Месть очкарика

Я уже ничего не соображаю, как растерзанная кукла, стараюсь изо всех сил удержаться на ногах, когда он ставит меня на пол. Поддерживая, укрывает полотенцем. Начинает заботливо вытирать, и от этих нежных прикосновений растет ком в горле. От всего, что я испытала в этот вечер. И от понимания, что скоро все закончится. И больше никто не будет так ласков со мной. Потому что никогда больше не подпущу к себе ни одного мужчину.

Глава 5

Ян вытирает меня так долго и медленно, его прикосновения настолько нежные, что у меня начинает расти ком в горле. Морозов словно компенсирует свой напор и неистовость в постели, и сейчас отдает ласку, на которой в те моменты его не хватило… Странно, но полное молчание не угнетает меня. Наоборот, оно удивительно уютное, дарит спокойствие. Последний оргазм отнял остатки сил. Едва стою, глаза слипаются. Что дальше? Хочется задать этот вопрос, но не могу выдавить ни слова. Стервозность закончилась, мягкость и ранимость — боюсь показать. Даже на гордость сил не осталось. Хочется быть покорной, безвольной, просто уснуть…

Ян снова подхватывает меня на руки и несет в постель. Он возбужден, но не трогает меня. Просто держит в объятиях. Никогда в жизни не лежала в настолько удобном коконе рук. Он просовывает колено мне между ногами, моя голова покоится на его плече.

— Спи, худышка, — шепчет тихо. — Не буду больше мучить тебя сегодня…

***

Закрываю глаза всего на секунду. И снова распахиваю — сон проходит, последние слова Морозова въедаются в кровь, будоражат, волнуют… Что он имел в виду? Не буду мучить. Сегодня.

Я что, попала в некий вид сексуального рабства?

И тут совсем нелепая мысль посещает мою окончательно спятившую голову. Что не отказалась бы в него попасть… Морозов добр, благороден… и до сих пор не равнодушен ко мне. Почему бы не остаться, если нам так хорошо вместе?

Безумные мысли. Мне стыдно за них, но ничего не могу поделать. Снова умираю от жажды, встаю и иду в ванную, где остался поднос. Пью воду, отрываю маленькую ветку винограда. Странно, что голода до сих пор нет. Я словно до отказа наполнена, даже еда не нужна… Слышу странный гул, иду на цыпочках к коридору, оглядываюсь. На полу валяется пиджак Морозова. Видимо гудит телефон на беззвучном. Наклоняюсь и достаю из кармана, сама не поняв толком зачем. Ответить и сообщить что Ян спит? Или отключить вибрацию, чтобы звук не разбудил его? Откуда такая забота, на меня это совсем не похоже…

Яну звонит некая Лана. Я не сбрасываю и не собираюсь отвечать, просто пялюсь на фото красивой блондинки, которая жаждет поговорить с Морозовым. Это абсолютно закономерно. В его жизни не может не быть женщин. Школа давно закончилась, Ян стал очень красивым мужчиной. Учитывая то, что его семья всегда была богатой, наверное, он неплохо устроился в жизни. Да и за меня, за эту ночь он нехило денег отвалил… наверное… За богатым красивым мужиком всегда будут бегать табуном бабы. Тогда почему мне так больно? Словно я обманутая жена, нашедшая доказательства неверности мужа. Как глупо. Трахнули пару раз, а я уже… Что? Влюбилась?

Горько усмехаюсь и гоню от себя проклятое словно. Но я не могу запретить себе думать об этом звонке и своей роли в этой ситуации… Мысли, догадки, предположения набрасываются на меня точно голодные пираньи. Зачем я здесь, чего хочет Ян, месть это, или просто желание воплотить свои школьные фантазии. Я ведь ничего не знаю про теперешнего Морозова! Чем он занимается, с кем встречается… Но одно несомненно — он не может быть один. И СМС от уставшей слушать гудки Ланы это доказывает:

Любимый, куда ты пропал?

Надеюсь, не забыл про завтрашний ужин у моих родителей?

Ты сам жаждал познакомиться с моим отцом!

Значит, до завтра, до встречи. Обожаю тебя.

Моя рука дрожит. Осторожно, чтобы не уронить, кладу мобильный обратно в карман пиджака. Этого следовало ожидать, иначе просто быть не могло. Такой мужчина как Ян не может быть один… Все так очевидно, что не понимаю, откуда столько боли взялось, она прямо выжигает внутренности изнутри. Во рту горький привкус разочарования. Значит, все-таки не удержалась и нарисовала розовый замок с Кеном и Барби внутри? Беспросветная идиотка…

Стараясь двигаться бесшумно, мечусь по комнате, собирая свою одежду. Трусики порваны, бюстгальтер в ужасном состоянии, но кое-как напяливаю его на себя. Платье измято, но плевать. Сейчас ночь, кто меня увидит… Только бы водитель, который привез меня, был на месте… Иначе придется ковылять до дома Марины пешком, на шпильках, или босиком…

С туфлями в руках проскальзываю в коридор. Вокруг ни души и полная тишина. Хорошо, что несмотря на шок от встречи с Морозовым, я тщательно запоминала обстановку. На всякий случай… И вот сейчас безошибочно нахожу выход на стоянку. Отыскиваю нужное мне авто. Невероятная удача — водитель курит неподалеку. Увидев меня, отбрасывает сигарету. И ни слова не говоря, садится за руль. А я — на заднее сидение. Как же мне нравится его неразговорчивость… Потому что любой звук, любое слово сейчас может спровоцировать истерику…

До дома Марины минут тридцать езды… но машина, сначала довольно резво стартовавшая, на шоссе почему-то наоборот замедляется. Водитель что-то набирает в телефоне, а я не могу найти сил чтобы сделать ему замечание. Доберусь до Неждановой, заберу деньги и сразу на вокзал. Или такси возьму до аэропорта, путь неблизкий, часа четыре, соседний город… Стараюсь думать о будущем, чтобы выжечь из себя воспоминания и боль. В эту минуту хочется одного — как можно скорее убраться подальше, спокойно обдумать что предпринять…

Наконец, спустя, наверное, почти час, въезжаем во двор где живет Марина. К этому времени почти начинает светать. Выскакиваю из машины, почти бегу к подъезду. Меня охватывает ощущение полного одиночества. Каблуки громко стучат по тротуару, звук далеко разносится эхом. И тут спотыкаюсь, ноги буквально подкашиваются. Потому что мне навстречу выходит…

Антон.

— Привет, женушка. И откуда это ты возвращаешься в таком состоянии?

Что я могу ответить? Меня сначала бросает в холодный пот, потом в жар, начинает колотить… Как он нашел меня? Он сам много раз повторял, орал мне в лицо, что мне некуда бежать, что даже родной город не поможет, мать уехала, друзей нет. Оборачивая против меня мои же прошлые откровения. Как он мог узнать про Марину? Неужели она ему все рассказала? Теперь Антон точно не будет сдерживаться, он просто убьет меня…

Может оно даже к лучшему. Я и так подошла к краю, не знаю за что мне была подарена встреча с Морозовым и ночь, которую не забуду. За которую я полностью изменилась…

— Что молчишь, дорогая? — продолжает паясничать Антон. Оглядываюсь по сторонам — дура, как могла не заметить буквально в паре метров от того места где остановилось такси, знакомую машину. В ней еще трое. От одного Антона я еще могла бы попытаться убежать… но он никогда никуда не ходит в одиночестве. Всегда имеет при себе парочку друзей-прихлебателей.

— Хорошо, не отвечай. Я сам скажу. Моей жене, оказывается, взбрендило в голову поехать к себе на родину, чтобы подзаработать проституцией. Какая прелесть. Я просто в ауте. Я так долго тебя воспитывал, учил как быть леди. А ты, сука, что вытворяешь?

Последние слова он буквально цедит, выплевывает. Хлещет ими. Но я знаю — это только начало. Теперь он не успокоится, получив отличный повод измываться надо мной.

Раньше, в нашей прошлой жизни, издевательства были не такими уж частыми. Он наказывал меня обычно по какому-то поводу — например приревновав, или придя домой в особенно плохом настроении. Сначала, в первый раз я так разозлилась на его пощечину — что устроила скандал и вещи собрала. Вот тогда Антон впервые избил меня. Показал свое истинное лицо. Я поначалу верила, что смогу уйти. Но у меня не было ни работы, ни друзей… Даже документы Антон отнял и держал в сейфе. И постоянно запугивал меня. Показывал, что я никто, жалкая провинциалка, польстившаяся на богатого мажора… Так оно и было.