Неправильный рейд

Симка глубоко вздохнула и снова затянула свой ор. И тогда я различила одно-единственное слово:

— Папа-а-а-а-а!!

* * *

Мне хотелось верить, что в действиях Симки не было злого умысла. И я до сих пор в это верю, хотя остальные вряд ли когда-нибудь простят ее. Симка откровенно делилась со мной переживаниями, и прояви я хоть немного интереса к ее рассказам, включи я логику, многого можно было бы избежать.

Симку нельзя было винить в произошедшем хотя бы потому, что в награду за все попытки вырядиться настолько ярко, чтобы неизвестный Он обратил на нее внимание, ей, наконец, выпал шанс добиться желаемого. Держи я в руках выигрышный лотерейный билет, я бы показала язык любому, кто заикнулся бы о том, что нужно разорвать его. Вот и Симка, показав нам язык, поступила так, как посчитала нужным.

В Черный Храм она попала не только по вине компьютерных игр. Хотя, конечно, чрезмерная увлеченность играми не прошла даром для неокрепшей детской психики и упала на благодатную почву легкого помешательства.

Для отца Симки в судьбе дочери было слишком много иронии. Когда ведущий психотерапевт, кандидат медицинских наук, Илья Валерьевич Сухой, узнал, что у его собственной дочери первая стадия шизофрении, единственное, что он мог сделать — это основать клинику по лечению психических расстройств, вызванных чрезмерным увлечением играми, и пристроить туда дочь. Ему оставалось лечить других пациентов и надеяться.

Мы никогда не замечали особого отношения к Симке, которое, в общем-то, было положено ей, учитывая ее положение. Но поведение ее отца было подчеркнуто отстраненное, и так появились яркие кофточки, кричащие платья, футболки с блестящими рисунками. В безликой толпе пациентов Симка выделялась невероятно, и это замечали все, кроме ее отца. Поэтому, когда в руках Симки оказался счастливый лотерейный билет, она тут же воспользовалась им. Она выдала отцу — грозному Иллидану — все наши планы. Илья Валерьевич не переселил дочь с этажа, на котором назревал бунт, в безопасное место. Он послушался Шахраз, которая твердила, что нужно оставить своего шпиона, потому что Делавер отказался с ней сотрудничать.

— Отказался? — шепотом повторила я.

Симка кивнула, размазывая по щекам слезы. На ее крики так никто и не явился. Настя с рыданиями сползла на пол и рассказала нам все, что мы хотели знать. Мы сидели возле запертой решетчатой двери на ступеньках и ждали, что вот-вот спустится Валера, а он все не шел.

Доносился вой сирен, значит, подоспели пожарные. К нам полз серый, разбавленный дым.

На нашем этаже стали выламывать двери. Кто бы это ни был, он решил не пробираться через выбитое стекло. Нас не могло ждать ничего хорошего. Возможно, Симка расскажет отцу о нашей невиновности, но уж Шахраз без наказания точно не отпустит.

— Послушайте, но я ведь не знал! — раздался грозный голос, и в коридор первого этажа, от которого мы были отгорожены решетками, влетел низенький мужчина в штанах с подтяжками.

Симка вскочила на ноги.

— Папа! Папа, мы здесь!

По лицу Иллидана нельзя было прочесть испытываемые им чувства, он только ускорил шаг. Из-за поворота следом за ним вынырнула шумная толпа. Вспыхивали белые вспышки, над головами маячили мохнатые игрушки, насаженные на металлические шесты. Люди догоняли Иллидана и говорили в голос, отчего нельзя было различить ни слова.

— Журналисты? — первым догадался Том. — Им-то что здесь надо?

— Эй, тут есть кто? — крикнул санитар сверху, перегнувшись через перила.

— Да-а-а! — ответили мы хором.

— Спасибо, Василий, я уже нашел их, — сухо ответил Иллидан и принялся ковырять в замке ключом. — Здесь моя дочь, в конце концов! — взорвался Иллидан, ключ прыгал в ржавом замке. — Василий!

— Да, Илья Валерьевич? — Василий уже спустился и вынырнул из-за наших спин.

— Проведи товарищей журналистов в мой кабинет.

Толпа завопила. Пушистые микрофоны недовольно закачались на тонких усиках.

— Я отвечу на все ваши вопросы. В кабинете! Товарищи, здесь дети! В клинике еще не до конца потушили пожар! Половина комнат второго блока залита водой и пеной, и нужно всех расселить на ночь! Или вы считаете, что дети могут подождать?!

Журналисты притихли и отступили на шаг назад. Василий открыл замок своим ключом. Симка кинулась к отцу.

— Настенька, — обнял ее Иллидан.

Десятки фотокамер взорвались вспышками. Санитар провел нас через журналистское оцепление дальше по коридору. Что говорил Иллидан мы не слышали, и всему происходящему ответа не находили.

— Это они из-за нас примчались? — спросил санитара Паша.

— Ага, — не оборачиваясь, кивнул Василий. — Там вас родители ждут, идемте быстрее.

* * *

Разумеется, у санитаров были ключи от решеток на окнах второго этажа. Ключи и лестницы решили эту задачу. Однако, не сразу нашлись лестницы, потому что они хранились в подвале, а ключи от подвала единолично принадлежали завхозу. А на майские праздники у него как раз был выходной. Одним словом, вызволить из неволи лестницы оказалось сложнее, чем нас с запертого этажа. Завладев лестницами, санитары приставили их к единственному раскрытому в холле окну. К тому же в той части здания почти не было дыма. Так в широкую Валерину спину через раскрытое мной в холле окно угодил дротик со снотворным. Думаю, это было в ту же секунду, когда он отбросив в сторону фикус, готов был припустить за нами на лестницу.

Второй блок сильно пострадал из-за пожара, и не всем нашлось место для ночлега. Взволнованных родителей просили забрать детей на время. С нами перед тем, как отпустить домой, переговорили суровые милиционеры, их главным вопросом было, кто зачинщик этого беспорядка? Думаю, испуганный Паша наговорил больше нас всех, вместе взятых.

Мама неловко улыбалась мне, пока мы ехали домой. Она не знала, как и о чем со мной говорить, все-таки не из летнего лагеря забирала. Через несколько дней мне пришлось вернуться в Черный Храм, но задержалась я там не долго. Мне задавали какие-то вопросы, показывали кляксы на белых картонках и спрашивали, что я вижу. Я отвечала. Наверное, это и был, так называемый, выпускной. Комиссии, среди которой почему-то не было Шахраз, понравились мои ответы, и в тот же вечер мама забрала меня вместе со всеми моими вещами домой. Теперь уже окончательно.

Я не встречала никого из наших, пока была в клинике. И вряд ли когда-нибудь увижу после, думала я по дороге в ставший мне чужой дом.

9. Изумрудный сон

Было холодно, и я зашла в торговый центр. Народу было видимо-невидимо. Все столики в кофейне на первом этаже были заняты, пришлось подняться на второй. Передо мной оказалась чашка доверху наполненная горячей молочной пеной. Я вдохнула терпкий аромат кофе. Вот оно, счастье.

Когда я дома впервые села за компьютер, ничего не произошло. Только стихло все на кухне. Я знала, что мама напряженно вслушивается и ждет, что же будет дальше?

Компьютер тихо жужжал. Не знаю, сколько времени я просидела, не сводя взгляда с одного-единственного ярлычка на рабочем столе.

Я запустила браузер и ввела логин и пароль от своей почты. С чего-то ведь стоило начинать? Среди прочего спама я заметила письмо от некоего Артема. Это не мог быть тот самый Артем, наверняка, какая-то реклама. Я навела курсор и посмотрела на обратный адрес: филимон-собачка-мэйл. ру. Кажется, я забыла, как дышать.

В письме не было ни одного слова. Только двенадцать цифр и букв. Код для Варкрафта, тайм-карта.

Сказав маме, что пойду прогуляться, я выбежала из дому. Прошедший дождь заметно охладил весеннее буйство. Черт возьми, почему я не ввела код? Могла ведь уже зайти в игру. Наверное, там Артем и остальные собрались на крыше банка Оргриммара, ждут меня. Нужно бежать домой… Но я шла вперед и дорога вывела меня к торговому центру. Я крепче перехватила ручку кофейной чашки, как если бы меня уносило течением, а это было моим последним спасением.

Но ведь выбор прост и не стоит так ломать голову. Нужно ввести код хотя бы для того, чтобы зайти и удалить персонажа.