Страница 15 из 16
Спецификой формирования милицейских подразделений в ходе Кавказской войны являлось то, что создаваемые полки и сотни из автохтонного населения, признающих легитимность российской власти на Северном Кавказе, действовали определенное время и не имели признаков постоянных воинских соединений, как говорилось ранее, а использовались кавказской администрацией только при подавлении локальных конфликтов. Однако на протяжении всего периода количество отрядов горской милиции постоянно росло, так как число северокавказских народов, принявших присягу и, восприняв положительную роль Российской Империи в созидании экономики и социальной жизни на Кавказе, с каждым годом увеличивалось и приводило к постепенному угасанию Кавказской войны. Это было одним из приоритетных и позитивных направлений политики государства и способствовало установлению мира, развитию культуры и производительных сил в регионе.
Постоянное увеличение численности милицейских полков и отрядов к концу Кавказской войны привело к тому, что для выработки четкого взаимодействия между российскими войсками, действовавшими на Северном Кавказе, и местными добровольческими соединениями, возглавляемые князьями и другими феодалами, в 1860 году был осуществлен анализ численности милиционеров по народным приставствам и линиям, а также зафиксированы их начальники (Приложение 1–3).
В рапорте главнокомандующего приводилось состояние временной милиции в Кавказской области к началу лета 1860 года, то есть к моменту проведения военных мероприятий178 (Приложение 1). Наиболее крупной Тахтамышский аул имел отряд милиционеров во главе с полковником султаном Алан Гиреем в количестве 99 человек. В свою очередь, Мало-Лабинский отряд состоял из 30 милиционеров под командованием корнета князя Бек-мурзы Темирова (с 25 мая 1859 года возглавлялся поручиком Дударуком Мамсуровым) и имел по четыре местных милиционеров в Наибском, Шедокском и Каладжинском укреплениях179 (Приложение 2–3).
Проведя анализ представленных в Приложениях списков, можно предположить, что указанное количество показывает фактическое число милиционеров, которое призывалось к действиям на Кавказскую линию к 1 июня 1859 года с постоянными местами дислокации, а остальные добровольческие иррегулярные части, действовавшие на территории Северного Кавказа, формировались по мере необходимости. Данное предположение подтверждает ниже приведенная ведомость в отношении количества временной милиции, созванной на правом крыле Кавказской линии к 1 июня 1859 года и времени сбора180 (Приложение 4).
Изменения в милицейских формированиях происходили каждый месяц.181 Как показывают данные приведенной ведомости, во время сборов и на начало июня 1859 года в 14 пунктах числилось 246 милиционеров, количество князей и узденей составляло 41 человек, приставов – 5.31 Следует полагать, что через местную элиту в таком количестве обеспечивалось надлежащее руководство и управление милицейскими подразделениями. Наиболее крупное из них Карачаевское насчитывало 45 человек, в то время как в шести вновь устроенных станицах (Спокойной, Удобной, Подгорной, Исправной, Передовой, Сторожевой) – 24 милиционера (Приложение 4).
В течение месяца общая численность милиционеров в указанных административных пунктах и отрядах не снизилась, а возросла. Наиболее существенные изменения произошли в Мало-Лабинском отряде, возглавляемом на тот период корнетом Кидрамовым;
отряд уменьшился на 10 человек; на 15 человек увеличился резерв Лабинской милиции (Приложение 5).
В июне 1859 года и в последующих месяцах происходила комплектация милицейских отрядов в отдельных пунктах и дислокациях (Приложение 6). К 1 августа 1859 года общая численность милиционеров существенно не изменилась. Однако в ее составе появился отряд из закубанских ногайцев (31 человек); восстановился Мало-Лабинский отряд до 29 человек; несколько увеличился Карачаевский отряд, руководимый юнкером Дадуровым (Приложение 6). Все это говорит о процессах постоянного формирования милицейских сил в наиболее напряженных местах правого крыла Кавказской линии.
На 1 сентября 1859 года численность непосредственно милиционеров в указанных в ведомости отрядах сократилась до 138 человек, а с учетом князей, узденей, приставов составила 148 человек (Приложение 7). В соответствии с приведенными данными можно сделать вывод, что для проведения летней военной компании на территории правого крыла Кавказской линии и участия в совместных мероприятиях с регулярными силами 1859 году постоянно формировались и структурировались милицейские отряды. Число милиционеров, действовавших в период с июня по сентябрь 1859 года в мероприятиях кавказской военной администрации на территории Северо-Западного Кавказа, составляло в среднем в месяц до 220 человек, что являлось определенным противовесом для отрядов горцев, действовавших против правительственной администрации на данной территории. Общая численность регулярных войск, участвовавших в военных мероприятиях, достигала 20–30 тыс. человек на протяжении всего Кавказского фронта, в отдельных боях участвовали по 10–15 тыс. воинов, а в отдельных столкновениях по 1,5 тыс. человек.182 Это говорит о масштабах войны и правильном решении царского правительства по созданию постоянных пунктов дислокации милицейских сил, а затем и дальнейшему формированию отрядов и участию их в совместных военных операциях с регулярными силами на Кавказе.
Формирование милицейских отрядов из местного населения продолжалось до окончания Кавказской войны. Этот процесс шел постоянно, характеризовался определенной динамикой и принятием решений со стороны военной администрации в соответствии с обстановкой, потребностями фронта и возможностями местного населения. В отдельные периоды военных действий процесс создания милицейских отрядов не имел слишком большого обременения для военной администрации и проходил без излишних затруднений. В 1863 году начальник Терской области благодаря происходившим этнополитическим переменам в крае без каких-либо затруднений смог провести дополнительный набор и сформированная ранее горская милиция пополнилась еще 20 сотнями, четыре из которых были чеченскими. Соединения предназначались для быстрейшего завершения «замирения» Северо-Западного Кавказа, где военные действия еще продолжались. В том же году здесь был создан Шапсутский округ, от него был выставлен аналогичный отряд, отличавшийся надежностью и исполнявший поручения русского командования «с примерною точностью».183
В первой половине XIX века царским правительством стал подниматься вопрос о формировании постоянной, взамен временной, горской милиции на территории Северного Кавказа. С созданием постоянной милиции предлагалось:
– усилить ополчение не умножая расходы;
– сократить рекрутские наборы в Кавказской области за счет милиционеров;
– сократить расходы на содержание войск и исключить необходимость повышения налогов;
– иметь в распоряжении кавказской администрации этнические милицейские отряды для проведения локальных военных мероприятий по обеспечению внутреннего порядка.184
С окончанием Кавказской войны царское правительство приступило к формированию новой администрации на территории Северного Кавказа и реализации запланированных мероприятий по созданию постоянной милиции. Так, с целью укрепления военной составляющей были приняты Положения о формировании постоянной милиции в каждой области по мере их образования: Дагестанской, Терской и Кубанской. Положение о Дагестанской милиции было утверждено 25 декабря 1860 году всего на три года, но действовало до 1885 года, изменения касались лишь численности и значительного сокращения личного состава в 1883 году.185
178
РГВИА. Ф. 14257. Оп. 3. Д. 450. Л. 5–26.
179
РГВИА. Ф. 14257. Оп. 3. Д. 450. Л. 9 и 26.
180
Там же. Л. 46–47.
181
Там же. Л. 64–65, 80–81, 103–104.
182
История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. – 1917 г.) / отв. ред. А. А. Нарочницкий. Т. 2. М., 1988. С. 155.
183
Кумыков Т. Х. Выселение адыгов в Турцию – последствие Кавказской войны. Нальчик, 1994. С. 48; Тройно Ф. П. Горская молодежь в русских учебных заведениях Северного Кавказа… С. 81–82.
184
РГВИА. Ф. 1 Оп. 1 Д. 194. Л. 1–3.
185
Там же. Ф. 330. Оп. 33. Д. 694. Л. 12.