Страница 4 из 20
Алкоголь же известных брендов попадает в страну из светской Турции или из Иракского Курдистана, что граничат с Ираном. Интересно, что курды перевозят алкоголь через границу буквально верхом на мулах и лошадях, постоянно рискуя быть застреленными иранскими пограничниками или напороться на мины, что остались запрятанными еще с ирано-иракской войны (1980–1988 гг.). Несмотря ни на что, они не бросают это занятие, так как часто не имеют других возможностей для заработка. Большинство не останавливают ни ранения, ни потеря лошадей, ни даже тюремные сроки. Отсидев свое, они возвращаются в строй контрабандистов.
29. Традиционно чай пьют с сахаром вприкуску, вначале обязательно макая его в кипяток. Иностранцы обычно удивляются этой странности, которую далеко не все иранцы могут объяснить. А история в действительности очень смешная. Около ста лет назад, когда сахар импортировали из Англии, английские купцы недоплатили налог иранским муллам, и те издали фатву, что иностранный сахар – «харам», т. е. запрещен, грязен для истинного мусульманина. Тогда все перестали покупать английский сахар, и купцы, опомнившись, сдались на милость муллам и заплатили столько, сколько они требовали. Вскоре вышла новая фатва, гласившая, что английский сахар все же можно покупать и есть, главное – перед употреблением его надо окунуть в горячий чай, который очистит его и сделает халяльным – подходящим для мусульманина.
30. Популярен суфизм. Суфии говорят: «Все, что можно выразить в словах, не есть суфизм». Совершенство состоит в полном самоисчезновении. Ученые затрудняются дать четкое определение суфизма – его различные течения отличаются крайним многообразием, в сущности, единого суфизма никогда не было.
С позиции непосвященного человека суфизм обычно трактуют как внутреннюю доктрину ислама, тайну, лежащую в основе Корана. Это разветвленная аскетическая система, вобравшая в себя опыт неоплатонизма, гностицизма, манихейства, христианского мистицизма.
Школа классического суфизма происходит из Хорасана, Восточный Иран; отсюда она распространилась на юго-запад, к Багдаду. Первые мистики и аскеты появились в VIII веке, а уже к XI веку суфизм пошел в народ, превратившись в «гимн божественной любви» (именно тогда он оказал решающее влияние на персидскую поэзию). Как отмечал один из исследователей, «во всех областях духовной жизни целого мусульманского Востока – в религиозной догматике, философии, этике, литературе, поэзии – суфизм произвел самое сильное влияние, а в Персии он возобладал надо всем».
Отличительная черта суфизма – мистическое переживание, посредством которого можно напрямую общаться с Богом. И наивысшая задача человека – именно лицезреть Бога, любовь к нему, а не боязнь. Как было сказано в молитве VIII века в ответ на вопрос о рае, «Сначала сосед, а потом уже дом».
31. Пятничный намаз, главная религиозная церемония недели в священный день отдыха (пятница – единственный выходной в Иране, как и в Афганистане), издавна проводится в Тегеранском университете. Это странно, если учесть, что Тегеранский университет славится своей оппозиционной настроенностью к исламской власти. На эту тему в Иране ходит грустный анекдот, так похожий на правду: иностранец приходит посмотреть обряд намаза в мечети, а там ничего не происходит, все сидят и едят, он удивляется и спрашивает, где же читают намаз, на что ему говорят – в Тегеранском университете. Он еще больше изумляется, ведь в университете интеллигентные люди, ученые; ему отвечают, что они в большинстве своем в Эвине (известная тюрьма в Тегеране для политических заключенных). Иностранец в сомнении говорит, что тюрьма же для преступников и убийц, и слышит, что они-то как раз все во власти.
32. Иран заинтересован в развитии отношений с Россией в политической, военной и экономической сферах. При этом в Тегеране обеспокоены тем, что Москва «заигрывает» с Вашингтоном, идет ему на «уступки», «наивно верит в благие намерения американцев», «позволяет Соединенным Штатам влезать в собственное подбрюшье». Порицают иранцы «жесткие» действия Кремля в Чечне, которые «провоцируют антироссийские настроения в мусульманском мире».
Сохраняются в иранском обществе и «исторические обиды» в отношении России, представления о современной России как об «отсталом» государстве, где население чуть ли не голодает. Случаются проявления культурно-психологического пренебрежения к россиянам. Характерный пример. В беседе с иранским послом в Москве мы заметили, что отделение Дипакадемии расположено недалеко от станции метро «Чистые пруды». «Где это?» – попросил уточнить посол, на что сидевший рядом советник иранского посольства бросил фразу по-персидски. Позднее участвовавший в беседе сотрудник Дипакадемии, знаток персидского языка, перевел нам упомянутую фразу: «Метро «Чистые пруды», это там, где стоит памятник мужику, которого мы в свое время кокнули» (имелся в виду Грибоедов).
Несмотря, однако, на все вышесказанное, основа для российско-иранского сотрудничества есть.
Выступая на уже упоминавшейся конференции по российско-иранским отношениям 7–8 октября 1999 года, Наталья Евгеньевна в этой связи отметила следующее:
«Существуют реальные перспективы сотрудничества Москвы и Тегерана в конфликтных ситуациях вокруг Каспийского моря и ее нефти, Таджикистана и Афганистана. У наших двух стран есть там общие интересы.
Во-первых, Россия и Иран хотят поддержания в названных районах мира и стабильности. Во-вторых, оба государства против внедрения в эти районы и доминирования там США и Запада в целом. В-третьих, мы хотим сохранить Каспий и его богатства под контролем прибрежных государств.
На базе такой общности интересов у России и Ирана возникает возможность сотрудничать в следующих вопросах:
• оказывать влияние на Азербайджан, препятствуя его переходу в орбиту западного влияния;
• поощрять самостоятельную, независимую от Запада роль Армении в регионе;
• активно способствовать урегулированию азербайджано-армянского конфликта;
• добиваться максимального сближения позиций прикаспийских государств по статусу Каспия, добыче, переработке и транспортировке нефти; последовательно вести линию на формирование в перспективе региональной организации сотрудничества с участием всех прикаспийских государств;
• пресекать дипломатическими, политическими и экономическими методами вмешательство Афганистана в дела Таджикистана;
• способствовать укреплению нынешней власти в Таджикистане, препятствовать деятельности любых экстремистов в этой стране (в том числе религиозных);
• сотрудничать со всеми государствами Центральной Азии в нормализации ситуации в Таджикистане и в регионе в целом;
• добиваться прекращения междоусобной борьбы в Афганистане.
Россия и Иран могли бы также консультироваться и вести дело к сближению позиций, параллельным и совместным акциям наших двух стран по проблемам Персидского залива, ближневосточного урегулирования, международного терроризма, организованной преступности, нераспространения ядерного оружия и др.
Сотрудничество России и Ирана реально и в преодолении внутренних проблем двух наших государств. Торгово-экономические обмены между нами, несомненно, вносят вклад в социально-экономическое развитие обеих сторон. Не менее важно, чтобы Иран не просто оставался в стороне от ситуации на Кавказе, но и использовал свои возможности по недопущению превращения региона в базу международного терроризма и хронический очаг сепаратизма. Россия в свою очередь могла бы вносить больший вклад в обеспечение стабильности в азербайджанской части Ирана.
Общая заинтересованность в стабильности в сопредельных регионах и странах создает основу для российско-иранского диалога и взаимодействия по проблемам внутреннего развития государств Закавказья, Центральной Азии, Персидского залива.
Таким образом, процессы, происходящие в современном мире, отнюдь не препятствуют российско-иранскому сотрудничеству. Более того, они создают условия для его наращивания в интересах обоих государств, а равно в целях укрепления мира и стабильности в региональном и глобальном масштабах. Военно-политический союз Москвы с Тегераном и не нужен, и недостижим, но наше неформальное партнерство возможно и желательно на целом ряде направлений – от противодействия гегемонизму США и Запада до взаимопомощи в решении внутренних российских и иранских проблем».