Страница 14 из 35
— Сидеть! — И уже монашку — Что у вас там стряслось?!
Монашек, всхлипывая, сбивчиво поведал жуткую историю о том, как архиепископ Кентерберийский явился под стены аббатства в сопровождении целого полка ветеранов; как аббат встретил хлебом-солью (читай: вином и жареными гусями!) высокое (читай: толстое!) начальство и сопровождающих его лиц (читай: небритых разбойничьих морд!); как владыко Адипатус возжелал проверить финансы аббатства и уединился с отцом-келарем… Вот на этом событии монашек споткнулся и разрыдался.
— Господин архиепископ… он… господина аббата… посохом…
— Благословил? — подсказывает, давясь от смеха, добрая душа — сэр Джон де Литль.
— Угу… а господин аббат — господина архиепископа…
— Чё, тоже посохом? — уточняет гран-сержант "надежной, вооруженной до зубов королевской охраны".
Монашек истово кивает:
— И тиару сбил… А господин архиепископ… кувшин… со стола…
— Треснул твоего аббата кувшином?
Это уже граф Солсбери тоже заинтересовался похождениями своего бывшего соперника в делах любовных, а ныне — "лепшего кореша", исправно отпускающего Длинному Мечу все его грехи.
— Н-нет… — всхлипнул монашек. — Он… ему… его… надел… на голову… снять не смогли… разбить пришлось… только кусок… от горлышка… так у отца-настоятеля… и торчи-и-и-ит…
Из дальнейшего прерываемого рыданиями рассказа, выяснилось, что монахам удалось каким-то чудом вытолкать отца Тука за ворота, где на приволье расположился Шервудско-Нотингемский полк, занятый дегустацией трех выкаченных бочек вина. Узрев такое непотребство, ветераны подняли сбитого с ног и с толку Примаса Англии и кинулись к монастырю выяснять, не много ли святые отцы на себя берут?
Как обитатели аббатства успели запереть ворота, монашек объяснить не мог. Решительно. Но это не помогло. В смысле — не совсем. Полк ветеранов под командой святого отца и духовного вдохновителя немедленно начал готовиться к штурму. Жители обители, сообразив, что дело пахнет керосином, послали гонца к королю — ко мне, то есть. Для чего означенного монашка спустили со стены на веревках, и он припустил во весь дух в Нотингем.
— Извини, дорогая, — отхохотавшись, я поцеловал Машеньку, — но мне срочно надо скакать в аббатство Святой Девы Марии, пока эти охламоны не разрушили до основания место нашего венчания… Джон, пусть готовят коней!..
… Возле стен святой обители мы появились минут за двадцать до решительного штурма. Ветераны подошли к делу со всей основательностью: приготовили толстые вязанки хвороста вместо щитов, такими же вязанками забросали ров, вырубили длинные шесты в ближайшей роще, связали лестницы… Лучники взяли под прицел участок стены, а копейщики уже изготовились начинать. Чуть в стороне от лучников стоял отец Тук. Тиара, надетая на тщательно забинтованную голову, придавала ему вид одухотворенный и грозный…
— Святой отец, ты чего это затеял?
— А-а-а, это ты, сын мой… — отец-замполит повернулся ко мне. — Вот, видишь?
И он указал мне на забинтованную голову.
— У меня разбиты голова и вера в человеческую добродетель, — сообщил он с удрученным видом. — И кем? Этим никчемным, вислозадым, своекорыстным грешником, что лишь по недосмотру свыше мог стать аббатом…
— Вы хоть из-за чего схлестнулись-то? Я так понял, что сперва-то вас приняли хорошо?
Тук грозно сверкнул глазами:
— Приняли?! А ты знаешь, что удумал этот толстобрюхий нечестивец?!
— Допустим, ты у меня тоже не с голоду опух… Ну, и что он там придумал?
— Начал святынями торговать! А ты говоришь…
М-да, это, разумеется, нехорошо… Христос, помнится, изгонял торгующих из храма… Но, всё-таки, это еще не повод, чтобы штурмовать мирное аббатство. Можно просто лекцию прочесть в воспитательных целях, например, покаяние какое наложить. А то сразу — в атаку и под нож?..
— Слышь, Адипатус, а ты палку-то не перегнул? Ну, может, они и продали там парочку каких-нибудь не сильно важных святынь, ну… не знаю, что-то типа святых мощей Юстаса-Алексу, или волшебного камушка великомученика Мальчика-с-Пальчик?
Бравый замполит побагровел от праведного гнева:
— Когда бы так! Но ведь он, язычник подлый, вздумал торговать лоскутами от крестильной рубахи твоего, государь, наследника — юного Генри!
Чем-чем он там торгует?! Я сошёл с ума, или что?!
А отец Тук, не замечая моего ошарашенного вида, продолжил:
— И добро бы, истинными лоскутами торговал, так ведь в то полотно, что он на лоскуты извел, уже можно троих таких, как Джон запеленать! Он их по два пенни за лоскут отдает, а наторговал уже на два фунта!
Рядом тихо ржал гран-сержант Джон де Литль. Я попытался представить себе это количество ткани — и не смог, запутавшись в местной монетной системе. А замполит Кентерберийский окончательно вошел в раж:
— И все себе захапал, безбожник! А ведь по всем законам крестить наследника я должен был! Говорю ему: "Отдавай половину!", а он… — Тут отец Тук смачно сплюнул и вопросил, — Ну, и как мне было сдержаться?!
Уильям Длинный Меч, прискакавший вместе со мной и своим полком, не сдерживаясь, хохотал в голос. Грохотали басы моей личной стражи, и я сам с трудом держался. Но так или иначе, эту комедию пора кончать…
— Так, штурм отставить. Джон, поехали, с монахами побалакаем…
… Аббатство встретило нас недоверчивой тишиной и закрытыми воротами. Но хоть стрелять не начали…
— Джон, крикни им, что я с отцом-настоятелем хочу говорить…
От рева гран-сержанта содрогнулись стены, а потом нам ответил визгливый дискант:
— Ваше высочество…
— Величество, — машинально поправил я.
И тут же горько пожалел об этом. Если опустить русский мат с английским акцентом, то де Литль просто проинформировал невидимого собеседника о правильном титуловании моей персоны, но если не опускать, то орал он добрых пять минут.
За стеной молча переваривали услышанное, а потом крикнули:
— Ваше величество! Помилуйте!
— Ворота откройте! Жизнь гарантирую!
С жалобным скрипом поехали в разные стороны створки… О, вот и сам отец настоятель. Увидев его, Маленький Джон фыркнул и шепнул мне:
— Командир, глянь-ка — близнец!
Голова толстяка-аббата была замотана ровно также, как и башка Тука, а из повязки, на манер тиары, крепко засевшее на лысой голове горлышко с чудом уцелевшей ручкой. Я усмехнулся и поманил его пальцем:
— Ну, и чего ты, король Лир, с архиепископом не поделил?
Толстячок рухнул на колени:
— Ваше величество! Аббатство-то у нас совсем бедное! Еле-еле концы с концами сво…
— Отставить врать! Знаю я, какие вы бедные. Теперь по существу: Библию читал? Там, где господь велел делиться?
Аббат жалобно вздохнул.
— Значит так: сейчас идешь к отцу Ту… то бишь Адипатусу, каешься перед ним, потом миритесь. Дальше: этими святынями торгуете по принципу: треть — тебе, треть — архиепископу, треть — в казну. Вопросы?
Лицо аббата вытянулось, и он рухнул ничком:
— Ваше величество! Помилуйте! Да как же это?!
— Молча. После покаяния решите, сколько вам еще потребно полотна, сколько — целых рубах, сколько еще чего там… — Я соскочил с коня и потрепал бедолагу по плечу, — Чудак. Ну сколько ты бы еще продал? На пару фунтов? А тут — по всей стране торговать начнешь. И отставить дуться! А то, как бог свят, я к твоей идее евреев подключу. Они быстро разберутся: что, как и куда… Ну, топай, гений святой коммерции. Через полгода заеду — праздник Святого Йоргена отпразднуем…
— Святого Йо… Йоргена? — ошеломленно пробормотал аббат. — Но такого святого нет…
— Нет — так будет! — успокоил я. — Делов-то.
В громадном соборе было тесно от собравшихся. Я смотрел в эти лица… нет — в эти жуткие, пышущие злобой и ненавистью звериные хари, и чувствовал, как по спине ползёт предательский холодок. Боже мой, Отец Небесный, чем же я так прогневил тебя, что ты бросил меня в пасть этих алчущих человеческой крови волков?!