Контракт стервы

Я завершу его – но на своих условиях. Вычеркну все, что я делать не собираюсь, и подчеркну то, что сделать будет полезно.

Но чтобы не проводить время в одиночестве, я отправилась в комнату к Роберту.

Брат не спал. Он сидел на широком подоконнике и играл на акустической гитаре, подбирая мотив. Он выглядел совсем взрослым, серьезным. Я всегда пыталась оградить его от проблем, а сейчас впервые подумала, что Роберт вырос и скоро перестанет нуждаться в моей защите. Еще полгода – и он уйдет на вольные хлеба.

Гитарные вибрации привычно разносились по комнате, наполняя мою душу умиротворением.

– Это что-то новое? – спросила я.

– Да. Юле предложу в знак примирения.

– Ты написал для нее песню?

– В каком-то роде. Хочу с ней совместную музыку записать и отправить моему берлинскому преподавателю. Он адекватный. Вдруг нас вместе возьмут.

– Ого! Неожиданное решение, но очень креативное. А как скрипка звучит с гитарой?

– Хорошо звучит... если добавить ударные, клавишные и подходящий голос.

– Ты у меня всегда был неугомонный, – улыбнулась я и улеглась на его кровать, вооружившись маркером и контрактом. – Я ненадолго к тебе, хочется тепла и поддержки.

– Что это? – кивнул Роберт на документы.

– Домашнее задание.

Комната у брата была неубранной, но очень уютной. Творческой. Здесь не найдешь ненужного хлама, только полезные или памятные вещи. Он сам раскрасил стены, одну полностью обклеил флаерами и билетами из кинотеатров. Несколько гитар, барабаны… В общем, комната музыканта.

Тихонько напевая несуществующий мотив, я кромсала контракт не по-детски.

Подать на «Дол» в суд – вычеркиваем!

Пойти на вскрытие в морг, чтобы увидеть истинную суть человека – нет!

Сменить имидж на стервозный – вот это попробуем.

Подсыпать яд (не смертельную дозу) Екатерине Езерской – да никогда в жизни!

Поскандалить на сдаче экзаменов на сессии – возможно.

Оскорбить молодую маму с грудничком прилюдно – не хватало еще!

Перестать общаться с друзьями – скоро и так никого не останется, чтобы общаться, так что мимо.

Продать Ацтека – а не пошли бы вы на АБВ!

Потерять невинность – сделано.

В этом пункте меня поразил совет Иосифа по соблазнению мужчины, на который раньше не обратила внимания: использовать тактику «внезапность и напор».

Внезапности мне хватало и до этого, а вот напора маловато.

Придется добавить.

Погрузившись в мир контракта, я не сразу услышала замечание брата.

– Езерский, по-моему, на тебе помешан. То, что он вытворял сегодня… просто нет слов. Я думал, он съест тебя вместо кальмаров.

– На то и надежда, что между нами чувства, – пробормотала я и натянула пижамный капюшон с кошачьими ушками на голову.

Прошло минут тридцать, и мозг оказался перегружен. Я плюхнулась на подушку и на секундочку закрыла глаза, ощущая, как расслабляются мышцы, а сознание уплывает в приятную гармонию.

– Я люблю тебя, Роберт.

– Спи уже…

Макс

Я медленно вел машину по освещенным улицам, слушая тихую музыку по радио; на лобовое стекло падали капли дождя, мгновенно стираемые дворниками. Это вводило в транс.

Выплеснув ярость, я быстро успокоился. И теперь пребывал в шоке.

Даже с Соней когда-то я не вел себя настолько жестоко, а сегодня меня будто ножом резали. Слушать о другом мужчине, которого любила Фрэнки, смотреть, как она пытается сочинить себе оправдания… Невыносимо. А еще хуже – знать, что мне от нее даже этого достаточно, чтобы простить и дать очередной шанс.

Сколько я ей дал шансов за одну только неделю?

И сколько еще дам?

Глядишь, и правда ползать перед ней на коленях начну.

Образ Фрэнки с каплями дождя в черных волосах запечатлелся в памяти так ярко, что, казалось, протяни руку – и дотронешься. Пока не увидел ее, то мечтал придушить, а стоило посмотреть в синие глаза – и переставал соображать.

Это чертовски жутко.

Жутко любить женщину, которой не веришь.

Твою мать, кто бы мог подумать: из добычи Фрэнки превратилась в охотницу. А еще пацифистка! Раз – и контрольный выстрел Егерю в голову.

От пережитого стресса у меня кипел мозг, вернее, уже выкипал. Чтобы спастись от деградации, я позвонил Летову.

– Мне нужно выпить, – вместо приветствия сказал я.

– По какому поводу?

– Я влетел. На этот раз по-крупному. Соня и рядом не стояла.