Последняя искра

Потрепав Олега за волосы, я самозабвенно вдохнула пьянящий аромат города, переполненного смогом, и дождем, и включив свет, направилась на кухню.

— Устраивайся пока. — Крикнула Олегу. — Здесь уже год никто не живет. Пока побудешь здесь, а завтра решим, куда тебя девать.

— А как мы сюда попали? — удивленно спросил тот.

— Не заморачивайся. — махнула ему в ответ.

Так. Где-то тут были пожизненные мамины запасы сгущенки и тушенки, и крупа, какая-то определенно осталась. Хотя уже прошел год. Но что ей будет в закрытом пакете?

Провизия, была найдена в дальнем углу необъятной кладовки. Вытащив три банки тушёнки, два пакета гречки и банку сгущенки, вернулась снова на кухню, где на одном из стульев успел расположиться Олег.

— А чья это квартира?

— Моя.

— А почему же ты тогда спала на вокзале? — спросил парень, пока я кружила по комнате, ставя чайник, и водружая кастрюльку с гречкой на плиту.

— У меня там были дела. — уклончиво ответила я.

— Ты кого-то выслеживала? — догадался Олег.

— Угу. — неопределённо ответила я, найдя в одном из кухонных шкафчиков, сушки, и самокритично осматривая их на предмет пригодности употребления в пищу.

В этой квартире со смерти мамы и брата я была всего единожды, и то, полежала на диване, и снова исчезла. Поэтому чай и сахар так и остались стоять на столе. Так же, как и забытая лимонница с черным содержимым, в котором уже зародилась новая жизнь. Поморщив нос, я выбросила ее в мусорку и заварив чай Олегу, вернулась к кастрюльке с гречкой.

— Значит ты вроде шпиона?

— Вроде того. — уклончиво ответила я.

— А то, что ты нас сюда перенесла… — не унимался парень, строя свои невероятные догадки. — Это такая правительственная программа, по телепортации? Она все же существует!

Не став переубеждать ребенка в обратном, я лишь улыбнулась, и вернулась к готовке.

Тушенка из двух банок отправилась в кастрюльку с уже сварившейся гречкой. Тщательно перемешав полученную кашу, я переложила в тарелку и отправила на стол, поставив прямо перед носом у Олега.

У парня аж слюнки потекли от ароматов. Ели дождавшись ложки, он тут же набросился на еду, морщась от обжигающей боли во рту.

— Спокойнее ты! — прикрикнула я, отрывая его от тарелки. — Не хватало мне тебя еще в ожоговое отделение после ужина вести, или в гастроцентр.

— Угу. — довольно ответил парень. — и стал аккуратно сгребать кашу по краю, и дуть прежде чем положить ложку с кашей в рот.

От каждой ложки на лице у парнишки расплывалось невероятное блаженство. Наверное, для него именно так и выглядела пища богов.

Умиляясь, довольной моське парня, я совсем забыла про время и Артема, ждущего меня дома.

Вскочив как ужаленная, я наспех вскрыла сгущенку и еще банку тушенки, на случай если проголодается. Сбегала в ванную нашла там новую зубную щетку, рассказала Олегу как пользоваться душем, так же проверила наличие пульта и работу телевизора. Велев лечь пораньше, я на прощание рассказала, во сколько меня ждать завтра и посоветовала никому не открывать дверь.

Олег сидел довольный, и только кивал, витая в облаках, и почти не слушая меня.

Ну и ладно, подумала я. Главное, чтобы сытый был.

Махнув на прощание рукой, я призвала хранителя врат и глубоко вздохнув, погрузилась в электрические разряды, тут же оказавшись в нашей с Артемом спальне в мире призраков.

Не успев оглядеться, я угодила в объятия Артема.

— И где мы пропадали? — сурово спросил он.

— Мне пришлось кое куда вернутся по дорогое. — ответила я, пряча глаза.

— Таня. — со вздохом разочарования произнес Артем, отстраняясь от меня. — Мы не в первый раз заводим этот разговор, а ты все никак не успокоишься!

— И не подумаю! — с жаром ответила я, сообразив, что он уже прочел все мои мысли.

— Всем не поможешь. — с укоризной сказал Артем, медленно закипая.

— А мне и не нужны все! Я хочу помочь только ему. Осточертело уже смотреть на одержимых или пробужденных детей! В том мире остались и нормальные дети! И Олег достоин, жить как нормальный человек!

— А если у него на роду написано, перенести все тяжбы жизни, и вырасти порядочным человекам, а ты ему сейчас сломаешь его судьбу?

— О какой судьбе может идти речь, Артем? Ты видел его глаза? — с жаром заявила я. — А я видела. Это глаза старика! Ему 10 Артем! И если на счет Наташи ты еще имел хоть какое-то решение ее судьбы, то тут у тебя нет этого права. Его судьба свела меня со мной, и я костьми лягу, чтобы помочь ему!

— Да что ж ты такая упертая! — взревел Артем, хватая меня за руку и запрокидывая на диван, словно подушку. — Я же о тебе забочусь! Нельзя привязываться к смертным! Они умрут! Даже если твой пацаненок, и не станет одержимым, что по нынешним меркам маловероятно, то обязательно со временем умрет, а ты нет!

— И что? — тоже кипя от злости, крикнула я. — Теперь люди больше не должны меня волновать? И кем же я теперь стала, по-твоему? Призраком? Я не ты Крылов и никогда такой не буду!

— Делай что хочешь. — неожиданно спокойно ответил Артем, отпуская мою руку. — Только потом не беги ко мне со слезами на глазах, говоря, что этот малек обернулся или умер.

Проглотив ком в горле, я так и не нашла, что ответить. Артем подождал несколько минут, и, не говоря ни слова, вышел из комнаты.

Это был первый раз, когда мы поругались.

Глотая горькие слезы, я послала мир призраков к черту и вернулась через портал обратно в свою квартиру в Самаре.

Свет на кухне был погашен, в большой комнате работал телевизор и слышалось тихое посапывание.

Решив не будить парня, я прошмыгнула в ванную, где собиралась привести себя в порядок.

После Олега, в ванной остался жутки беспорядок. На полу валялась его одежда (он там что голый спал?), в ванной мокрое полотенце, впитавшее в себя множество все что, осталось после душа, раковина была вся в каких-то мыльных растворах. Единственное что не пострадало, была зубная щетка, стоявшая в неизменном положении.

«Так. Зубы чистить мы не любим.» — Подумала я.

Пришлось отложить собственный уход в на потом, взявшись за уборку. Полотенца и пожитки Олега отправились в стиральную машину. Завтра посмотрю можно ли еще спасти одежду или проще ее будет выкинуть.

Далее настала очередь раковины и ванной. Закончив убираться, я внимательно осмотрела помещение, и не найдя грязных пятен, довольно похлопала в ладоши.

Теперь настала моя очередь. Прошмыгнув мимо паренька, в маленькую комнатку, я все же не сдержалась и краем глаза глянула на него.

Он спал в мамином махровом халате с розовыми ромашками. По всей видимости, нашел в ванной. Для себя я нашла свою старую разношенную кофту, отличавшуюся повышенной теплоотдачей и спортивные штаны.

Душ смыл обиды, погружая мысли в прозрачную негу. Теплая согрела заледеневшее от тоски сердце. Горячий чай привел мысли в порядок. Затянувшийся день, подходил к концу.

И вправду, мир людей, сильно выматывал своих обитателей, спешащих, дремлющих и растущих, погружая в свою серую, немного наигранную реальность.

Глава 19. Акт седьмой. Пределы человеческой души

Следующее утро началось с уборки.

— Апчхи!

— Будь здоров. — Олег стирал крупный слой пыли, осевший на маминой любимой лакированной, (венгерской!) стенке, пока я перетряхивала одежду в поисках подходящих брюк для парнишки.

— Давно тебя здесь не было. — сетовал он, разнося клубы пыли по квартире.

— Давно. — согласилась я. — Это квартира родителей. После смерти мамы и брата я здесь не появлялась.

— А что с ними случилось?

— Погибли… Оба… — ели выдавила я, запинаясь. Не хотелось вспоминать причину смерти своих родных, к которой я отчасти была причастна.

— А моя мамка в колонии сидит, где-то под Тулой, на пожизненном. — сменил резко тему, Олег. — А батю я и не видел никогда. Говорят, он наркоманом был, и скорее всего уже того… — Он показал мертвого, сложив руки на груди. — Так что, можно сказать, я тоже сирота.