Страница 56 из 69
Похоже, она действительно говорила о Льве Айзмане. Это было ещё одним напоминанием о том, что я не должен раньше времени сбрасывать со счетов бессменного помощника Фромана.
— А ребёнок Элейн?
— Они хотели, чтобы Элейн от него избавилась. Но она не стала.
Женщина откинулась на спинку стула и печально вздохнула.
— Этот ребёнок и был Робертом? — осторожно поинтересовался я.
Но она вновь ушла в себя, окунувшись в воспоминания давно прошедших лет, и не ответила на мой вопрос.
— Я много лет наблюдала, как Фроман относится к своим людям; они бы никогда не дали ей второго шанса, — прошептала он.
— А она не рассматривала другие варианты? Возможно, за пределами Нью-Йорка?
Миссис Лейтон усмехнулась.
— Только не с такими амбициями, как у Элейн. Да, он уничтожил её, — она громко стукнула по столу раскрытой ладонью, — уничтожил, когда отнял у неё мечту! Ей пришлось приехать сюда и родить ребёнка. Мы с моим мужем Эдди приютили их и сказали всем соседям, что она недавно потеряла мужа.
— И она все эти годы жила здесь с сыном?
Женщина кивнула.
— А что ей ещё было делать? К тому же, мы — её семья. Её Роберт и моя дочь очень сдружились. Несмотря на разницу в возрасте в десять лет, они были близки, как родные брат и сестра.
Я поинтересовался, завёл ли Роберт в детстве друзей или, возможно, была ли у него в юности девушка, за которой он ухаживал. Но миссис Лейтон не могла сказать по этому поводу ничего конкретного; похоже, её разум лучше сохранял воспоминания о далёком прошлом, чем о недавних событиях.
— А где сейчас ваша сестра? Я так понимаю, здесь она больше не живёт, — произнёс я.
— Не живёт. Но она рядом, вот там.
Женщина подняла руку и указала на причал и бухту за окном.
— Она живёт не на острове? В Гринпорте?
Миссис Лейтон в очередной раз усмехнулась.
— Нет, я имела в виду именно бухту. Она там с тех самых пор, как пять лет назад вышла прогуляться и не вернулась.
Женщина печально вздохнула.
— Она отправилась на прогулку как обычно, в одиннадцать часов. Говорят, она зашла на почту и отправила несколько писем, а затем отправилась домой. Но в последний момент свернула к бухте. Её видел там местный мальчуган.
Миссис Лейтон начала задыхаться, когда тяжесть воспоминаний о тех событиях накрыла её с головой.
— Парнишка решил, что она собирает ракушки. Но оказалось, что она подбирала камни и складывала их в карманы, а когда набралось достаточно, чтобы потянуть её на дно, она вошла воду с головой. Мальчишка побежал за помощью, но было уже поздно. Ещё нашли три недели спустя — рыбаки вытащили её тело на другой стороне острова.
— Примите мои извинения, — искренне произнёс я.
Может, всё семейство Коби поразила некая психическая болезнь? Она затронула всех: и миссис Лейтон, которая иногда теряла связь с реальностью; и её сестру, которая решила покончить жизнь самоубийством; и её племянника, который, вполне возможно, виновен в череде жестоких убийств.
— Роберт остался с вами? — спросил Алистер.
— Он жил неподалёку, в Монтаке, работал на рыболовецком судне.
— А где он сейчас? Прошу вас, миссис Лейтон, подумайте хорошо, — попросил я.
Она бросила на меня раздражённый взгляд.
— Мне не нужно «думать хорошо». Он там, на рыболовецком судне. Навещает меня каждый год на годовщину её смерти.
— И когда она?
— Первого апреля.
Она удивилась моему вопросу, а я смутно ощущал, что это может оказаться важным. Годовщина случится уже через несколько дней, и если до этого времени нам не повезёт…
Но я тут же отбросил подобные мысли.
На кону стояла человеческая жизнь; нам нельзя потерпеть неудачу.
У нас всё получится — просто потому, что у нас нет права на ошибку.
Какое-то время мы ещё продолжали разговаривать, сидя в гостиной, слушая, как барабанит по окнам дождь, и вдыхая запах старости и сырости.
Алистер помог мне закончить разговор с миссис Лейтон, быстро пройдясь по деталям её жизни на Шелтер-Айленд и взрослении Роберта.
Вскоре мы уяснили следующее: муж миссис Лейтон давно умер, Роберт всегда пропадает на рыболовецком судне, а её дочь, унаследовав любовь матери к театру, ездит по миру с бродячими артистами. От неё регулярно приходили почтовые открытки: из Филадельфии и Бостона, из Сент-Луиса и Чикаго.
— Но я не знаю, где она сейчас. Где угодно, но только не в Нью-Йорке, — произнесла женщина, покачав головой.
— А сохранилось ли у вас что-то от Роберта? Может, последний адрес или фотография?
Адрес миссис Лейтон не знала, но согласилась поискать фотографию. Среди газет она нашла потрёпанный чёрно-белый снимок из детства Роберта, и я тотчас узнал на фотографии женщину из газетной статьи. На руках Элейн держала пятилетнего мальчугана — должно быть, это и был Роберт. Рядом с ней стояли молодая миссис Лейтон с мужем и дочерью.
Я заметил, что в молодости миссис Лейтон тоже была красива.
Как и её дочь, насколько я мог судить по снимку, несмотря на то, что её лицо было наполовину скрыто шляпкой с перьями и вуалью.
Они создавали впечатление очень счастливой семьи. Так что же разрушило их счастье?
Наверно, большую роль сыграло самоубийство Элейн Коби… Но я не думал, что это единственная причина. Скорей всего, самую главную роль сыграла психическая болезнь, забравшая членов этой семьи одного за другим.
Семейное проклятие, не иначе.
— Мы были тогда так счастливы, — прошептала миссис Лейтон, разглядывая фотографию.
— В этом доме есть комната, в которой жил Роберт? — спросил я. — Может, сохранился его письменный стол или какие-то вещи в подвале?
Я думал о его рукописях либо о любом другом образце почерка, который мог остаться в этих стенах. Мы до сих пор не были уверены, что он и есть убийца, которого мы ищем, но его почерк мог бы сразу расставить всё по местам.
Миссис Лейтон покачала головой.
— Он забрал все вещи, когда съезжал. К тому же, подвал постоянно затапливает, и там невозможно что-то хранить.
Мы поблагодарили женщину за уделённое нам внимание.
Когда мы уже почти подходили к калитке, я дёрнул Алистера за рукав.
— Смотри! Там, в углу. Видишь? — я показал на заброшенный сарай у дальнего края участка.
— Выглядит заброшенным.
Мы с Алистером обменялись многозначительными взглядами.
Я осмотрел соседние дома.
Разница между домом миссис Лейтон и окружающими коттеджами была колоссальной и сразу бросалась в глаза.
— Он находится на участке Лейтон.
Я развернулся и пошёл назад. По моим уверенным шагам никто не мог бы догадаться, что внутри меня поселился страх.
Через несколько десятков шагов мы с Алистером подошли к дальнему северо-западному углу сада, где стоял запертый на замок и скрытый за деревьями дровяной сарай.
В нём не было окон; лишь узкая дверь.
Мне так хотелось развернуться и быстрым шагом пойти назад, на улицу, к парому — как можно дальше от этого богом забытого места.
Но сегодня мы проделали слишком долгий путь, чтобы оставить всё незавершённым.
Практически без усилий я открыл навесной замок на двери сарая и толкнул дверь.
И с тех пор, как вошёл внутрь, пробираясь через сети паутины, в это сосредоточение зла, я ни на секунду не пожалел о своём решении.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Дровяной сарай. Бэй-Авеню, Шелтер-Айленд.
Я вошёл первым, прорываясь через паутину, оплетавшую дверь с обратной стороны.
На голый земляной пол были кое-как набросаны полусгнившие доски, от которых исходил запах плесени, гнили и болота.
Посреди комнаты я наткнулся на пять коробок, поставленных друг на друга пирамидой.
— Всё в порядке? — от двери донёсся обеспокоенный голос Алистера.
— Всё хорошо, — ответил я. — Но немного света не помешало бы.
Несмотря на то, что помещение было небольшим — всего два с половиной на три метра — света от пасмурного, серого неба не хватало, чтобы хорошо всё рассмотреть.