Зови меня

Клинки со свистом рассекали воздух, несколько пар подростков в белой одежде, рубашке и таких же штанах, сражались на мечах, стараясь задеть противника, чтобы пошла кровь. В этом случае раненный с победителем сразу же покидали свое место, уступая его другим, ждущим своей очереди, сидя на траве. Рослый воин в черном наблюдал за ними. Половина его лица была скрыта платком. Вот он поднял руку и поединок разом прекратился, рассыпавшись и тут же собравшись в идеальную прямую линию. Желающих остаться без ужина не было, а именно это было одним из самых частых наказаний за мелкие провинности.

Воин негромко заговорил, но вокруг была такая звенящая тишина, что слышали его абсолютно все.

— Скоро близится Посвящение, а перед ним будет Последнее Испытание.

Щуплый паренек с повязкой на голове в конце строя тихо пробормотал:

— Ох, не нравится мне, когда единственное испытание называют последним.

Товарищ рядом пихнул, посоветовав заткнуться, но мастер уже услышал их.

— Правильное чувство, потому, что не все удостоятся Посвящения… так как не доживут до него. Сегодня я расскажу вам о заброшенной башне Храма. В день испытания вы все спуститесь в ее подземелье и до заката должны будете выйти из нее.

Высокий рыжий парень из середины любовно огладил свой меч, намекая, что уж он-то точно доживет до рассвета следующего дня. А вот щуплый настороженно смотрел, в ожидании окончания фразы. 

Мастер подтвердил его худшие подозрения.

— С вами вместе там будет еще кое-кто. Сможете пройти мимо него — будете жить.

— Это будете вы, мастер? — спросил рыжий, подталкивая своего темноволосого соседа, в качестве моральной поддержки.

— Хасинам запрещено убивать своих. Даже учеников. И только один из них имеет на это право… — осипшим голосом произнес парнишка из конца строя.

Мастер кивнул, приглашая говорить дальше. Но в этом не было нужды. В строю чей-то испуганный голос прошептал:

— Палач…???

— Вижу, хоть кто-то учил наши обычаи вместо того, чтобы пытаться ночью сбежать в долину для развлечения. - удовлетворенно кивнул мастер. — Что, думали, я не узнаю? 

Он обвел взглядом подростков.

— Я не мешал вам по одной-единственной причине: чтобы вы, когда придет время платить за собственную лень, знали, что это целиком ваша вина. Наш клан служит правителю до последней капли крови и тот, кто получит знак хасина должен всегда помнить об этом. За забывшим придет палач. И лучше это будет до того, как запятнается честь клана.Через испытание пройдут все. Иного пути нет.

Все молчали. Ужас холодной лапой выкручивал внутренности, солнце пекло на макушки, но никто этого не чувствовал. Негромкий голос все того же невысокого мальчишки из конца строя нарушил тишину.

— Все? Тогда как же длинноволосый лорд, похожий на девушку? Или с ним палач встречался наедине?

Среди парней раздались смешки, но тут же затихли под взглядом мастера. Но мелкий наглец взгляда не отвел.

— Мы несколько лет ждем посвящения а аристократик получает все на блюде, даже не напрягаясь.

Остальные молчали, но по их глазам было видно, что они согласны с говорившим.

Из-за платка, скрывавшего половину лица, было непонятно сердится мастер или нет, но голос был спокоен.

— Ты сможешь сам задать ему этот вопрос… В башне. Разойтись.

Щуплый шел в сторону дома, где располагались ученики, когда его догнал темноволосый сосед рыжего.

— Зачем ты злил мастера? Хочешь опять вместо сна всю ночь оружие чистить? Мало прошлого раза?

Тот упрямо мотнул головой.

— Если мне суждено заплатить жизнью за право что-то получить, то я хочу знать почему кто-то получает это бесплатно.

Темноволосый пожал плечами.

— Так было всегда. Аристократы получает все самое лучшее по праву рождения, а мы выгрызаем из камня пока не упадем от усталости. Говорят, он из Высшего Круга…

Паренек сплюнул.

— А по мне так хоть из королевского дома. Никогда законы хасинов не менялись ни для кого. И не было в этих стенах тэсира (ученика) со своим именем.

— Может быть это от того, что никто из вас не знает его, а мы защищаем свое с самого рождения?

Справа от них стоял молодой мужчина со светлыми словно лен волосами до плеч. Лицо с правильными чертами не выражало ничего, как будто он не оскорбление произнес, а дежурный комплимент проходящей мимо красотке. Одет он был не в одежду хасинов, хотя она также была черного цвета.

Паренек ухмыльнулся.

— Поди всю ночь заготавливал остроумные ответы, только я не девица из таверны, так что зря стараешься. Если бы прежде чем стать одним из хасинов выучил обычаи, то знал бы, что поединки между нами разрешены только на учебе. А подставляться ради твоей смазливой рожицы… прости, охоты нету.

Он двинулся дальше, но мягко заданный вопрос остановил его:

— А что гласят обычаи о том, что ученик выказывает неуважение хасину? Что бывает за это?

Паренек обернулся, взгляд темных глаз был презрительным.

— Что если кто-то зовет себя хасином, не являясь им, ученику надлежит убить его. Ибо после служения королю, на втором месте — честь клана.

И не дожидаясь ответа, зашагал прочь, худенькая спина выражала неприкрытое презрение.

Блондин не стал его останавливать, к нему как раз подошел мужчина в черном плаще с капюшоном, низко опущенным на лицо. Незнакомец спросил:

— Что скажешь?

Тот поклонился, но рука в перчатке придержала его за локоть.

— Я думаю, что почти все не переживут ночь в башне. Слишком самоуверенные. Палач не даст им шанса.

— А этот?