Страница 14 из 28
Я уже собиралась задать новый вопрос, но Мэтью покачал головой. «Не вмешивайся, – говорил его сигнал. – Пусть Маркус сам выберет направление дальнейшего рассказа».
– Мой отец был солдатом. Он состоял в ополчении и сражался за форт Уильям-Генри. Когда я родился, он впервые увидел меня только через несколько месяцев. – Голос Маркуса дрогнул. – Я потом часто думал: может, все в нашей жизни пошло бы по-иному, если бы отец вернулся с войны пораньше или вообще на нее не ходил. – Маркуса передернуло; чувствовалось, воспоминания даются ему с трудом. – Война изменила отца. Естественно, она всех меняет. Но у него Бог и страна всегда стояли на первом месте, а правила и дисциплина – на втором. – Маркус вскинул голову, словно такой выбор стоял сейчас и перед ним. – Думаю, это одна из причин, почему и сам не особо верю в правила. Отец считал, что правила не всегда тебя уберегут. В этом я с ним согласен.
– Твой отец рассуждал, как человек своего времени, – сказала я.
Тогдашняя жизнь в Америке была сплошь пронизана правилами и предписаниями.
– Хочешь сказать, как глава семейства? В этом ты права, – усмехнулся Маркус. – Готовый вспылить из-за пустяка, ввязаться в драку. И уверенность, что Господь и король всегда будут на его стороне, какую бы идиотскую позицию он ни занял. Обадия Макнил правил нашим домом и всеми домочадцами. Это было его королевство. – Синие глаза Маркуса закрылись под тяжестью воспоминаний. – У нас в доме было приспособление для снятия сапог в виде черта. Ты просовывал каблук между рогами, наступал черту на сердце и вытаскивал ногу из сапога. И когда эта вещица оказывалась у отца в руках, даже кошка знала: нужно бежать прочь из дому.
age (возраст)
all (все, всё)
ape (обезьяна)
are (мн. ч. гл. to be)
babe (малыш)
beef (говядина)
best (лучший)
bold (смелый)
cat (кошка)
cake (пирожное)
crown (корона)
cup (чашка)
deaf (глухой)
dead (мертвый)
dry (сухой)
dull (скучный, тупой)
eat (есть)
ear (ухо)
eggs (яйца)
eyes (глаза)
face (лицо)
feet (ноги)
fish (рыба)
fowl (птица, дичь)
gate (ворота)
good (хороший)
grass (трава)
great (великий)
hand (рука)
hat (шляпа)
head (голова)
heart (сердце)
ice (лед)
ink (чернила)
isle (остров)
job (работа)
kick (лягаться)
kind (добрый)
kneel (преклонять колени)
know (знать)
lamb (ягненок)
lame (хромой)
land (земля, страна)
long (длинный, долгий)
made (сделанный)
mole (крот)
moon (луна)
mouth (рот)
name (имя)
night (ночь)
noise (шум)
noon (полдень)
oak (дуб)
once (однажды)
one (один)
ounce (унция)
pain (боль)
pair (пара)
pence (пенс)
pound (фунт)
quart (четверть)
queen (королева)
quick (быстрый)
quilt (лоскутное одеяло)
rain (дождь)
raise (подниматься)
rose (роза)
run (бежать)
saint (святой)
sage (шалфей; мудрец)
said (сказал)
salt (соль)
take (брать)
talk (сказать)
time (время)
throat (горло)
vaine (тщеславный)
vice (зло, порок)
vile (подлый, низкий)
view (вид, взгляд)
way (путь)
wait (ждать)
waste (растрата)
would (вспомогат. гл.)
Глава 6
Время
Март 1762 года
Черные часы на отполированной полке над очагом отбили полдень, тем самым отметив прошедший час. На фоне побеленных стен гостиной часы являлись единственным украшением комнаты. Рядом с ними лежали семейная Библия и альманах, куда отец записывал важные события и изменения погоды.
Пронзительный бой часов был одним из привычных звуков дома наряду с негромким голосом матери, гоготанием гусей на дороге и гуканьем маленькой сестры.
Часы умокли, дожидаясь следующей возможности наполнить дом звоном.
– Когда па вернется? – спросил Маркус, поднимая голову от букваря.
Отец ушел еще до завтрака. Наверное, он успел сильно проголодаться, не поев каши, яичницы с беконом и хлеба с джемом. Желудок Маркуса сочувственно заурчал. И почему нужно обязательно дожидаться возвращения па, прежде чем садиться за полуденную трапезу?
– Когда закончит дела, тогда и вернется. – Голос матери звучал непривычно резко; на лице под накрахмаленным белым чепцом обозначились морщины. – Прочти-ка следующее слово.
– N-ame, – медленно прочел Маркус. – Мое имя – Маркус Макнил.
– Да, так оно и есть, – согласилась мать. – А как читается следующее слово?
– Ni-jit, – нахмурился Маркус; такого слова он раньше не слышал. – Может, ni-got?
– Помнишь, что я тебе рассказывала про немые буквы?
Сестренка Пейшенс ползала по широким половицам. Мать взяла ее на руки и подошла к окну, шелестя подолом коричневого платья. Ветер от ее походки поднимал песок из щелей в половицах.
Материнские пояснения Маркус помнил смутно.
– Night, – догадался Маркус. – И отец тоже ушел ночью. Дождь лил. И темно было.
– Сможешь найти слово «rain» у себя в букваре?
Внимание матери было сосредоточено на внешнем мире, видимом ей через щели между планками ставен. Эти планки она ежедневно очищала от пыли, водя гусиным пером по узкому пространству каждой щели. Она строго следила за порядком и прибиралась в гостиной только сама. Даже старая Элли Пруитт, приходившая раз в неделю помогать матери с другими домашними делами, к уборке гостиной не допускалась.
– Oak. Pain. Quart. Rain. Мама, я нашел! – крикнул Маркус, возбужденный успехом.
– Вот и умница. Когда-нибудь ты станешь ученым в Гарварде, как все мужчины семьи Чонси.
Мать чрезвычайно гордилась своими родными и двоюродными братьями, а также дядьями, учившимися по многу лет. Маркусу такая перспектива казалась еще отвратительнее, чем погода за окном.
– Нет. Я буду солдатом, как па. – Подтверждая решимость двинуться по ратному пути, Маркус лягнул ножки стула, и звук ему так понравился, что он лягнул их снова.
– Прекрати баловаться! Ты помнишь, кем является глупый сын?
Мать покачивала Пейшенс, у которой резались зубы, отчего малышка капризничала и постоянно пускала слюни.
– Пренебрежением для матери, – ответил Маркус, переворачивая страницу стихов, начинавшихся с разных букв алфавита.
Вверху помещалось библейское изречение: «Мудрый сын радует отца, а глупый человек пренебрегает мать свою»[2]. Мать постоянно напоминала Маркусу это изречение.
– Повтори весь алфавит, – велела мать; теперь она ходила по комнате, чтобы отвлечь Пейшенс от зубной боли. – И не мямли. Тех, кто мямлит, не берут учиться в Гарвард.
Маркус добрался до буквы «Л». «…лжецов участь – в озере, горящем огнем и серою»[3]. Когда он спотыкался на чтении слов, мать подсказывала. И вдруг скрипнули ворота в заборе, ограждавшем их сад от гусей, повозок и пешеходов. Мать застыла на месте.
Маркус повернулся на стуле и прильнул к двум отверстиям, просверленным в верхней планке. Отверстия предназначались для деревянных втулок, на которые вешался стул возле кухонной двери, но Маркус открыл и другое их свойство. Для него они стали превосходными смотровыми отверстиями. Заглядывая в них, он чувствовал себя разбойником или индейским разведчиком. Порой, когда родители были заняты своими делами и считали, что он делает уроки или следит за Пейшенс, Маркус придвигал стул к окну и смотрел на внешний мир, воображая себя то дозорным, высматривающим индейцев, то капитаном, глядящим в подзорную трубу, а то и грабителем с большой дороги, затаившимся среди ветвей в ожидании очередной жертвы.
2
Притчи, 15: 20.
3
Откровение Иоанна, 21: 8.