Слезы уснувшей вечности

— Где Вирджиния и Кас? И что здесь, чёрт возьми, произошло? — громко и максимально чётко возмутился он, повернулся к Сэму и с неодобрением посмотрел на неглубокую и несерьезную алую рану на его лбу. Младший охотник убрал оттаявшую бутылку пива от головы, одним движением открыл её и протянул возмущенному брату.

— Габриэль. Он жив. И, видимо, теперь работает на Люцифера, — ответил Сэм, а изумленный Дин изогнул одну бровь. Было нелегко принять эту внезапную информацию, которая просто не укладывалась у обоих в головах.

— Этот Фокусник? Трикстер? Его же убил Дьявол… Как он может на него работать? Сукин сын! — недовольно пробубнил Винчестер и отвёл озадаченный взгляд от Сэма, отпивая несколько глотков алкогольного напитка.

— Габриэль пришёл за Джини. И Каса он не убил, а просто отправил куда-то, — увереннее добавил охотник, игнорируя всплеск эмоций у брата.

— Теперь в списке тех, кто хочет нас убить и уничтожить мир, числится ещё и Габриэль… Очешуеть!

— Если бы он и хотел нас убить, то уже сделал бы это. Ему просто нужно было вернуть Вирджинию… — спокойно поправил Дина младший Винчестер и поправил слегка взъерошенные волосы до плеч. — Габриэль явно знает тоже, что и она с Люцифером. И, к нашему сожалению, никто из них ещё не успел нас просветить.

— Вот дерьмо, — негромким и раздражённым голосом подытожил охотник, со звоном поставил уже опустевшую бутылку на стол, а затем глубоко и задумчиво вздохнул. — Они втроём хотят что-то скрыть от нас. И это «что-то» точно связано с нашей ненаглядной Вирджинией.

***

Вторник, 07:09

Лас-Вегас

Город ярких огней, тёплых ночей, шумных казино с множеством игровых автоматов, миллионов выигранных денег и круглых фишек разных цветов, моря дорогого алкоголя и таких же дорогих девушек в легком кружевном белье. Ночная весёлая и вульгарная жизнь сменяется дневной более повседневной и простой. Это город чистых случайностей, глобальных ошибок и долгожданных побед. И кто знает, может быть, именно тот невзрачный парень у кассы в скромном супермаркете уже вечером отправится в казино в центре города и выиграет свой первый миллион.

Пробирающееся сквозь светло-серые облака солнце своими лучами заглядывало в окна дорогих пятизвездочных отелей в самом центре Лас-Вегаса. В небольшой, но роскошный номер одного из них проникал утренний солнечный свет и освещал тихую комнату. А тяжёлые шторы с элегантным цветочным узором у оконной рамы были аккуратно собраны, поэтому приехавшим туда гостям открывался завораживающий вид на город.

Зажмурив глаза от неприятного поначалу света, Вирджиния всё же проснулась, хотя поднимать голову с мягких подушек с белоснежными наволочками ей не хотелось. Она потянулась устало и медленно, не вылезая из-под уютного одеяла, и всё-таки нехотя открыла добрые карие глаза. К ней не сразу пришло осознание того, что вокруг неё совершенно другая обстановка. Джини откинула слегка спутанные волосы назад, неуверенно села на двухместной кровати и принялась испуганным взглядом осматривать номер.

— Это явно не Нью-Йорк, — негромким тоном сказала ведьмочка сама себе, когда присмотрелась к большому и, кажется, знакомому ей городу, который был виден из широкого окна высотой в полный рост человека. — Лас-Вегас… — чуть увереннее пробубнила она, потёрла сонные глаза и снова поправила прядь рыжих волос. В этом городе, а точнее в его спокойном пригороде, Вирджиния и Ровена прожили семь лет после того, как уехали из Лондона.

Девушка совсем не помнила, каким чудом оказалась в отеле «The Palazzo», своими шокирующими ценами известном во всем штате. Выражение лица МакЛауд заметно изменилось, когда её робкий взгляд упал на аккуратно сложенную одежду на удобном кресле темно-коричневого цвета. Вирджиния посмотрела на себя и непонимающе свела брови. Светло-сиреневая лёгкая пижама из шёлка смотрелась на ней достаточно привлекательно. Особенно маечка на едва заметных бретельках, которая в добавок немного открывала вид на плоский живот старшеклассницы.

Последнее, что удавалось вспомнить Джини о прошедшем дне — это уверенные слова незнакомого мужчины с миндальными глазами, который назвался «временной заменой Люцифера». И больше ничего, ни единого воспоминания, словно её память кто-то намеренно стёр. Чтобы не начать паниковать, ведьмочка незаметно прикусила нижнюю губу и сжала белую простынь пальцами. Ей не хотелось даже думать о том, что могло произойти, и каких глупостей она могла наделать за это время. Всё это последствие ненавистного алкоголя или же каких-то других, более мощных веществ? Её не успокаивал даже тот факт, что она проснулась одна.

— Чем так вкусно пахнет? — поинтересовалась Вирджиния и с неуверенностью встала с кровати на приятный ковролин босыми ногами.

Возле тёмного и длинного дивана вдоль стены стоял стеклянный журнальный стол с множеством свежих ароматных сладостей: от ирисок и карамельных конфет в большой миске до шоколадных кексов с глазурью на серебряном подносе. На лице девушки появилась радостная улыбка, ведь в собственный день рождения она никогда бы не отказалась от сладкого. Больше всего её интерес и аппетит вызвали пончики с сахарной пудрой. Джини осмотрелась по сторонам, будто боялась осуждения со стороны, и двумя пальцами взяла липкий пончик. Уже через полминуты от него ничего не осталось, кроме едва заметной белой пудры на розовых губах МакЛауд.

Как только она осторожно потянулась за добавкой, широкая белая дверь открылась, а на пороге появился довольный архангел со словами: «Я вернулся, конфетка». Девушка сделала неуверенный шаг назад и перепуганными глазами посмотрела на Габриэля, который приблизился к любимым сладостям и быстро съел маленькую ириску. Ей было неудобно спрашивать у него о чем-либо, ведь она планировала сначала разузнать о нем самом побольше, а потом уже делать окончательные выводы.

— Я вчера не успел представиться, Джини. Я Габриэль, — уверенным голосом ответил мужчина и с интересом оглядел её, и это не внушило никакого доверия ведьмочке. Через пару мгновений она тоже хотела представиться, но Фокусник невольно перебил. — А ты Вирджиния МакЛауд, я знаю, — он незаметно уплёл за щеку ещё одну конфетку.

Старшеклассница медленно опустила взгляд вниз, поправляя сползающую лямку лёгкой одежды, а на её щеках начал появляться розовый румянец. Спросонья она совершенно не понимала, кто этот Габриэль, зачем он её держит здесь и что будет дальше. И ей приходилось лишь надеяться, что со временем хоть что-то прояснится.

— Да брось, — протяжно проговорил он, так как заметил, что Вирджиния чувствует себя очень некомфортно и чересчур скованно. — Что-то случилось? Или ты всегда такая стесняшка? — коротко усмехнулся Трикстер и повернулся к ведьмочке, которая мило улыбнулась уголками губ. — Спрашивай о чем угодно: что тебя интересует или не очень. Я могу находится здесь, пока эти сладости не закончатся, а они никогда не закончатся, — архангел взял первый попавшийся пончик с сахарной пудрой, а на его месте моментально появился другой. Он с расслабленным вздохом сел на темно-коричневый диван и откусил кусочек выпечки.

— К-кто ты? Да, я знаю твоё имя, но какая у тебя сущность? — МакЛауд свела брови и ожидала его ответа. — И с каких пор я могу доверять тебе? А ещё… хочу знать, как я оказалась здесь в… — смущённая девушка взглянула на пижаму с короткими шортами и добавила: — Мне, конечно, нравится, но это очень подозрительно.

— Я временная замена своего старшего братца, Люцифера. Думаю несложно догадаться, что я один из архангелов, — Габриэль откусил ещё немного пончика, а юная ведьмочка опешила и испуганно шагнула назад. Это сразу же заметил Фокусник и удивлённо поднял брови. — Да, он тебя хорошенько так запугал. Этого стоило ожидать. Люси хороший, только когда спит.

— Но он же не спит, — увереннее заявила Джини.

— Именно, — архангел доел сладость и, причмокивая, убрал с пальцев сахарную пудру, после чего быстро поднялся с дивана. — Ну, мы останемся здесь или отправимся куда-то? Мне поручили за тобой присматривать, конфетка. И я надеюсь, что это будет легко. Легче лёгкого, — он не успел договорить, как к нему молча подошла Вирджиния, остановилась и подушечкой пальца аккуратно убрала с его губы оставшуюся пудру. Трикстер переглянулся с девушкой, которая робкими шагами отошла от него, и уверенно улыбнулся. — Суперически.