Поколение солнца

— Я подумаю, — отозвался Мих. Ойкнул, получи от Ани шутливый, но неожиданно увесистый подзатыльник.

— До встречи через год.

— Через год и два месяца.

— Да. Через год и два месяца. До встречи.

Хотя существуют и более долгие вахты, но всё же год это очень и очень долго.

Обычно вахта астероидных пастухов протекает медленно и монотонно. Большой планетолёт движется в пространстве медленно и размерено, с уважением к своим размерам. Редко когда требуется коррекция орбиты. Время пилотов-капитанов планетолёта занимают регламентные проверки техники, снятие с приборов контрольных показаний — словом всевозможные проверки и перепроверки в стремлении удостовериться, что все работает в штатном режиме. Свободное время они тратят на самообразование, прохождение разных курсов и получение дополнительных специальностей. Ну, так должно происходить в теории.

У Миха и Ани вахта пошла не так практически с самого начала. Чтобы уложиться в полётное окно, им пришлось сильно постараться. Во время старта многие системы получили повреждения различной степени тяжести. Отправляться с такими в длительный полёт — нарушение всех наставлений ГлавКосма. А что-то и вовсе не было смонтировано.

Астероид-планетолёт доделывали прямо на лету, в самом прямом смысле этого слова. Планетолёт летел не слишком быстро по космическим меркам, но с каждым часом приближаясь к границе «полётного окна», то есть той точки, после которой смена траектории будет лишена смысла. Пропусти её и следующей придётся ждать больше десяти лет.

Пастухам-новичкам помогали все — ребята с «Зари», военные с «Басова» и их родная команда с «Солнечного луча». Буквально вчера прощались, говорили друг другу: до встречи. А сегодня снова работают вместе. Поторопились прощаться. Хотя нет, всё правильно сделали. На долгие прощания больше времени не оставалось. Совместными усилиями основной объём работ завершили за сутки до границы полётного окна. Основной — потому, что на такой большой штуке как планетолёт найдутся дела для любого количества рабочих рук. Но, необходимый минимум всё же закончен. С этим уже можно отправляться в полёт.

Первое испытание — растянувшийся на трое суток комплекс манёвров, Аня и Мих выполнили самостоятельно, но под присмотром военных с «Басова». Выполнили небезукоризненно, в пределах допустимых погрешностей, на твёрдую четвёрку. Только после этого их действительно утвердили астероидными пастухами. Растянувшийся на трое суток комплекс манёвров был тем экзаменом, который они вдвоём успешно сдали.

Товарищи с «Басова» сердечно поздравили молодых капитанов-пилотов астероида и поспешили откланяться. Планетолёт все дальше удалялся от скопления М2Т92 и от корабля «Семён Басов».

Мих и Аня остались наедине друг с другом в долгой, как целая жизнь, вахте.

Каждое условное утро Мих видел Аню и говорил ей: — Доброе утро.

Каждое условное утро Аня видела Миха и говорила ему: — Доброе утро.

Они синхронизировали графики бодрствования-сна так, чтобы пока один спит, другой бодрствует и готов отреагировать на любую внештатную ситуацию.

С каждыми сутками полёта свободного времени становилось всё больше. Мих потихоньку приступил к списку учебных курсов подобранных им для самостоятельного изучения. Он частенько пропадал на тренажёрах, оттачивая мастерство пилотажа. Не забывали и о фехтовании, регулярно проводя тренировочные поединки. Постоянно сражаться с одним и тем же противником не слишком хорошо. Постепенно привыкаешь конкретно к его манере боя и столкнувшись с кем-то другим рискуешь пропустить неожиданный удар. Но других спарринг-партнёров не находилось. На целом астероиде, на крохотной, летящей сквозь вечную космическую ночь маленькой планете их было всего двое.

Два маленьких принца на общей планете.

Бедняка маленький принц — тот был один! А Миха и Ани целых двое.

Пока Мих набирал часы налёта на тренажёрах, чтобы, по прибытию на Марс, сдать экзамены на вторую ступень пилотажного мастерства, Аня задалась целью получить вторую основную специальность — космического геолога. Это было удобно, так как если в учебниках встречалась непонятное место или особенно каверзная задачка, у неё под рукой имелся Мих — самый лучший космический геолог на свете, готовый объяснить, показать и растолковать собственным примером.

Хотя, надо признаться: некоторые, особенно сложные задачки ставили в тупик даже Миха. Аня необидно посмеивалась. Мих хмурил брови. А потом они садились вдвоём и таки добивали каверзную задачку. Поэтому можно сказать, что за время вахты Мих даже стал немного лучшим космогеологом, чем был раньше. Но то теоретические задачки в учебных пространствах виртуальных реальностей. В качестве практического поля деятельности перед Аней лежал целый астероид, который нужно было обследовать и картографировать. Предварительная трёхмерная карта составлена ещё на «Луче», Аня лишь уточняла её.

Мих, в это время, летал на тренажёрах. А, время от времени, и в реальности, на спасательном модуле или транспортных ракетах. Но только когда Аня страховала его. Всё-таки они были в глубоком, глубоком космосе и никого рядом на миллионы километров.

Долгая вахта.

Впрочем, оторванными от прогрессивного советского человечества они себя не ощущали. Во время регулярных сеансов связи информационный архив пополнялся последними новостями, а также фильмами и книгами. Их прибывало так много, что задайся они целью пересмотреть и перечитать все новинки, то ни за что не успели бы управиться до следующего сеанса связи.

В течении года, в относительной близости, трижды пролетали космические корабли. Один раз это было научное судно облетающее автоматические зонды и собирающие с них данные о космических излучениях. Свободные, не скованные чётким графиком научники заглянули в гости на астероид. Им пришлось потратить около месяца на торможение, уравнивание скоростей и последующий разгон, но их это устраивало. Миху и Ани выпало принимать гостей.

Гости! На их крохотную, летящую по направлению к Марсу планету прибудут гости! К этому знаменательному событию капитаны-пилоты планетолёта без перерыва готовились всё то время пока научное судно выполняло манёвры торможения и уравнивания скоростей. Учёных было всего семь человек, но для них, привыкших к обществу друг друга, это была целая толпа.

Благодаря мощному реактору, питающему огромные двигатели, на астероиде имелся избыток энергии. И, к встрече гостей подготовились с русским размахом. Последние дни трёхмерные принтеры трудились не выключая синтез-камер. Сотни, если не тысячи, свечевыпеченных принтерами разноцветных ламп расцветили поверхность астероида, словно новогоднюю игрушку. Пусть напечатанные лампы начнут массово выходить из строя всего через несколько дней. Пусть нецелевой расход энергии и вещества для печати. Сколько там израсходовали — копейки. Ведь есть же повод: впервые, за несколько месяцев, они увидят другие человеческие лица.

И, кроме того, месяц назад, в полученных во время сеанса связи новостях пришла долгожданная новость: над Марсом вспыхнуло солнце. Самое настоящее, искусственное солнце! Первое рукотворное солнышко, зажженное человечеством.

Двадцать пять лет, столько ушло времени на строительство солнца. Подумать только: проект солнца в полтора раза старше Миха! Он родился, когда во всю кипела солнечная стройка. С детства слышал о солнце, которое однажды осветит и согреет холодные пески красной планеты. Аня и Мих принадлежали к поколению солнца. В детстве они играли в солнечных строителей. Пока взрослые медленно и осторожно строили своё первое солнце, дети в играх зажигали сотни солнц и над красной планетой и над далёким Плутоном и над гораздо более далёкими планетами, ползущими по орбитам других звёзд.

Поколение Солнца. В отрочестве они читали книги и смотрели фильмы, рассказывающие о буднях строителей солнца.

Мечтали научиться зажигать солнца. И учились обычно чему-то другому, на первый взгляд не связанному с тем, как зажигать солнца. Но только на первый, самый поверхностный взгляд.