Шанс для Хиросимы

Авианосцы вспенивали воду и их было много. Президент попытался пересчитать, сбился, снова начал — кораблей оказалось десять. С них начали взлетать самолёты, зрелище невероятное, целые тучи самолётов. Вот оказывается как они побеждают — тучи самолётов, как библейская саранча. Корабли шли, а самолеты все взлетали и взлетали. Казалось это может продолжаться бесконечно.

Другая картинка. Теперь для разнообразия голландский морской офицер на палубе японского крейсера, надо сказать странного крейсера, всего уставленного торпедными аппаратами. Пояснения давал толстый японец с усиками щёточкой. Он рассказал о 610-мм торпеде. По его словам это чудовище может пройти 10 миль с скоростью 50 узлов и несёт полтонны взрывчатки. Голландец усомнился. Не бывает таких торпед. Японский офицер совершенно спокойно напомнил, что происходило в ходе операции по захвату Голландской Ост-Индии. В четырёх сражениях, с 20 февраля по 1 марта этими торпедами были потоплены два тяжёлых «Хьюстон», «Эксетер» и три лёгких крейсера — «Де Рейтер», «Ява», «Перт», а также два эсминца — «Пит Хейн», «Кортенар» из состава флота ABDA.

— Кстати, — добавил он, — «Нельсон» тоже, и именно этим крейсером — «Оои». Зря что ли здесь установлено тридцать торпедных труб? — Кадр сменился, теперь крейсер со спорщиками на борту шёл в открытом море, один из торпедных аппаратов был развернут в боевую готовность, справа по борту показалась какая-то скала. Капитан тер зее, стоя у дальномера объявил что дистанция пять миль и дал команду, уставившись на секундомер. Когда поднялся фонтан воды у груды камней было объявлено — ровно шесть минут. Недоверчивый голландец был посрамлён.

Первые девять месяцев 42-го года оказались страшным временем для английского народа. Мощнейшие удары по конвоям в Атлантике и Северных морях заставили сократить продуктовые пайки, истощались запасы угля, в уютные коттеджи проник голод и холод. Череда поражений на Дальнем Востоке и в Северной Африке поколебали имперские настроения в Англии. Черчилль подвергся нападкам со всех сторон. Именно он является виновником этих неудач. Именно он недооценил угрозу исходящую от Японии и отказывался учитывать предупреждения советников. Был поставлен вопрос о создании независимого министерства обороны во главе с Уэйвеллом. Премьер министр, уступая давлению, начал реорганизацию своего правительства. Его красноречие ещё могло принести голоса в палате общин, но отсутствие военных успехов рано или поздно приведёт к позорной отставке. И тут «Мирные инициативы»! Это было спасение. Именно поэтому Черчиль вместе с Молотовым спешно вылетел в Вашингтон. Если удасться договориться с японцами о возврате Сингапура и Малайи, то исчезает угроза Индии и все ресурсы можно отправить в Атлантику и спасти Мальту. После этого масса войск будет брошена против Роммеля и наконец-то появятся столь желанные военные победы. Дело за малым, уговорить Рузвельта. Тем более, что уже есть соглашение «Сначала Европа», а если так, то принятие предложений Хирохито вполне соответствуют «общей стратегической концепции».

Англо-Американский альянс строился на личных отношениях Премьера и Президента и все важнейшие решения они принимали вдвоём. Тем более, что власть Рузвельта никем не была ограничена и расчёт был на его кажущуюся мягкость и приветливость. Наконец, 13 сентября произошла встреча наедине. Черчилль превзошёл самого себя, в течении 40 минут он произносил может быть лучшую речь в своей жизни. Результат оказался мягко говоря обескураживающим. Рузвельт внимательно слушал, улыбался, кивал, понимающе соглашался, а в конце сказал, что мир с Японией противоречит интересам Соединённых Штатов. Он всегда оставался политиком. Правда чуть позже подсластил пилюлю и добавил, что: — «Окончательное решение ещё не принято и мнение Соединенного Королевства безусловно будет учтено». Земля поплыла под ногами Уинстона Спенсера Черчилля.

«После тщательного размышления об основных тенденциях в мире и о текущих условиях, сложившихся сегодня, мы приняли решение повлиять на существующую ситуацию, прибегнув к чрезвычайным мерам. Мы готовы согласиться на возвращение к ситуации подобной весне 1941 года, отказываясь от всех достижений военных побед. Нас толкает к этому человеколюбие и нежелание дальнейших жертв. Надеемся, что эти чувства понятны нашим уважаемым Противникам.»

Идеально ровный пробор, красивая стрижка. Кипельно белая сорочка, белый смокинг и чёрная бабочка. Приятное молодое лицо, умные глаза и великолепный английский язык. Человек сидел за столом, на котором стояла новейшая американская шифровальная машина «Сигаба».

— В 41-м году мы узнали, что мистер Фридман сумел построить аналог нашего шифровального аппарата Тип 97. Это была уникальная возможность и мы ею воспользовались. Мы стали строго дозировано поставлять вашей разведке, мистер президент, дезинформацию. Конечно эта дезинформация дублировалась и другими источниками. Мышление европейца достаточно прямолинейно и не парадоксально и ваши люди в конечном итоге приняли всё за чистую монету. Нам стали верить, хотя не обошлось без сбоев. Самый существенный это то, что в Перл-Харборе не оказалось авианосцев. Линкоры стоят на своих местах, самолёты, опасаясь диверсий, собраны на аэродромах, а авианосцы отправлены в море. Поодиночке. Лёгкая добыча. Но именно они уцелели. Какая досада. Все пришлось начинать сначала. Наконец вроде все получилось. Произошла битва в Коралловом море. И опять сбой, утопить удалось только «Лексингтон». Зато при Мидуэе все вышло просто замечательно. После этого уже можно было не церемониться с британцами, они стали не нужны как сторонний источник подтверждающий правоту ваших радиоперехватов. Англичане как овцы на заклание пришли к Адду. Слишком уж привыкли доверять расшифровке сообщений немецкой «Энигмы». Великий Сунь-Дзы сказал: — «Война — это путь обмана. Поэтому если ты и можешь что нибудь, показывай противнику, будто не можешь; если ты и пользуешься чем нибудь, показывай ему, будто ты этим не пользуешься… Нападай на него, когда он не готов; выступай, когда он не ожидает». Мы следуем заветам мудрых. — И приятный молодой человек отвесили лёгкий поклон. — Мистер президент.

Картинка поехала немного в сторону и остановилась на трёх очень красивых девушках одетых в военно-морскую форму. Девушки дружно сделали книксен и хором произнесли:

— Мистер президент.

Когда Рузвельт просмотрел этот эпизод в первый раз, он был взбешён, над ним откровенно потешались.

— Кто это? — Чуть задыхаясь произнёс он.

— Сунь-Дзы?

— Нет! Этот лощеный мерзавец!

Референт только пожал плечами. Через два часа в Белом Доме был генерал Донован из Управления стратегических служб при Объединенном комитете начальников штабов.

— Это не мерзавец, мистер президент, а мерзавка.

— ????

— Это японская принцесса. Точнее не японская, — «Дикий Билл» заглянул в тоненькую кожаную папку, — Маньчжурская. Маньчжурская принцесса, сэр.

Это была урожденная принцесса имперского дома Маньчжурии Айсин Гёро Сяню (Сянь-Юй), она же — леди Донгчжен, она же — Цзинь Бихуэй, известная в Японии, как Йошико Кавашима.

Да, она родилась 24 мая 1907 года принцессой, но одной из многих, ибо в Маньчжурской правящей династии принцев и принцесс было едва ли не больше чем служанок во дворцах Императора. Йошико была четырнадцатой дочерью принца Айсинь Гёро — десятого сына принца Су маньчжурской императорской династии.

В 1911 году прогремела Синьхайская революция, Маньчжурская династия рухнула, родители погибли и молоденькую принцессу удочеряет японский бизнесмен Нанива Кавашима. Он даёт ей свою фамилию и новое имя Йошико. На самом же деле этот человек является резидентом Японской Императорской разведки. Йошико уезжает в Японию, воспитывается в школе Ниндзюцу в городе Мацумото и еще в одном хитром заведении, и впитывает в себя самурайские традиции под руководством полковника Доихары (Кэндзи Доихара. Генерал. Начальник разведывательной службы Квантунской армии, участник боёв в районе озера Хасан и реки Халхин-Гол.)