Истребительница вампиров

Нам конец. Нам всем конец.

Демон расположился на магической границе. От запаха паленой плоти меня едва не вывернуло наизнанку, в горле запершило. Демона препятствие не остановило. Бугры вдоль его живота лопнули, заливая барьер дымящейся оранжевой гнилью. Щупальца полностью обхватили мерцающий купол. Демон был размером с замок.

Голос Руфи Забуто дрожал. Имоджин бросилась в замок, по всей видимости, чтобы найти и защитить Малышей. Мама выбежала на улицу, но приближаться к нам не стала. Она присоединилась к Руфи, её ожесточенный голос слился со старческим голосом Забуто. Я хотела, чтобы она была рядом, но она, как обычно, решила защитить других. Я оглянулась на Артемиду. Она посмотрела на меня. В этот раз мать предпочла нам обеим Наблюдателей.

– Я вытащу Нину! – Артемида дернула меня за руку, поднимая на ноги. Сердце билось в груди так сильно, что это причиняло боль. Мой обзор сузился, мир перед глазами начал расплываться.

– Помоги им, – сказала я с трудом. С моим телом было что-то не так. Каждый нерв был в огне, внутри все как будто взрывалось.

– Барьер долго не продержится. Нужно бежать, пока он отвлекся. – Она потащила меня в сторону леса, туда, где каменная арка находилась за магическим барьером. Это был единственный выход. Когда мы проходили через нее, я оглянулась назад.

Последние из рода Забуто. Последние Смайты. Последние из нас. Мама повернулась к нам, я уже видела подобное выражение на ее лице – когда она выбрала Артемиду и бросила меня позади. Теперь Артемида выбрала меня и бросила мать. Мать вскинула руку в прощальном жесте.

Но Малыши все еще были в замке.

Я резко остановилась, Артемида споткнулась, потеряв равновесие.

– Нина, нам нужно идти!

Она сделала несколько шагов вперед, ожидая, что я последую за ней. Я пыталась выдавить из себя слова, чтобы объяснить, что я не могу их бросить. А потом я подняла взгляд и увидела одинокое серо-зеленое щупальце с клыками вместо присосок, раскачивающеся в воздухе. Прямо над моей сестрой.

Мир сузился до одной точки: Артемида.

Я бросилась к ней, и в момент столкновения случились три вещи. Магический барьер бесследно исчез. Всплеск энергии, будто я сунула палец в розетку, так сильно ударил по мне, что я отлетела от Артемиды и врезалась в дерево. А демон взорвался.

Позже мы узнали, что демон взорвался, когда Баффи, уничтожив Семя Чудес, отрубила магию и наши связи с другими измерениями. Но в тот день мы знали только то, что мы должны были умереть, но не умерли. А я была с ног до головы облита слизью демона из другого измерения.

– То есть ты хочешь сказать, что ты почувствовала изменения в тот самый момент, когда было уничтожено Семя Чудес? В самую последнюю секунду перед тем, как магия навсегда ушла из мира?

Я начала теребить шнурок на ее ботинке.

– Ага.

– Это случилось давным-давно, Нина. Почему ты мне не рассказала?

И вот передо мной снова Артемида из Замка – из голоса ушла мягкость, в тоне и выражении лица читается настороженность. Я почти ожидала, что она вытащит из кармана инструкцию для проверки «Демон ли Нина?».

– Я боялась. То есть… Я волновалась, не переселился ли в меня демон. Такое же случалось. Я ожидала, что у меня вырастут щупальца. Когда этого не произошло… Не знаю. Я не знала, как тебе рассказать.

Потому что ты – не та, что раньше. И мы – не те, что раньше. Теперь и я – не та, что раньше.

– Я надеялась, что это пройдет, – сказала я вслух. – И все станет как прежде.

Не считая новых для меня ощущений. И режима сна. И кошмаров.

Артемиде не составило труда сопоставить данные.

– Ты почти не спишь. И твои кошмары изменились. Меньше о пожаре, больше о… монстрах.

– Но вспомни, чем мы занимаемся! Конечно, мне снятся ужасные вещи. Я пол-утра провожу, изучая пророчества о Судном дне и генеалогические древа демонов.

Артемида вылезла из шкафа и присела на край кровати. Я последовала за ней. Мы обе рассматривали ее лоскутное одеяло. Мое сделано из бесконечных футболок, из которых мы выросли. Ее – такое грубое и безликое, словно его забрали с больничной койки.

– Если ты ощутила изменение до того, как магия была уничтожена, есть вероятность, что ты теперь… – она умолкла. На ее лице были написаны гнев и отвращение.

Демон, подумала я.

Но он говорит кое-что похуже:

– Истребительница.

Истребительница. Я вскочила на ноги, желая убежать от этого слова. Оно для меня так же отвратительно, как то, что я сотворила с адской гончей. Я не Истребительница. Я Наблюдатель. Кроме того, провидцы, с которыми мы раньше работали, не могли не заметить Истребительницу в наших рядах.

Я нарезаю круги по комнате.

– Это невозможно. Больше нельзя призвать Истребительниц. Магия исчезла, и больше ничего не осталось. Не будет никаких Истребительниц. Да и вообще, разве есть какой-то смысл в том, что я могу быть Истребительницей?

– Нет! – произнесла Артемида, и сила ее восклицания слегка меня задела. Ей не нужно было так быстро со мной соглашаться. C другой стороны, это подтверждало мои слова. Никто из нас не хотел бы стать Истребительницей, но если кто-то и мог ею быть, то уж точно не я.

Артемида встала, держась идеально прямо. Она свела брови, и выражение ее лица говорило о тревоге:

– Но мне кажется… Мы знаем, что скрытые способности Истребительницы активизируются в момент серьезного испуга или отваги, с чем ты никогда не сталкивалась после пожара, потому что я оберегала тебя – я всегда так старалась оберегать тебя!

Она глубоко вздохнула и потерла лоб.

– Это кажется невероятным. И неверным. Но это не похоже на то, как вселяется демон. И время, когда это произошло… Что, если ты превратилась в Истребительницу в самый последний момент перед тем, как род Истребительниц прекратил свое существование?

– Нет, – отрезал чей-то голос, мрачный и холодный, как подземелье замка. Оглянувшись, мы увидели возле дверного проема нашу мать.

А я-то думала, что этот день не может стать еще хуже.

Глава 4

У НАС БЫЛО ТРИ МАТЕРИ, КАЖДАЯ – в разный период времени.

Первая – мама мечты.

В моих воспоминаниях она пахнет рождественским печеньем. Она нам пела. Читала книжки с прекрасными картинками, а не с чешуйчатыми демонами. Смеялась. По крайней мере, мне кажется, что она смеялась. Когда я пытаюсь вообразить это, звук почему-то не накладывается на картинку. Как будто смотришь немое кино. А в конце фильма – мой отец с седеющими усами и добрыми глазами, и они опускаются на колени, чтобы обнять нас обеих.

Мама что-то говорит ему – что именно? – а затем целует. Мы машем ему рукой, пока он выходит из дома. Мама выглядит одновременно гордой и грустной и зовет нас на кухню за печеньем.

Мой папа так и не вернулся, и та моя мама – мама с печеньем – тоже исчезла. В каком-то смысле Баффи забрала у меня обоих родителей. Я никогда не встречалась с Истребительницей. Скорее всего, она и не знала о нашем существовании. Но когда мой папа умер ради нее, мама мечты умерла вместе с ним.

Вторая – призрак мамы.

После той ночи, когда на нас напали на кладбище, мама всегда была рядом с нами, но… ее не было. Мы постоянно переезжали. Не припомню, чтобы она работала или чем-то занималась. Печенья не стало. Остались только мы вдвоем и наша отрешенная мать. Она следила за нами, но ее преследовали собственные мысли. Замирала у окна с задернутыми шторами, не отрывая взгляда от просвета между ними. Мы потеряли отца, но мы потеряли и мать. Она превратилась в свою бледную тень. Мы искали у нее утешения, но находили только страх. Поэтому мы с Артемидой перешептывались, играли тише. Тщательнее прятали наши колья, чтобы она их не отбирала. Научились заботиться друг о друге, чтобы не мешать ее бдениям. Получалось не всегда идеально, но было неплохо.

Но затем все сгорело.

Третья – не мать.

После пожара она перестала быть нашей матерью и стала Наблюдателем. Раньше я и не подозревала, какой необычной была наша обособленная жизнь, пока мы не переехали к ним в Лондон и я не увидела, как устроено сообщество Наблюдателей. Мы больше не жили одной семьей. Мы с Артемидой обитали в общем спальном крыле, а у матери были апартаменты в крыле Совета.