалку с современной российской фантастикой, снова ела, снова спала… и снова читала, спала и ела. Не берусь судить сколько это продолжалось — очень скоро я потеряла отчет времени. Я не догадалась отмечать прожитые в заключении часы, которые складывались в дни, недели, месяцы и года. И не надо меня осуждать — от одиночного заключения у людей очень быстро сносит кукушку.
По крайней мере, так я подумала, когда начала слышать голоса. Ладно, шучу. Конечно, я не на секунду не сомневалась в своей вменяемости, услышав обращающийся ко мне из клубка проводов и оборудования голос. Я подлетела поближе, раздвинула руками паутину шлейфов и проводов и обнаружила облепленный пылью и мелким мусором крохотный ноутбук ASUS EEE PC. Судя по всему, его кто-то присоединил к сети, когда настраивал роутер, и забыл. Эта догадка хорошо вписывалась в окружающую станцию ауру тлена и забвения.
И именно из недр ноутбука и шел привлекший меня зов.
Я потянула крохотный ноутбук к себе, разрывая тянущие за ним волокна клея. Мне почему-то вспомнился рассказ Подводника, как на нашем авианосце «Адмирал Кузнецов» при ремонте нашли труп монтажника, который 10 лет в вентиляции коптился.
— Дарья, Дарья, Дарья – продолжал взывать ко мне ОО. Голос его звучал глухо, как из бочки. А чего ещё можно ждать от заросших пылью динамиков?
— Про Дарью все забыли, и она сошла с ума от одиночества. Пристрелите меня, пожалуйста — отозвалась шепотом я, наклонившись к микрофону. Станцию, конечно, заполнял фоновый шум от работающего оборудования, но к чему лишний раз дразнить гусей?
— Имей совесть, Даша. Ты на МКС всего восемнадцать часов.
— Они показались мне вечностью.
— Тебе пора приступить к следующему этапу нашего плана по возвращению на Землю.
— Давно пора. Надоело срать в пылесос, — ответила я, намекая на устройство туалета в невесомости.
— Спускаться тебе придется самостоятельно, — с легкой неуверенностью начал ОО.
— А вот с этого момента поподробней, пожалуйста. Я думала, что меня вместе со всеми Союзом эвакуируют, — сказала я, холодея от нехороших предчувствий.
— Индюк думал. Эвакуировать тебя, конечно, эвакуируют. Прямым рейсом «МКС-СИЗО». Капсула в Казахстане приземлится. С Китаем Казахстан ссорится не будет, так что Хе прямо в Пекин полетит. А Россия с США, за свои обидки на тебе отыграются. Так что сидеть будешь долго. В ресурсной федерации – лет пятнадцать, с правом продления, пока властям не надоест. А в США могут и на пожизненное упечь. Как космическую террористку.
— А что делать тогда? — подавленно спросила я. В тюрьму мне не хотелось.
— Следовать моему плану. Слышала про станцию «Венера 8»?
— Про ту, что поверхность Венеры сфотографировала?
— Близко, но не совсем. Задачи именно этой «Венеры» были проще – с поверхности сигнал подать, да освещенность измерить. Но не суть. У этой станции есть злой близнец. Станция дублер, которая забарахлила, и не сумела покинуть околоземную орбиту. Она уже полвека вращается вокруг Земли, постепенно снижаясь, так как её орбита задевает атмосферу. Скоро совсем свалится. Сейчас она пролетает мимо МКС. Тебе нужно прыгнуть в сторону станции….