Страница 22 из 25
30 октября 1970 года Йохан вернулся в строй в очень боевом духе, готовый сыграть против ПСВ. Во время матча, однако, на майке у него был не его обычный номер 9, а номер 14. Обычно 11 игроков, находившихся на поле, нумеровали так: от 1 до 11… Действительно, именно Джерри Мюрен, не нашедший свой привычный номер 7 в корзине с майками, взял себе кройффскую с номером 9, который отсутствовал из-за травмы. По возвращении Йохану пришлось ограничиться номером 14, первым из свободных номеров (12-й был Бланкенбурга, 13-й в то время был зарезервирован для двух игроков замены). Джерри сохранил номер 9, и Кройфф решил оставить себе 14-й, потому что матч против ПСВ («расчудесный», по его словам) завершился победой 1:0. В общем, из-за некоторой своей суеверности Кройфф оставил 14-й номер, который очень быстро станет популярным среди печатных изображений. Под номером 14 он играл и за свой клуб, и в сборной во время мундиаля-74. Его номер, ставший легендарным, скоро будут склонять на все подобострастные лады в СМИ и в среде болельщиков: Nummer 14 (номер 14) и de veertien (четырнадцатый – на нидерландском). Документальный фильм с названием «Номер 14 – Йохан Кройфф» (Nummer 14 – Johan Cruyff) выйдет в 1973 году, а нидерландский магазин, основанный изданием Voetbal International, будет также назван Nummer 14. Наконец C14 – Cruyff Football станет названием одного из институтов профессионального спортивного образования…
После своего долгого отсутствия Йохан превосходно восстановился и доказал это через месяц после своего возвращения, 29 ноября 1970 года, в матче против «АЗ-67», где он записал на свой счет 6 голов в победном счете «Аякса» 8:1, повторив старый эредивизский рекорд Керкхоффа Ламмерса. Неужели все дело в эйфории, которая его охватила, что он сотворил этот дабл хет-трик? Вполне возможно: 16 ноября 1970 года Данни родила малышку Шанталь, первого ребенка четы Кройффов… Чтобы остаться с Данни во время ее родов, счастливый папаша получил разрешение Франтишека Фадронка пропустить второй матч – матч с ГДР – квалификационного отбора на Евро-72. Но в Восточной Германии, в Дрездене, в отсутствие Йохана «оранжевые» уступили 0:1, тем самым (впрочем, как обычно) осложнив свое положение в борьбе за попадание на крупный международный турнир.
Йохан скрепя сердце покидает уют домашнего очага и идет работать. С Михелсом и теперь шутки плохи. Ринус усиливает давление на парней, чтобы удесятерить их мотивацию и поддерживать в них состояние постоянной бдительности. Он развивает то, что англосаксонцы называют conflict model, то есть метод конфликтного управления, или управление людьми посредством создания конфликтных ситуаций. Рискованное дело – эти фронтальные конфронтации… К счастью, Ринус отдает себе в этом отчет: «Этот метод управления требует огромного чувства такта, иначе последствия могут быть нежелательными, разрушительными. Я к нему прибегаю, когда парни плохо работают или слишком часто расслабляются. Я часто появляюсь в перерыве и накидываюсь на одного из моих игроков-лидеров, не задевая других. Я им предъявляю то-то и то-то, что мне не понравилось в ходе встречи. Иногда я намеренно преувеличиваю проблему. Этот способ помогает заново мобилизовать всю группу, чтобы они поменяли свою манеру игры в ходе матча. Что неочевидно, конечно… Но цель оправдывает средства».
Естественно, Йохан входит в число тех лидеров, которых приходилось расшевеливать.
Другой психологический подход: управляемая агрессия. Часто во время тренировок Ринус просил своего ассистента Бобби Хармса перейти к методу жесткой игры! На дворе благодать, а не погода, солнышко светит, все расслаблены… Слишком расслаблены, считает Ринус и просит Бобби, выступающего в роли арбитра, создать небольшие конфронтации между игроками. И вот Бобби вступает в игру, насвистывает надуманные штрафные или совершенно несправедливые положения вне игры – и все, чтобы вызвать реакцию у игроков. В такой напряженной, почти звериной атмосфере напряженность и адреналин зашкаливают, как по команде… Бобби еще и подначивает: «Ах, вас не устраивает мое судейство? Ну, дождитесь воскресенья! Там уже будет совсем другой арбитр, почище меня!» Что ж, отлично! Михелс добивается от своих парней той степени агрессивности, которой им иногда недостает, особенно это касается европейских кубков. Наконец Генерал собирает кинематографический комитет под председательством самого Йохана Кройффа: накануне крупных европейских игр этот комитет решает, что смотреть: комедию, если обстановка немного напряженная, или военный фильм, если атмосфера в команде, наоборот, слишком расслабленная… Йохан также выбирает музыку. В автобусе, перевозящем игроков, он включает «Битлз»! Музыкальные вкусы Йохана простираются от эстетства «великолепной четверки» и Нат Кинг Коула до чисто инструментального варьете Ричарда Клайдермана и Лауренса ван Ройена (еще один ванильный пианист).
«Аякс» атакует Европу! В Кубке чемпионов «божьи сыновья» превзошли КФ «Тираны» (2:2 и 2:0), ФК «Базель» (3:0 и 2:1), великий «Селтик» из Глазго (3:0 и 0:1) и пламенный мадридский «Атлетико» (0:1 и 3:0). В финале Кубка европейских чемпионов они оказываются, причем во второй раз в их истории, лицом к лицу с афинским «Панатинаикосом». 15 голов в ворота соперника и три в свои: амстердамский клуб, словно торнадо, прошелся по Европе, сметая все на своем пути. Однако по удивительному стечению обстоятельств в то же самое время на телевидении по всей Европе крутят рекламный ролик чистящего средства без аммиака Ajax, пользующегося популярностью у домохозяек! «Новый «Аякс» без аммиака, словно белоснежное торнадо, отчистит все от пола до потолка». В футболе аякское торнадо окрашено в два цвета: в белый ужас и красную опасность… Другая отличительная черта «Божьих сыновей» – то, как они празднуют забитые голы. Подражая Йохану, они принялись имитировать его фонтанирующее ликование: высокий, до самого неба, прыжок с ногами в раскорячку и взметнувшимися венчиком волосами, плюс яростно бьющий воздух кулак поднятой вверх руки. «Аякс» разучил также свой собственный «танец со скальпом»: балетное фуэте из кулачков… В течение всего 1971 года Кройфф и «Аякс» окончательно заставят принять тотальный футбол, «игра, ради которой я родился, – смакует Йохан. – Мы все стремились к этой цели. Были разногласия, но в итоге мы собрались и играли, отодвинув наше эго в сторону». Но свое эго Йохан, скорее, ставит выше, чем в сторону: «Я любил командовать, любил вести мяч, потому что, когда он был у меня в ногах, я сам решал, я сам создавал моменты. С мячом вы – хозяин положения. Без него вы подчиняетесь воле других». Его молодой товарищ по команде, полузащитник Ари Хан, соглашаясь, с восторгом смешанным с фатализмом, опишет тотальное превосходство Йохана над всей группой: «Несмотря на то что он был суперигроком с индивидуальной манерой игры, это также был настоящий командный игрок. Йохан был заточен на победу, без разницы где: в футболе или в бильярде, картах. В отношении футбола все становилось, конечно, еще серьезнее! Если мы вели 4:0, надо, чтобы было 4:0. У него это было заложено в его природный менталитет, тогда как я был скорее покладистым – мне бы хватило и 4:0! Йохан же хотел все время идти вперед, дальше, дальше. И его заряженность передавалась другим. Он тянул нас вверх, что было связующим фактором в группе. И это было неповторимо».
В 24 года он все так же солирует, вызывает все тот же восторг, он маститый нападающий, поглотитель пространства. А малыш Нескенс, который только-только прибыл в клуб, смотрел на него во все глаза, покоренный его аурой: «Когда я пришел в клуб, он – самый лучший! Он давал что-то особенное команде, и, поверьте, это сразу же было заметно сначала на тренировках: его перемещения, пробежки, удары с обеих ног поражали воображение. Он читал игру, как будто заранее знал, что произойдет. Его всегда надо было слушать с широко открытыми ушами, так как он не ошибался. Когда он вам говорил: «Давай, беги», вы могли бы подумать: «Почему я? И именно сейчас?» Через несколько секунд у вас появляется объяснение: вы создали, к примеру, свободное пространство для другого игрока». Гений Кройффа выходит за жесткие рамки футбола, как подчеркивает Дэвид Уиннер, который продолжает свое тематическое исследование spacial neurotics (навязчивого пространственного невроза в Нидерландах). Уиннер взял интервью у Руди Фукса, директора городского музея в Амстердаме. Критик и прославленный в Нидерландах историк искусства специализировался кроме всего прочего на подходе к использованию пространства и вниманию к деталям в работах великих голландских художников, в частности Вермеера: «В нас это природное. Вы можете увидеть это в нашей живописи, архитектуре и в футболе тоже. Голландский футбол – это значит рассчитать пространство со всей точностью. Мы должны обладать панорамным зрением на пространство, чтобы суметь расположить там малейшую деталь. У Йохана Кройффа есть это глобальное планировочное решение в футболе. Есть голландский способ охвата пространства, пейзажа. И здесь им восхищаются за это его типично голландское понимание геометрии и порядка на площадке».