Страница 39 из 49
Но Киллиан не дал мне высказаться и, наверное, почувствовав, что я в очередной раз готов разорвать Брайана, проговорил:
— Он просто вышел в туалет. Скоро вернется.
Брайан взглянул на часы, потом на дверь, за которой пять минут назад исчез Хейло, и ответил:
— Мне всё равно, даже если он вернется в восемь. Но когда за вами придут, он должен быть здесь.
— Господи, Брайан. Расслабься уже. — Джаггер налил себе из полностью укомплектованного бара текилу и поднял рюмку: — Хочешь? Может, парочку или три?
— Черт, — произнес Слейд. — Да отдай ты ему всю бутылку. Чувак, тебе нужно расслабиться.
— Расслабиться? — Уперевшись одной рукой в бок, Брайан потер пальцами другой руки переносицу, и, понизив голос, сказал: — Похоже, вы не понимаете, что поставлено сегодня вечером на карту. Я расслаблюсь, когда вы в полном составе выйдете на сцену, удивите публику и напомните всем, почему вас полюбили. Сегодня всё должно быть идеально. Вы должны быть идеальны.
Он что, издевается над нами? Говорит так, будто мы не знаем, что поставлено на кон? Наш источник к существованию. Наша работа. Черт, вот же гад!
Я встал и уже собрался впечатать свой кулак в рожу этого ублюдка, но Киллиан оказался быстрее и схватил меня за руку.
— Вайпер как раз идет найти Хейло и сказать, что время пришло. Верно, Ви?
Если бы у меня была возможность выбирать между предложением Киллиана и убийством Брайана, то я точно знал, чему отдал бы предпочтение.
— Ви, да-а? — повторил с нажимом Киллиан.
Я бросил на Брайана выразительный взгляд с посылом «говнюк», и когда тот закатил глаза, я что есть силы сжал челюсти, а потом процедил:
— Да.
Повернувшись выйти из комнаты, я забрал из рук Джаггера рюмку с текилой и опрокинул в себя содержимое. Джаггер протянул бутылку, и я взял. Не для себя, просто на случай, если Хейло понадобится для храбрости.
Запись «Приглашения» мы закончили всего пару дней назад. Сегодняшнее интервью, песня, которая скоро выйдет в эфир, поездка во Флориду... всё вертелось в сумасшедшем темпе, и ни у кого из нас реально не было возможности остановиться и подумать о происходящем.
Мы с парнями не видели в этом особой проблемы — уже давно привыкли к хаосу, в который иногда превращались наши жизни, — но Хейло... У меня было чувство, что всё это начинало давить на Ангела.
Толкнув дверь в мужской туалет, я ни капли не удивился, обнаружив Хейло стоящим в дальнем углу у туалетного столика и таращившимся на себя в зеркало, как на незнакомца. Сегодня вечером, возможно, он и чувствовал себя незнакомцем, по крайней мере для себя.
Но для меня он выглядел невероятно сексуальным. В незашнурованных до конца ботинках, джинсах, разорванных во всех нужных местах, и отлично сидевшей белой рубашке, застегнутой только до середины груди, парень перед зеркалом с растрепанными локонами и сверкавшими глазами цвета морской волны, был похож на человека, который очень скоро сведет всех с ума.
А если добавить к этому образу еще и черную кожаную куртку, то сегодня вечером, когда Хейло выйдет на сцену, все сидящие в зале или дома перед телевизором в гостиной влюбятся в него без памяти.
— Ангел, как дела?
Хейло посмотрел в мою сторону и, заметив в руке у меня бутылку, спросил:
— Ты всегда носишь с собой бутылку чего-нибудь покрепче?
Я поднял текилу и пожал плечами:
— Может быть. Я подумал, что перед выходом на сцену тебе захочется хлебнуть.
— Фу, — Хейло поморщился.
— А может и нет.
Я поставил бутылку на туалетный столик и пошел к месту, где Ангел снова рассматривал себя в зеркале.
— Уже чувствую себя так, будто мне плохо, — сказал он. — Текила не поможет.
Я так и понял, но, глядя на профиль Хейло, я ни за что на свете не мог представить причину, по которой кто-то вроде него мог бы нервничать. Парень был… великолепен.
— Ангел. — Хейло не ответил, продолжая пялиться на свое отражение, и я обошел его сзади так, чтобы в зеркале показалось мое лицо. — Сегодня вечером ты сразишь всех наповал.
Хейло посмотрел мне в глаза, и я увидел в них настоящее беспокойство, настоящий… страх.
— Я не знаю, я… А что, если всё будет, как в Саванне? Мы тогда тоже думали, что я сражу всех наповал, и посмотри, что вышло. Я так и сделал. И «ТБД» теперь из-за меня мертва.
Ни раздумывая ни секунды, я взял Хейло за руку и развернул его к себе так, что мы встали грудь к груди. Потом взял его за подбородок и сказал:
— «ТБД» мертва не из-за тебя, а из-за Тренда. Слышишь?
Хейло ничего не ответил. Большим пальцем я провел по его губе и проследил за своим движением голодным взглядом.
— Это ты даешь нам второй шанс. Твоя музыка охренительна, твои тексты заводят, да еще и твое лицо с этим голосом. Черт подери, Ангел, ты станешь суперзвездой. Наслаждайся. И гордись.
Когда Хейло медленно кивнул и подвинулся ко мне ближе, я застонал.
— И продолжай и дальше смотреть с этим выражением в глазах. Мне будет охренеть как неудобно, но когда ты выйдешь на сцену, то всё пройдет прекрасно.
— Какое выражение?
Зная свои собственные пределы, я убрал руку от его лица и сделал шаг назад.
— Задай этот вопрос, когда мы закончим, и я тебе покажу. — Я развернулся, приблизился к двери и, забрав бутылку с текилой, протянул ему: — Последний шанс.
Хейло подошел, но отрицательно покачал головой, и я с облегчением увидел, что страх, читавшийся в его глазах секунду назад, сменился новым чувством — решительностью.
— Ты действительно считаешь мою музыку охренительной?
Взявшись за ручку двери, чтобы открыть ее перед Хейло, я кивнул:
— Да, считаю.
От улыбки, осветившей лицо Хейло, у меня что-то сжалось внутри.
— Тогда какое мне дело, что думает остальной мир? — спросил он. — Этого для меня достаточно.
По дороге обратно мы увидели, что парни как раз выходили из дверей зеленой комнаты. Заметив нас, они стали болтать с Хейло, рассказывая о том, что будет дальше, а я немного отстал, снова и снова прокручивая в голове его слова.
Должен признать, что невероятно приятно осознавать, что причиной, по которой Хейло стоял с гордо поднятой головой и выглядел так, словно выиграл чертов приз, был я. И когда один из помощников начал прикреплять к нам микрофоны, я постарался контролировать свой взгляд и не смотреть на Ангела. Киллиан стоял близко и мог прочитать на моем лице мысли или чувства, а Хейло сейчас меньше всего было нужно, чтобы Киллиан высмеивал меня из-за моего своенравного, жившего своей жизнью члена.
— Ладно, — сказал Киллиан, хлопнув Хейло по руке. — Готов?
Хейло усмехнулся:
— Э-э... нет. — Но потом сверкнул очаровательной улыбкой: — Но я собираюсь задать жару.
— Конечно, парень. Ты справишься. — Джаггер выглянул из-за кулис и снова посмотрел на нас. — На случай, если ты нервничаешь: там есть нереальная красотка, в первом ряду, справа. Мини-юбка, ноги от ушей, блондинка.
Еще никогда в своей жизни я не хотел побыстрее попасть на сцену для интервью. И когда Хейло широко улыбнулся Джаггеру и ответил: «Не-а. Можешь оставить блондинок себе. Они не в моем вкусе», я чуть было не попросил одну из помощниц принести бутылку текилы обратно.
— А что, если ему приглянулась Карли? — сказал Киллиан, толкая Джаггера в плечо. — Она же будет вести интервью.
Никто из парней не успел озвучить очередную глупость, потому что за кулисами появилась женская голова с короткими рыжими кудряшками и произнесла:
— Парни, на выход через пять, четыре, три, — потом уже только одними губами: — два, один...
И прежде чем Джаггера выпихнули из-за кулис, он успел прошептать Хейло:
— А как насчет рыженьких?
Из динамиков послышался голос Карли Уайлд:
— Прошу поприветствовать! На сцене «Падший ангел»!
ГЛАВА 39
ХЕЙЛО
— Шампанское, сэр? — спросила стюардесса, когда на следующее утро я пристегивал ремень безопасности в частном самолете MGA. Частный самолет. Смогу ли я к этому когда-нибудь привыкнуть? Ответ: я очень надеялся, что нет.