Верный рыцарь

Его губы вновь прижались к ее рту, она почувствовала прикосновение языка.

— Ведь я прав, Глэдис? — настойчиво спросил он. Она застонала, приоткрывая рот и отвечая на поцелуй.

— Да, да, — прошептала она, а его руки скользнули под халат и нашли ее грудь. Поцелуй стал глубже. Глэдис застонала от наслаждения. Элмер осыпал поцелуями ее лицо.

— Что бы ни случилось, — проговорил он прерывающимся голосом, продолжая страстные ласки, — этой ночью ты моя. Пусть звонит телефон, пусть реки выйдут из берегов, пусть земля перестанет вращаться вокруг оси, ничто не заставит меня отпустить тебя!

Было уже недостаточно целовать только лицо и шею — желание вело дальше. Он опустил ее на диван, распахнул халат и, пожирая глазами, гладил ее тело, в свете пламени отливающее перламутром. Вся открытая мужскому взору, Глэдис не чувствовала ни малейшего смущения — так сильна была ее страсть.

Сама судьба повелевает ей быть с Элмером, наслаждаться ласками, отдаться ему полностью. Руки обнимали его как бы помимо воли, пытались сорвать с него одежду. Глэдис стонала от нетерпения всякий раз, когда его губы отрывались от нее.

Повинуясь нетерпеливым жестам, он стянул свитер и бросил на пол. Догадываться, какие прикосновения доставляют ему наслаждение, было не нужно. Глэдис вся дрожала, лаская его грудь и плечи, доводя до исступления. Элмер издал стон, поймал ее руки и начал водить языком по ладоням, заставляя содрогаться от удовольствия.

— Я хочу прикасаться к тебе везде, — проговорила она еле дыша, желая прервать эту изысканную пытку.

— Тогда ласкай меня по-настоящему, — скомандовал он. — Не дразни. Я этого не вынесу!

Возбуждая его, она сама испытывала все большее желание, разгораясь от страстных движений и безумных поцелуев.

— Ты не знаешь, сколько я ждал этого момента! — выдохнул он. — Не представляешь, как я мечтал об этом. Ты заставила меня ждать так долго!

Горячие руки блуждали по ее телу, он тяжело, прерывисто дышал.

— Сколько лет прошло, пока ты стала моей!

— О, Элмер! — простонала она, сжимая пальцами его плечи.

Неожиданно он гневно посмотрел на нее темными от страсти глазами.

— Дентворт тоже так ласкает тебя? — спросил он хриплым голосом. — Отвечай!

— Нет! Никогда! — Глэдис не сводила с него затуманенного взгляда. — Я бы никому не позволила…

— А я убил бы его! — прорычал Элмер сквозь стиснутые зубы. — Если кто-нибудь, кроме меня, прикоснется к тебе…

Он был в такой ярости, что Глэдис даже стало немного не по себе. Он буквально пожирал ее глазами, как полную свою собственность.

— Ты сейчас такая, как в семнадцать лет, проговорил Элмер через минуту более спокойно. — И как только я мог подумать, что ты позволишь кому-нибудь, кроме меня… Ревность — жестокая вещь, не правда ли, мой ангел?

Его рука вновь скользнула по ее телу, Глэдис закрыла глаза при новом приливе страсти. Казалось, что она сейчас же умрет, если не почувствует все его тело хотя бы на мгновение.

— Я потеряла тебя! — проговорила она беспомощно, чувствуя, что на глаза набегают слезы, и он нагнулся, чтобы ее поцеловать.

— Нет-нет, — послышался тихий шепот. — Я слишком долго мечтал о тебе. Нам просто понадобилось много времени, чтобы прийти к тому, чего мы оба хотели. Но теперь все позади.

Он легко поднял ее на руки и крепко прижал к себе. Глэдис знала, куда он направляется, но уже не сопротивлялась, полностью подчинившись его власти. Ничто не имело сейчас значения, кроме острого, почти невыносимого желания отдаться любимому.

В спальне, освещенной мягким светом лампы, он снял с нее халат и уложил на мягкую постель, потом разделся сам и лег рядом. В первый раз их нагие тела соприкоснулись. Как ни странно, никогда раньше Глэдис не пыталась представить себе этот момент, и как будто лишилась рассудка, когда его сильное тело прижалось к ней. Хотелось слиться с ним воедино и навсегда, и она принялась страстно ласкать его, осыпая поцелуями.

Элмер отстранился и, нежно взяв за плечи, заставил лежать неподвижно, целуя шею и плечи.

— Нет, еще рано, — тихо сказал он, когда она застонала от нетерпения. — Если будешь так распалять меня, я могу сделать тебе больно.

Глэдис замерла. Об этом она и не подумала. Элмер, заметив выражение страха в ее глазах, выдохнул:

— Расслабься, Глэдис, расслабься, радость моя.

Губы снова скользнули по ее груди, и Глэдис ощутила новый прилив чувственного наслаждения. Тело наполнилось теплом, послушно двигаясь в такт его движениям. Погрузив руки в его волосы, она все крепче прижималась к нему.

— Не останавливайся, только не останавливайся! — простонала она и услышала, как он засмеялся, прижавшись лицом к ее животу, лаская самые интимные части ее пылающего тела.

Глэдис погрузилась в пучину ощущений, которые вытеснили из сознания все, кроме восторга. Пожираемая страстью, она наслаждалась тяжестью его тела, и, когда наконец их тела слились, из ее уст вырвался легкий вскрик.

Элмер замер, прижавшись губами к ее рту, и, когда она осмелилась расслабиться, заглянул в глаза с выражением торжества.

— Ты моя, Глэдис, — проговорил он. — Наконец-то ты моя! — И нежно поцеловал и пригладил ей волосы. — А теперь я буду любить тебя, — тихо сказал Элмер. — Покажу тебе, что такое наслаждение.

Он начал двигаться, судорожно дыша, ощущая ее теплую, бесконечно сладостную плоть. И потрясение превратилось в изумление, когда Глэдис охватили совсем новые ощущения. Их тела двигались в едином ритме, все кругом куда-то исчезло, как будто они перенеслись в другой мир, неизвестный и прекрасный.

Охваченная страстью, Глэдис уже ничего не сознавала. Что-то выкрикивая, она исступленно вцепилась в плечи Элмера, стараясь полностью слиться с этим сильным телом.

Они были знакомы большую часть ее жизни, но сейчас в этом маленьком домике, отрезанном непогодой от всего мира, не узнавали друг друга. Любовь, желание и страсть превратили их в совершенно других людей. Казалось, гроза, бушующая за окном, передала им свою первобытную силу. Вдруг Глэдис почувствовала такой восторг, что на мгновение показалось — нет, больше не выдержать. Тело пронзило острое наслаждение, и мир превратился во вспышку ослепительного света.

В этот момент Элмер сжал ее, тоже достигнув пика наслаждения. Губы любимого прижались к ее телу, шепча слова страсти, и они вместе погрузились в безумный водоворот сладостных чувств.

— Глэдис! Любимая! — простонал он. — Мой ангел! Ты прекрасна!

Она услышала его слова, но тело внезапно наполнилось безмерной усталостью. Она не могла больше ни пошевелиться, ни произнести ни слова, уплывая на облаке чувственного удовлетворения. Когда ослабевшее тело Элмера всей тяжестью опустилось на нее, Глэдис была уже в блаженном полусне.

Он лег рядом и обнял почти безжизненное тело. Она чуть пошевелилась и прижалась к нему с одной мыслью — быть как можно ближе.

— Элмер, — прошептала она, почувствовав, как его руки скользнули по ее телу, прежде чем он натянул на них одеяло.

— Тихо, тихо, — проговорил он. — Теперь спи. Я буду рядом.

Она положила голову ему на плечо. Последним ощущением была радость от близости с ним. Никогда и никто, кроме него, не был ей нужен. Он был рядом всю жизнь, оберегая, давая все и ничего не требуя взамен. Как хорошо, что она наконец отблагодарила его, подарив себя.

8

Когда Глэдис проснулась, было уже совсем светло. Через задернутые занавески пробивались лучи солнца. Секунду она не могла понять, где находится. Ах, да она же провела здесь всю ночь, спала в объятиях Элмера, крепко прижавшись к нему.

И вдруг Глэдис полностью осознала, что произошло: она позволила любить себя, хотела его и не скрывала своего желания. Ее охватило невыносимое чувство стыда. Элмера винить нельзя, мужчины не придают большого значения таким эпизодам. Ему тридцать пять, почти тридцать шесть лет, наверняка у него было много женщин и кроме Клары.