Медиареальность

15. Postman N. Amusing Ourselves to Death: Public Discourse in the Age of Show Business. USA: Penguin, 1985.

16. Postman N. Teaching as a conserving activity. New York: Delacorte, 1979.

17. Postman N. The end of education: Redefining the value of school. New York: Alfred A. Knopf, 1995.

18. Postman N. The reformed English curriculum // High school 1980: The shape of the future in American secondary education / Ed. A. C. Eurich. New York: Pitman, 1970. Р. 160–168.

19. Rushkoff D. Screenagers: Lessons In Chaos From Digital Kids. Cresskill, NJ: Hampton Press, 2006.

20. Strate L. Taking Issue: Review of Media Ecologies: Materialist Energies in Art and Technoculture, After Image 2005, 33 (3). Р. 55–56.

21. Strate L. A Media Ecology Review. Communication Research Trends. 2004, 23. Р. 28–31.

22. Strate L. Studying Media as Media: McLuhan and the Media Ecology Approach. MediaTropes eJournal. 1.1.2008.

Параметры медиальной телесности

Повышенное внимание исследователей к проблеме тела было предопределено кризисом европейских наук, затронувшим основы западной цивилизации, ее научные и нравственные идеалы. Череда войн и гуманитарных катастроф, имевших место на протяжении всего прошлого столетия, как свидетельства этого кризиса, вызвали разочарование в философско-мировоззренческой установке, постулирующей рациональность человеческой природы, неизбежность интеллектуального и морального совершенствования человека в процессе истории. Утрата веры в разум как ключевую характеристику человека стала причиной пересмотра прежних принципов осмысления человеком своего бытия в мире, поэтому исследовательский интерес все больше смещается от анализа различных форм рациональности к рассмотрению аффективных сторон человеческого существования, установлению роли желания в организации жизненного мира и рассмотрению масштабов влияния чувственности на мышление. Представители различных областей научного знания подчеркивают телесность сознания, принципиальную зависимость структур субъективности от телесной конституции, отмечают, что не существует ни одной формы человеческой активности, которая не имела бы своим истоком тело.116 Критическое рассмотрение тела человека становится условием понимания многообразных форм отношения человека к себе, к другому, к миру.

Показательно, что от Греции до Индии и от Египта до Скандинавии – первые (мифические) модели мышления о мире как целом эксплуатируют символику тела. Парадокс мифологического ощущения состоит в том, что тело человека не является (как мы привыкли думать) элементом, возросшим внутри мира и сформировавшимся согласно сложным законам эволюционной спирали, но сам мир представляет собой соматический универсум, образовавшийся через первичную жертву и последующую трансфигурацию изначального тела. Изначально человеческое тело не просто скрепа мира, оно и есть мир. Мир, существующий вокруг нас, наш язык, параметры нашего мышления, стили чувственности, формы аффектации были бы принципиально иными, если бы мы имели другое тело. Тем не менее, тотальное влияние медиа на повседневную жизнь человека приводит и к изменению способов переживания человеком собственного тела. Медиа отчуждают от нас тело, лишают его роли актуального источника опыта, превращают его в нечто, уже не принадлежащее всецело нам».117 Биологическое тело попадает в зависимость от образов тел, производимых техническими аппаратами, а телесные практики, осуществляемые человеком в его повседневности, актуализируются в качестве инструментальных и коммуникационных навыков лишь в той мере, в какой медиа транслируют и акцентируют их применение. В этом смысле тело человека представляет собой парадоксальный объект, который, несмотря на принадлежность природе, обретает свой завершенный образ в моделях символизации, предоставляемых медиа. Медиафилософы признают, что тело не является тем, что всецело принадлежит нам. Для Маклюэна «человеческое тело не может быть понято ни как первичный медиум (как заявляют некоторые критики постгуманизма), ни как опциональный приемник технически опосредованной информации. Скорее, тело для Маклюэна – «несамодостаточный фундамент» всех актов медиации. Тело – условие для взаимодействия с чем бы то ни было, как условие оно требует своего осуществления – медиации, но само не представимо вне медиации и ее форматов».118 «Медиа являются стыками или интерфейсами между технологиями, с одной стороны, и человеческими телами, с другой. […] Техника и тело: тезис если сформулировать его тотчас же и без обиняков, будет звучать так: нам ничего неизвестно о наших чувствах, пока медиа не предоставят их модели и метафоры».119

Medium – латинское слово, которое Фома Аквинский использует для перевода греческого μεταξύ. Mεταξύ появляется у Платона в диалоге «Пир», где Диотима – один из его ключевых персонажей – называет этим именем Эрота – «даймона», олицетворяющего онтологическое беспокойство сущего, направляющего его к непременному выявлению своего смыслового лика в еще недифференцированной материи мира. Mεταξύ – есть условие раскрытия высшего в низшем, условие божественного экстаза и того редкого состояния, когда истина, получая онтологический статус, овладевает телом и душой человека, заставляя его совершать «бегство к божественному» (Плотин). Фома Аквинский находит понятие μεταξύ, значительно видоизмененным, у Аристотеля,120 во второй книге трактата «О душе»,121 где греческий философ рассуждает о принципе действия пяти чувств: зрения, слуха, обоняния, вкуса, осязания. Каждое из чувств может пребывать в двух состояниях – потенциальном и актуальном, следовательно, как полагает философ, существует некая среда – μεταξύ, которая актуализирует работу чувств, позволяя обнаружить как само чувство, так и тот объект, на который оно направлено. Mεταξύ соотносилось у Аристотеля лишь с пятью рассматриваемыми чувствами (зрение, слух, обоняние, вкус, осязание). Medium у Фомы Аквинского – в отличие от μεταξύ – соотносится с любым возможным чувством, даже если оно, по крайней мере, временно не проявлено в человеческой природе, но может проявиться, например, при индивидуальном «бытии-в-духе» (экстазе),122 или при грядущем воскресении в новом «нетленном» теле. Отсюда понятийно-выразительная вариативность «медиа» и его связь с возможными образами тела. Косвенно развивая смысловое содержание, вложенное Фомой Аквинским в понятие «медиума», Гердер пишет о «медиа» как о «средах существования», доступных и (до поры) недоступных человеку средах (в немецком оригинале – die Medien), в которых человек может узнавать или не узнавать себя. «По всей видимости, в творении существует не одна такая среда, о которой у нас нет ни малейшего представления, поскольку мы лишены органов, позволяющих нам воспринять ее; и таких сред должно быть немало, потому что почти в каждом живом существе мы замечаем явления, не объяснимые на основе нашего, человеческого, органического строения».123 Ему вторит и Бергсон, рассуждая о том, что животные, построенные по иному плану, чем люди видят в материи иные линии, и может быть даже не имеют необходимости, соединять ее в тела.124 Гердер и Бергсон говорят об альтернативных принципах оформления мира, но согласно логике, изначально содержащейся в понятии медиа, эти принципы все же могут актуализироваться в измерении человеческого существования при условии, что меняется сам образ тела человека. В этом смысле человек предстает как уникальное живое существо, которое находит свой образ и свое определение в используемых им видах медиации.

116

Wegenstein B. Body // Critical terms for Media Studies / Ed. W. J. T. Mitchell, M. N. B. Hansen. Chicago and London: the University of Chicago Press, 2010. P. 19.

117

Maldonado T. The Body: Artificialization and Transparency // Mediating the Human Body. Technology, Communication and Fashion / Ed. E. Fortunati, J. E. Katz, R. Riccini. Mahwah, New Jersey: Lawrence Erlbaum Associates, 2003. P. 18.

118

Mitchell W. J. T., Hansen M. B. N. Introduction // Critical terms for Media Studies / Ed. Mitchell W. J. T., Hansen M. B. N. Critical terms for Media Studies/ Ed. W. J. T. Mitchell, M. N. B. Hansen. Chicago and London: the University of Chicago Press, 2010. P. XIII.

119

Киттлер Ф. Оптические медиа. Берлинские лекции 1999 г. С. 23–29.

120

Подробнее см.: Hagen W. Metaxy: Eine historiosemantische Fussnote zum Medienbegriff // Was ist ein Medium? / Hrsg. S. Muenker. A. Roesler. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 2008. S. 13–29.

121

Аристотель. О душе // Аристотель. Сочинения: в 4 т. М.: Мысль, 1976. Т. 1. С. 394– 422.

122

Любопытно, что осуждение на Восьмом Вселенском Соборе в 869 г. ереси Фотия и последующая замена трихотомии «дух-душа-тело» дихотомией «душа-тело» была связана и с тем, что указанная трихотомия могла содействовать распространению представлений о возможности облачения в «нетленную плоть» (с сопутствующим изменением «параметров» плоти) минуя смерть, еще до Второго пришествия и Страшного суда. Дух здесь рассматривался как тело нового совершенного типа. Впрочем это отчасти согласуется с представлениями о помещении человека в дух как в новую среду (медиа), «как пребывание человека в духе, а не как пребывание духа в теле человеке» (Грякалов Н. А. Фигуры террора. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2007. С. 15).

123

Гердер И. Г. Идеи к философии истории человечества. М.: Наука, 1977. С. 60.

124

Бергсон А. Творческая эволюция // Бергсон А. Творческая эволюция. Материя и память. Минск.: Харвест, 1999. С. 209.