Страница 51 из 66
— Понятно, — сказан Сварог. — Отправляли лорду Гримдену, графу Бенору?
— Да, согласно инструкции…
— Означенный граф уже два дня как кукует в тюрьме Лоре, — сказал Сварог бесстрастно. — Значит, он ответил от моего имени, а ваш рапорт то ли отправил в архив, либо вообще уничтожил…
— Командир, я и предполагать не мог, — с убитым видом сказал Оклер. — В некоторых случаях мне инструкция предписывает дублировать рапорты и для девятого стола, но не в этом деле. Я и подумать не мог…
— Я тоже, — оказал Сварог. — Он мне всегда казался надежным человеком, кто же мог подумать, что и он… Ладно, Оклер, вы ни в чем не виноваты. Действительно, вы и предполагать не могли… Ничего страшного, этот случай из тех, когда времени достаточно… Вам эта шкурка ничего не напоминает? Такая расцветка нам встречалась лишь однажды… точнее, дважды, но оба случая слиты в один…
Старательно присмотрясь, Оклер наморщил лоб и вскоре выдохнул:
— В лысого морского черта! Ермундгад и Митгард!
— Вот именно, — сказал Сварог. — Объяснение одно: они успели где-то отложить яйца, причем побольше, чем обычно мечут морские змеи. Детишки, чтоб им сдохнуть еще маленькими, подросли и начали пакостить. Это пока что именно мальки… не знаю, как они называются у змей. Но помню, что змеи растут очень быстро. А тем более, когда речь идет об этих тварях. Тут можно ожидать всего… У вас сохранилась копия рапорта?
— Конечно.
— Бросьте мне в девятый стол. Срочно пошлите кого-нибудь из ваших офицеров в Латеранский замок, пусть там найдет человека по имени маркиз Фаронт, он расскажет подробности. Бросьте все силы, какими можете располагать, на патрулирование подводных городов — змееныши стали нападать на морских жителей…
— Да, мне докладывали… Но я, как дурной водяной, ждал вашего распоряжения… Планировать… а то и начать истребление всех поголовно? Их не так уж много, мы засекли чуть побольше двухсот… хотя, конечно, кто-то из них может прятаться в подводных пещерах, как теперь ясно, их папенька с маменькой так и делали, мы даже нашли в одной из таких пещер сброшенную кожу…
— Отстреливайте только тех, кто нападает на города, — сказал Сварог. — Да, нападения на корабли были?
— Пока нет.
— Ну что же… За остальными пока что просто наблюдайте, выясните точное количество… и планируйте истребление всех. В качестве питомцев зверинца они меня нисколечко не интересуют… хотя, конечно, пару-тройку следует непременно взять живьем для вдумчивого изучения. Когда раздадите приказы, возвращайтесь туда, — он мотнул головой в сторону зала. — Время у нас есть, не стоит раньше времени грузить людей новыми хлопотами. Пусть повеселятся как следует, коли уж выпал случай…
…Он стоял на чисто вымытой палубе жангады, ввиду некоторых обстоятельств огороженной проволочной сеткой в рост человека. Рядом, время от времени вздыхая, торчал староста, неофициальный зятек чертов, чтоб ему в неглубокой луже утонуть. Все оставалось по-прежнему: боевые корабли надежно блокировали выход из бухты, на жангаде стоял строгий порядок, чистенько, прибрано, ни следа бытового разложения…
Заложив руки за спину, Сварог смотрел на косолапившего у сетки малыша — говорить он еще не умел, но ходил более-менее уверенно. В который раз пытался развить в себе отцовские чувства, по получалось плохо: что-то такое он испытывал, но по недостатку опыта представления не имел, отцовские ли это чувства или что-то другое. Латойя, все в том же платьице из рыбьей кожи, с ожерельем из золотых монет на шее, стояла поблизости, бросая на Сварога робкие взгляды. Красивая все-таки девка — но из-за обстоятельств их знакомства Сварог ничего к ней не испытывал, даже обычного мужского желания.
— Ну, как живется? — с усмешкой спросил Сварог.
— Плохо, — сказал староста. — Уныло жить на одном месте, пусть и на воде. Злой ты все-таки человек…
— Это я-то? — искренне изумился Сварог. — Нет, конечно, я никак не добрячок, с какой стороны ни подойди… Но вот ты от меня не видел ничего плохого. Учитывая, что ты меня однажды связанного топил, в уверенности, что именно утопил. Другой на моем месте с тебя бы шкуру содрал в самом прямом смысле, или за ноги повесил — а от меня ты даже по морде не получил. И не изображай мне олицетворение печали. Живешь тут, как мышь в головке сыра — ни штормов, ни морских хищников, кормят от пуза и даже вино дают… Получше той бражки, что вы у себя гоните, если не разживетесь винишком на берегу. Вон, рожа покруглела явственно, и даже второй подбородок наметился, чего раньше не было. — И вспомнил бессмертную кинокомедию. — Чего ж тебе еще надо, собака?
— Уныло без моря…
— Переживешь, — безжалостно оказал Сварог. — Ладно, могу тебя, прохвоста, порадовать. Будет тебе скоро свобода. Только его, — он кивнул на малыша, — я непременно заберу к себе. И не перекашивай мне тут рожу. Есть правила, которые даже мне нарушать нельзя.
Он нисколечко не врал — не далее как вчера ему об этом напомнил сам Канцлер. Всякий ребенок лара от земной женщины должен воспитываться в Империи, и как можно раньше. Вот и этого карапуза лучше забрать немедля: он сейчас в том возрасте, когда просто-напросто не осознает толком резкие перемены в жизни. А когда чуть подрастет, уверял Сварога психолог, жангаду попросту забудет. И вырастет полноценным ларом. Вот только в отличие от его многочисленных предшественников надзор за ним будет особый, нельзя пренебрегать предсказаниями — в чем Сварог не раз убеждался… Конечно, вовсе не обязательно, что речь идет об этом именно малыше, — но предусмотреть нужно все, чтобы не пожалеть потом…
— Это что же получается… — угрюмо сказал староста. — Ребенка от родной матери отнимать? Она его любит по-настоящему, между прочим — нормальная баба, не коряга бесчувственная…
— Да ладно тебе, водоплавающий, — поморщился Сварог. — Никто и не отнимает. Заберем и ее. Вот только воспитывать она его будет не как у вас принято, а как там велят…
— Помрет она у вас от тоски… — печально сказал староста.
— Авось не помрет, — безапелляционно ответил Сварог.
«Не помрет, — повторил он про себя. — В крайнем случае воспользуюсь правом каждого лара на причуду, изготовят летающий замок в виде озера, посреди которого на островке будет стоять манор, маленькую копию жангады ей сделают, чтоб плавала, сколько влезет. На худой конец, будут ей регулярные прогулки по морю устраивать. Никаких затрат и особых хлопот не потребуется — а ребенка должен кто-то воспитывать, он уже успел к маме привязаться, жестоко будет оставить ее на земле, то есть на море — и психологи именно за такой вариант…»
— В общем, скоро я их заберу, — сказал он твердо. — Переживешь как-нибудь. И она переживет. Думаешь, я не слышал о случаях, когда ваши девки выходили за жителей суши? Не так уж часто, но бывало. И что-то ни разу не случалось, чтобы кто-то из них умер от тоски. Жить они предпочитали в приморских деревнях и городках, что правда, то правда, за рыбаков чаще всего выходили. Но никто от тоски не умер, мне справку знающие люди готовили…
— Уныло… — снова завел свою пластинку староста.
— Уныло, когда тебя на бабе ее муж поймает, в особенности если он ростом под потолок, и кулаки у него что гири. Вот тогда да, уныло. А сейчас… Все переживут, а дитенок вообще скоро забудет и жангаду, и твою продувную рожу. Как только я их заберу, можешь проваливать в море на все восемь сторон света, ты мне совершенно без надобности. Даже в виде чучела для музея не годишься, нет у нас в музеях таких чучел, мы люди цивилизованные, если ты понимаешь, что это значит. Ты ведь понимаешь, правда? Хоть ты и строишь из себя вахлака, мои ребята, когда обыскивали жангаду, у тебя в хижине нашли два десятка книг, и не романчиков каких-нибудь, а достаточно серьезных. Они у тебя и сейчас лежат, сам знаешь. Так что прекрасно ты знаешь слово «цивилизованные».
— Ну, знаю. И что толку?
— То есть как это — что толку? — хмыкнул Сварог. — Все для тебя складывается прекрасно. Катись в море на все восемь сторон. Правда, я тебе снова повторю, о чем когда-то предупреждал… Куда бы ты не поплыл, над жангадой круглые сутки будет висеть в небе не особенно и хитрый механизм, чтобы за тобой приглядывать. И если снова попытаетесь человеческую жертву принести, тот же механизм вас приволокет к ближайшей суше, а там повесят всех — и тех, кто пытался, и тех, кто распоряжался, — тебя первого — и тех, кто смотрел. Накрепко запомнил? Что ты рожу кривишь? Не по вкусу тебе такое будущее? — Сварог с любопытством к нему присмотрелся: — Конечно, не по вкусу, но ты еще что-то скрываешь. И не спорь, умею я просекать такие вещи, если помнишь наш прошлый разговор. Ну, что там еще? Будешь врать, моментально определю. Ну? Или тебя на сушу, в тюрьму загнать, где ты моря и в окошечко не увидишь? Что мне стоит… Ну?