Дунайские волны

Тут-то я и рассказал императору о том, до чего додумались мои орлы, пока он был в отъезде. Капитаны 2-го ранга Борисов и Сергеев – их тоже повысили в чине за участие в сражениях на Балтике – после окончания боевых действий маялись от безделья. Их корабли стояли на Кронштадтском рейде и в море не выходили. Экипажи занимались боевой учебой, а командиры о чем-то кумекали, засев за карты, полученные из Военного министерства. Похоже, что они задумали какую-то каверзу для французов и британцев.

Неделю назад они пришли ко мне, заговорщицки улыбаясь.

– Дмитрий Николаевич, – сказал командир десантного корабля «Мордовия» Николай Иванович Сергеев, – мы тут с моим тезкой подумали, прикинули, и вот что решили. Вы не в курсе, планируются ли десантные операции на Черном море?

Я осторожно ответил Сергееву, что точно мне ничего не известно, но разговоры на этот счет были.

Борисов и Сергеев торжествующе переглянулись.

– Дмитрий Николаевич, – с улыбкой сказал командир сторожевика «Выборг» Николай Михайлович Борисов, – мы полагаем, что наши корабли там могли бы весьма пригодиться. Особенно «Мордовия», которая может высадить на необорудованный берег десантников с боевой техникой. А мой «Выборг» своей артиллерией разнесет в щепки любой неприятельский боевой корабль.

– Все это так, – согласился я. – Только как «Мордовия» и «Выборг» попадут на Черное море? По воде им это сделать невозможно, а посуху корабли ходить еще не научились.

– А как попал на Черное море «Денис Давыдов»? – вопросом на вопрос ответил Сергеев.

– Николай Иванович, – я недовольно посмотрел на командира «Мордовии», – но вы ведь прекрасно знаете, что «Денис Давыдов» сумел вписаться в габариты Березинского канала. А ваши корабли для него великоваты. Так что – увы и ах…

– А вот тут вы не совсем правы, Дмитрий Николаевич, – с хитрой улыбкой сказал Борисов. – Мы тут с Николаем Ивановичем посидели, померили, и пришли к выводу, что пройти нашим кораблям по Березинскому каналу и попасть потом по Днепру в Черное море вполне возможно. Трудно – да, рискованно – да, но возможно. Вот, посмотрите…

Он разложил на столе моей каюты карты и стал мне докладывать, водя по ней указкой.

– По Западной Двине наши корабли пройдут без особых проблем. Конечно, с них следует снять все лишнее и по максимуму облегчить их. К тому же для сохранения топлива и моторесурса лучше будет вести их на буксире.

Когда же мы подойдем к шлюзам, то первой по каналу пойдет «Мордовия». Николай Иванович, расскажите, как вы будете форсировать эту водную систему.

– Дмитрий Николаевич, – сказал Сергеев, – вы прекрасно знаете, что «Мордовия» – это корабль на воздушной подушке. А сие означает, что он может двигаться не только по воде, но и по суше. Причем ему доступны даже препятствия, не превышающие по высоте полтора метра. Потому глубина канала для «Мордовии», собственно, не имеет особого значения. Если же корабль не будет вписываться в канал по ширине, то он может просто обойти по суше узкий участок. Для этого надо только убрать вдоль его берегов все препятствия. Специальный отряд будет следовать впереди «Мордовии», спиливая деревья и все мешающее ее движению. Бензопилами мы этот отряд обеспечим, а насчет рабсилы – я думаю, этим нужно озаботить местное начальство.

Я понимающе кивнул.

– Как только император вернется в Петербург, я немедленно подниму этот вопрос, и, насколько я успел его узнать, проблем с помощью рабсилой не будет. Ну, хорошо, допустим, нам удастся «пропихнуть» «Мордовию» до Березины и Днепра. А вот как нам быть с «Выборгом», Николай Михайлович?

Капитана 2-го ранга Борисов улыбнулся и ответил:

– Насчет «Выборга» я тоже все продумал. Для начала мы его максимально разгрузим. Все лишние вещи и грузы, без которых можно обойтись во время перехода по Березинской водной системе, следует складировать на баржи и вести на буксире за «Выборгом».

Конечно, скорость передвижения моего корабля по каналам будет помедленней, чем у «Мордовии». Но мои ребята проанализировали информацию о глубине канала и шлюзов, переданную с «Дениса Давыдова», и мы теперь абсолютно уверены в том, что «Выборг» сумеет протиснуться сквозь шлюзы и проползти над мелями, используя понтоны, подведенные к борту корабля для уменьшения его осадки. Здесь эта штука хорошо известна со времен императора Петра Алексеевича. Называются они камели. После закрепления парных понтонов, заполненных водой в качестве балласта, под днищем корабля, балласт откачивали с помощью ручных помп, и камели вместе с кораблем всплывали. В таком состоянии корабль был готов к проводке по мелководью. Выйдя на глубокую воду, балласт в камелях заполнялся снова, и корабль снимался для самостоятельного плавания. В России с помощью камелей выводились в Балтийское море корабли, построенные на Ладоге и на Свири.

Николай Иванович, ознакомившись с нашими выкладками, согласился, что «Выборг» вполне можно провести в Черное море. А там тот скажет свое веское слово во время проведения десантных операций и блокирования Босфора.

Вот такой случился у меня разговор с двумя Николаями. А теперь я докладывал о его результатах третьему Николаю – императору. Сообщив ему о предложении командиров «Мордовии» и «Выборга», я добавил, что следует на все время войны приостановить любые коммерческие перевозки по Березинской водной системе, чтобы какой-нибудь плашкоут случайно (или не случайно – противник наш не дремлет!) не затонул на подходе к одному из шлюзов и наглухо не закупорил стратегически важный для нас путь «из варяг в греки».

Царь выслушал мой доклад и, немного подумав и ознакомившись с расчетами – все-таки он по образованию был военным инженером, причем неплохим, – согласился с моими доводами. Он обещал запретить на время военных действий все коммерческие перевозки по каналам Березинской системы, а также обязать губернаторов тех местностей, по территории которых осуществляются перевозки грузов в Причерноморье, оказывать нам всяческое содействие и помощь.

– И пусть только какая-нибудь каналья попробует помешать вашим перевозкам! – неожиданно воскликнул самодержец. – Я его, мерзавца, в Сибирь упеку, или еще куда подальше!

– Эх, Дмитрий Николаевич, – заметив мой удивленный взгляд, уже спокойно произнес Николай, – если бы вы знали, как порой бывает трудно сдержать себя, когда узнаешь о безобразиях и воровстве подданных. Хочется иной раз вспомнить деяния моего великого предка Петра Великого, который вешал казнокрадов на площадях и рубил им головы.

Император махнул рукой и отвернулся в сторону, видимо, пытаясь совладать со своими эмоциями. Я индифферентно поглядывал по сторонам, делая вид, что не заметил вспышки монаршего гнева.

– Дмитрий Николаевич, – лицо Николая снова стало строгим и спокойным, – полагаю, что было бы неплохо вызвать в Петербург адмиралов Корнилова и Нахимова, а также генерала Хрулёва, чтобы они, наконец, лично встретились с вами и оценили возможности кораблей вашей эскадры. Боевые действия сейчас на Черном море пока не ведутся, а двигать Дунайскую армию вперед невозможно – австрийцы еще не очистили занятые ими Дунайские княжества. Так что недели две, которые они проведут в пути и здесь, в Петербурге, никак не отразятся на наших делах в Крыму. Думаю, что и присутствие полковника Сан-Хуана также будет кстати, ведь он – самый опытный сухопутный командир вашей эскадры. А генерал Хрулёв сможет затем отбыть в Измаил, который и станет местом сосредоточения наших войск. Вы согласны с моим предложением?

– Так точно, ваше императорское величество!

– Тогда я свяжусь с Севастополем по рации, – тут Николай весело улыбнулся, уж очень нравилось ему это слово, – и приглашу их на совещание.

И вот теперь я стоял под моросящим дождем и смотрел на катер, который резво мчался по свинцовым водам Маркизовой лужи к борту БДК. Все было готово к торжественной встрече дорогих гостей…

17 октября 1854 года.

Пивная «La Mère Catherine»