Страница 19 из 21
Спасибо брату Саше – созданные от Петербурга до Читинского поселения структуры, обеспечивавшие его Экспедицию фуражом, провиантом и квартирами, были быстро возрождены и рады поработать на второго сына государя-императора. Насколько я знал, казаки, перебравшиеся на Амур, новые места хвалили. Образовался даже тоненький, но всё таки ручеёк переселенцев на дальневосточные земли. Ехали жёны и родители казаков, купцы, пытавшиеся ухватить за хвост Жар-птицу и стать монополистами в торговле с азиатскими странами.
Отпечатанная десятитысячным тиражом карта "царского тракта" с обозначением расстояний между постоялыми дворами, характеристиками водных переправ и тому подобными полезными советами пользовалась у переселенцев небывалой популярностью. Даже у неграмотных, которые завидев "благородие в очках", кланялись и просили "зачесть где мы есть и кудыть ехать далее". То, что все переселенцы находятся под покровительством цесаревича и его младшего брата, кстати говоря, весьма помогало людям, ищущим лучшей доли. Зажиточные сибиряки подкармливали "странников" и многие оставались в Томской, Енисейской губерниях. Ну что с ними делать? Понять и простить, только так. Развитие Сибири дело хорошее, сам сибиряк. Но в этой "игре" я тот ферзь, которому нужны пешки на американском материке. Надо что-то придумать такое радикальное, вплоть до образования Тихоокеанского казачьего войска. На шнявах и корветах, ага.
– Ваше высочество, встречают, вон и дымы и всадники показались, к нам скачут, – поручик Белкин вывел меня из состояния глубокой задумчивости.
– Ах, да, спасибо поручик, а то я стихи в уме складывал. Ничего не замечал вокруг.
Офицер заулыбался. Любимую песню офицеров Российской армии "Кавалергарда век недолог" не далее как три часа назад на привале исполнили всем нашим небольшим отрядом. Я солировал, народ азартно и нестройно подпевал про "деву юную". Все знали, что в Красноярске будет и отдых, и вино и девы. Ну, здравствуй, любимый город Красноярск! В июле 2014 года тебя покинул, в январе 1844 возвращаюсь.
Глава 7
В Красноярске задержались на полтора месяца. К величайшему сожалению планам "прокатиться" до Енисейска и Минусинска сбыться было не суждено. К Константину Николаевичу с утра раннего выстраивались огромные очереди – сибиряки шли с челобитными о восстановлении попранной правды и справедливости, а также с прожектами по обустройству Сибири. Увы, жалоб на беспредел чиновников и прочей сволочи хватало, но что радовало – "конструктивных предложений" было на порядок больше.
С нерадивыми и корыстолюбивыми служаками надо было что-то делать. Борзели они тут, вдалеке от столицы, прям таки не по чину. Надо дать укорот, ой надо. Через три дня, немного разобравшись с жалобами, решил нагнать страху. Двух мздоимцев из губернской управы, в невеликих правда чинах, по приказу великого князя выпороли прямо у присутственного места. Жестоко. Шомполами.
– Котейку бьют, хозяйке намёк подают, – срифмовал Константин во время экзекуции, – Николай Павлович, родитель мой, очень уж добрый и мягкий человек. Моя б воля – приказал на кострах сжигать казнокрадов, живьём кожу сдирать с судей неправедных.
Губернатор, Василий Иванович Копылов и так болел беспрестанно, а после сего случая и вовсе слёг. Хотя его персонально репрессировать и не собирался. Да и кто б мне такую волю дал? Вот и "пропиарился" на чиновной мелочи, глядишь год-другой потише будут…
А вообще, земляки-красноярцы первой половины девятнадцатого века людьми были преинтереснейшими – патриоты земли енисейской, мечтающие о более тесной связи с метрополией. И железные дороги строить планировали, и воздушные шары запускать, учитывая направления ветров – предтеча дирижаблей, кстати! Я ознакомился с интересным проектом водной паромной переправы и даже моста через Енисей, стал обладателем двух десятков "секретных карт" с отметками золотых и серебряных россыпей, предназначенных для возвеличивания державы Российской. Даже чертежи огромной лесопилки, передвигаемой по тайге на рельсах из стволов деревьев, рассмотрел. Не отсюда ли Никита Михалков механического "Сибирского цирюльника" то придумал…
Весьма порадовали согласием работать на паях с великим князем золотопромышленники, приезжавшие в Красноярск из своих медвежьих углов и за честь почитавшие презентовать Константину самородок позаковыристей-пофигуристей и потяжелее. Свою долю скромно определял в четверть, полагая, что всё равно почтенные и богобоязненные купчины хоть немного, но обсчитают моё высочество, пребывающее за тысячи вёрст от "наших" приисков. Потому в Красноярск спешно ехал отставной лейтенант флота Павел Артамонович Забелин, получивший бесценный опыт на строительстве железнодорожной магистрали Санкт-Петербург – Москва. В Сибири Павлу Артамоновичу предстоит вести дела великого князя и, "от имени и по поручению" высокого покровителя бить по башке зарвавшихся бюрократов, если те вдруг осмелеют и попытаются закошмарить деловых партнёров молодого но предприимчивого Романова.
Интересно, но предложение о "постановке крыши" купцы и промышленники, все как один, восприняли как должное, и почитали Константина, предлагавшего создать совместное дело и его именем отбиваться от чиновников, за весьма мудрого юношу.
Главное – всем хорошо. И царский сын денежку получит на освоение низовий Енисея, на дороги и прокладку линий телеграфа, причём тут их в губернии и потратит, а не на поездки по европам и не на балерин-певичек. Такая забота о развитии сибирских земель весьма импонировала местному бомонду, – весточки из Томска, где происходило примерно то же, дошли до Красноярска оперативно. Да и промышленникам с купцами можно жить и трудиться спокойно, – кто ж в здравом уме посмеет "наехать" на бизнес великого князя? А что, во времена оные, путинские, именно так и работали успешные конторы – ставили зиц-председателем сына вице-премьера или отпрыска директора ФСБ и местные бандюки сразу же отскакивали в сторону. Ничего нового я не придумал.
Сибиряки, вкалывавшие как проклятые весной-летом-осенью, в зимний период могли немного отдохнуть и, разумеется, ехали глянуть на царского сына, знаменитого поэта и исследователя земель сибирских и дальневосточных, а такоже заморских – американских!
Для популяризации идей по освоению окраин и иных "медвежьих углов" необъятной Российской Империи, дважды в неделю выступал с докладами. Всё как полагается – кафедра, карты, графики, диаграммы, указка, графин с брусничным морсом, для устранения сухости в горле. Народу в зал набивалось – жуть как много. Некоторые особо рьяные фанаты (и фанатки) великого князя приходили по пять и более раз. Первой по популярности шла тема о строительстве Великого Сибирского железнодорожного пути. Тут очень пригодились познания, почерпнутые на прокладке трассы между двумя столицами. Промышленников, понимающих, что по срокам "чугунка" дело долгое и затратное, интересовали перспективы регулярного морского сообщения Архангельск – Проточный. Да, именно так великий князь решил назвать порт на Енисее, куда смогут заходить морские суда, заявив соратникам, что наичистейшая проточная вода великой сибирской реки поможет доставить богатства Сибири до европейских потребителей. Ну, зачем моей команде знать, что я решил таким вот образом увековечить ЗДЕСЬ своё место рождения ТАМ…
Правда место под порт ещё не было выбрано, для чего и готовилась по весне большая, спланированная на два-три года экспедиция. Практически всех картографов, геологов, которые пошли с Константином на восток, было решено оставить для исследования Енисейской и Томской губерний. Золото Аляски раньше времени открывать – только проблем наживать, а районы промышленной добычи благородного металла в самом сердце Сибири надо цивилизовать ударными темпами. Поэтому – всех учёных мужей "торможу" в Красноярске, нечего их через океан тащить. Рано. Вот освоимся на Оби и Енисее, поднакопим "жирку", Северный морской путь запустим, тогда и "прыгнем" на американский континент. Так прыгнем, чтоб уже никто и подумать не мог выбить нас оттуда…