Страница 7 из 17
В ответ на меня уставились испуганные глаза, затем девочка всё же кивнула.
– Хорошо. Убегать не станешь?
– Нет, – медленно ответила она.
– Отлично! Готовить умеешь?
– Да, – небольшая пауза перед ответом убедила меня в том, что девчушка постепенно успокаивается и пытается думать.
Я разрезал ремни, вытащил пару ножей, бросил их к мешку с провизией и произнёс:
– Сообрази нам что-нибудь поесть. И главное – мяса как можно больше.
«Хм… тебе не кажется, что это немного чересчур?»
Что?
«У девочки всё-таки психологический шок. А ты её готовить заставил»!
От всех психологических заморочек и зависимостей лучшее лекарство —это трудотерапия.
«Что-то ты сам не очень часто прибегаешь к таким методам».
А у меня нет проблем с психикой.
«Да неужели? А множество сознаний, детские комплексы и всё такое подобное?»
Лично мне они жить не мешают. Я бы даже сказал, они мне обеспечивают внутренний уют и комфорт. Даже такая практически бесполезная штука, как ты.
«А почему сам не приготовил еду? Ты же готовишь не хуже Джулы?»
Если я умею готовить, то это не значит, что мне нравится. Мужчины всё делают лучше женщин. Но мы слишком ленивы, чтобы что-то делать. По крайней мере добровольно и без острой необходимости. Тем более, место женщины на кухне. Вроде кто-то из великих сказал.
«Сомневаюсь…»
– Простите, – девочка своим тонким голоском отвлекла меня от разговора со своей ручной шизофренией, – но здесь нет посуды и почти нет воды.
– Секундочку, – ответил я, концентрируясь на очередном бытовом заклинании.
– Вот, – я передал девочке пару котелков из псевдовещества, – только осторожно с ними. Нагреваются почти мгновенно.
Она опешившими глазами посмотрела на посуду, но всё-таки взяла. С опаской, конечно.
– А с водой сложнее, – произнёс я. – Подожди здесь.
Материализацией настоящей воды я не владел, да даже если и мог её применить, то вряд ли стал бы это делать. Преобразование одного вещества в другое требует огромных манозатрат, и, насколько мне известно, довольно опасно. Малейший сбой в заклинании приведёт к мощному взрыву.
Поэтому я отошёл в сторону от костра и воспользовался бытовым заклинанием сбора воды из земли. Правда, для этого пришлось сделать ещё и ведро из псевдовещества. Не в руках же воду носить.
Вернувшись назад, я поставил ведро рядом с девочкой и спросил:
– Больше ничего не надо?
– Нет, – ответила она, сжимая нож.
«Ты зачем ей нож дал?»
А как ей резать мясо и сушёные овощи?
«Как бы в спину не пырнула!»
Я, вообще-то, с себя воздушный щит не снимал. Я же не больной, чтобы в чужом мире ходить без защиты.
«Всё-таки твоя паранойя слишком сильно развилась. Кого тут опасаться? Маленькую девочку?».
Да хотя бы и её. Ты уверен, что она не демоница из высших? Которая выглядит как маленькая невинная девочка.
«Тогда почему её тащили в мешке младшие демоны?»
А я откуда знаю? Может, у них местная забава такая? Или они поставили ловушку на меня.
«Зачем?»
У большинства демонов довольно сумбурное сознание, и как следствие, их планы не отличаются логикой и вменяемостью. По крайней мере, так написано в большинстве книг по демонологии, с которыми я имел счастье ознакомиться.
Пока я спорил с Шизой и медитировал, девочка сварила густую мясную похлёбку.
– Время ужина, – сказал я, протягивая бывшей пленнице миски и ложки.
Она наполнила тарелки и спросила:
– Кто вы?
– Все вопросы потом, – отмахнулся я, – сейчас я хочу есть. Давай уже мою тарелку.
Создав пару стульев из псевдовещества, я сел на один из них.
– Ешь, – бросил я девочке. – Желательно молча.
Та послушалась, и я приступил к своей первой трапезе в этом мире.
«Надеюсь, не отравлено».
Наноботы проверили – всё чисто.
– Так, – сказал я, метнув в лес пустую миску, – пора приступать к знакомству. Как тебя зовут?
– Келадаша, – ответила девочка, настороженно глядя на меня.
– А не слишком ли пафосно для столь юной особы? – рассмеялся я, так как на местном языке «кел» значит что-то вроде убийцы, ликвидатора, а «адаш» – тварь, демон. Поэтому для меня её имя звучало, как «Убийца Демонов», причём девочка сказала именно так – каждая часть имени с большой буквы.
– Меня назвали в честь мамы, чтобы увековечить её память.
– Хм, соболезную.
– Не стоит. Я её почти не помню.
– Тогда кто тебя воспитывал?
– Дедушка.
– И кто твой дедушка?
– Асал Кхешерон, – гордо ответила девочка, видимо думая, что мне это о чём-то говорит. Нет, что значит слово асал мне понятно. Бератрон пометил его, как астрального мага. Но никакой информации об астральных магах в этом мире у него не было. За исключением того, что раньше они сидели за горами Раздела на востоке и не отсвечивали. А западную часть материка тогда подмяли под себя демонологи.
Шиза?
«Чего?»
Ты понимаешь, что нам с высокой степенью вероятностью предстоят переговоры с астральным магом неизвестной силы и умения?
«Сплюнь! Встреча с магом опасней, чем избиение низших демонов! Тем более с магом, о специализации которого ты ничего не знаешь!»
– И кто он такой? – поинтересовался я у девочки.
– Вы не знаете? – удивилась та. – Но ведь…
– Что?
– Он же главный асал заградительной крепости Каргадаш.
– Так, – я на пару мгновений задумался и продолжил, – будем последовательны. Я начну задавать вопросы, а ты на них будешь обстоятельно отвечать. И избавь меня от своего удивления, вопросов и прочего ненужного.
– А что будет… – начала Келадаша.
– Ничего хорошего, – оборвал я её. – Не вынуждай меня опускаться до каких-то угроз. Просто отвечай на вопросы. Быстро и по делу! Всё понятно?
– Да, – испугалась девочка.
«Молодец! Не потерял навыков запугивания детей!»
Да я и взрослых мужиков нормально умею запугивать!
– Отлично. Что такое заградительная крепость?
– Это такие крепости в горах Раздела. Они стоят на перевалах и не пропускают демонов в Чистые Земли.
– Чистые Земли? – вот этого названия на карте Бератрона точно не было.
– Это территория к востоку от гор. Они чистые, так как там нет демонов и тварей.
– Очень интересно, – пробормотал я, – то есть демоны есть только на этой стороне?
– Да, но почему вы не знаете? Это всем известно! – спросила Келадаша.
– Я не все, – отмахнулся я, – и оставь свои вопросы при себе. Задашь их потом. Я даже на них отвечу. Наверное. Когда-нибудь. А как появились демоны?
– Семь веков назад один из богомерзких колдунов впустил их в наш мир.
– То есть как понять – впустил? Демонов нельзя впустить в мир навсегда. Их рано или поздно выкинет обратно. Даже если через каждый метр построить по тёмному зиккурату. А семьсот лет… Стоп! Ты сказала семь веков назад?
– Ну да, – неуверенно кивнула девочка, – ведь сейчас семьсот пятый год от Прорыва.
– А ты случаем не знаешь в каком году случился так называемый Прорыв?
– Конечно, знаю, – важно кивнула Келадаша.
– И? – я нетерпеливо взмахнул рукой.
– В нулевом.
– Ты издеваешься надо мной? По старому летоисчислению, от Падения Храмов!
«Кстати, что такое Падение Храмов?»
Я откуда знаю? У Бератрона записано так, а что это значило его мало интересовало.
– Знаю. Мне дедушка рассказал. В пять тысяч пятьсот сорок восьмом году.
Шиза, ты понимаешь, что это значит?
«Да. Это значит, что временные вектора миров сильно разошлись».
Бератрон здесь был в одна тысяча девятисотом году по старому местному летоисчислению, в пятнадцать тысяч шестьдесят седьмом году по летоисчислению в том мире. Значит, в том мире прошло двести тринадцать лет, а здесь четыре тысячи триста пятьдесят три года. Следовательно, угол временного расхождения составляет не 0,44PI, а 0,48PI. И это в лучшем случае, при условии, что кривая временного расхождения гладкая. Но данный факт не очевиден и как минимум нуждается в проверке.