Страница 7 из 9
Я, как уже говорил, не имел ранее никакого опыта в организации переезда. Поэтому у меня все получилось наоборот. Оставив семью и все имущество на месте, я один уехал блуждать по российским просторам. И только через два года, устроившись уже и с работой и с жильем, я решил, наконец, полностью разорвать связь с родными местами. Продал дом и перевез вещи. Казалось бы, все сложилось как нельзя лучше. Но и тут в моей ситуации не обошлось без потерь. Чтобы перевезти семью, я уехал далеко из России на свою бывшую родину, испросив отпуск за свой счет, и меня сильно поджимало время. Поэтому некогда было ждать выгодных покупателей на дом, не было времени перебирать и упаковывать вещи. И получилось, что дом был продан за бесценок, а половину вещей пришлось просто бросить. Кое-что я отдал родственникам, но милый моему сердцу хлам, накопленный за тридцать лет жизни, пришлось оставить на произвол судьбы. Но это было еще тогда, когда границы были открыты. Когда действовали еще советские документы и местные власти сквозь пальцы смотрели на суету переселенцев. Правда, кое-где были и такие случаи, что на границе таможенники просто отнимали ваше имущество, не оставляя вам ничего. Меня, к счастью это не коснулось и все, что я загрузил в контейнеры, было доставлено в Россию в целости. Сейчас всякие спонтанные движения уже невозможны и вам предстоит пройти всю таможенную процедуру полностью. И все же, чем меньше разного добра вы будете везти с собой, тем меньше будут разгораться у таможенников глаза.
Еще хочу рассказать кое-что о переселенческих организациях. В те времена, когда я только собирался в Россию, никто о таких организациях и не слышал. Когда же мое переселение уже произошло, переселенческие организации действовали во всю. То есть, все происходило на моих глазах. Мало того, организация, в которой я стал работать, по сути своей тоже была переселенческой, только созданной для узкой цели. Поскольку российское государство до последнего времени как бы не замечало, что переселение в Россию идет, то спасение утопающих было и остается до сих пор, в основном, делом рук самих утопающих. А ведь с 92–93 года из бывших советских республик по просторам, городам и деревням России расселилось уже свыше двух миллионов человек. Поэтому не обольщайтесь, как правило, переселенческое объединение – это объединение таких же бедолаг, как и вы. Главным преимуществом, которым можно пользоваться в таком объединении – это разделение труда. Все люди разные. Уровень образования, уровень организаторских способностей тоже у всех разный. Вступив в такое объединение, вы можете заниматься тем, что у вас лучше получается. У нас, в фермерской организации были и горожане, никогда не жившие в селе, и специалисты, всю жизнь проработавшие в сельском хозяйстве. Были и рабочие заводов и учителя. И если человек действительно всерьез относился к самой идее переезда, всем находилось дело. В то же время мне знакомы были и другие подобные организации, основанные на иных принципах. Например, Белгородская. Там несколько очень предприимчивых переселенцев вошли в плотный контакт с местными властями и стали развивать свое объединение сразу по нескольким направлениям. Тут и строительство жилья, и производство и переработка. Пока власти этой затее покровительствовали, а государство давало деньги, все шло хорошо. Но как только денежный ручеек иссяк, все замерло и находится в таком состоянии до сих пор. Как водится, тот, кто работал в руководстве или близко стоял к нему, свои жизни успели устроить, остальные, кто понадеялся на других, бедствуют до сих пор. Поэтому не рассчитывайте, что кто-нибудь сделает за вас ваше дело и надейтесь только на себя. Кроме того, всегда есть вероятность, что во главе объединения встанут просто нечестные люди. Их цель будет вовсе не в организации переселенцев, а в выманивании денег под пустые обещания. Как правило, такие люди великолепно знают человеческие слабости и человеческую психологию. Знают, что в критическом положении человек цепляется за любую соломинку и может поверить в любое чудо. Вам будут морочить голову разными заманчивыми перспективами до тех пор, пока вы сами не отдадите все, что имеете. Перспектива остаться без копейки среди российских полей – это самое меньшее, что вас ожидает, свяжись вы с такими людьми. Поэтому, судить о таком объединении можно лишь по конкретным делам. И не по рассказам посторонних людей, а по собственным впечатлениям. И прежде, чем отдавать хоть одну копейку, посмотрите, куда она может уйти. Да и вообще, лучше вместо денег предлагать сделать работу для общества. И польза для людей будет, и опыт у вас появится.
Глава третья. На просторах России
Пора, наконец, рассказать о том, как шли наши фермерские дела и чем они закончились. Я, если помните, был в то время одним из руководителей фермерской ассоциации. Выбор места, переговоры с администрациями областей и районов лежали, в основном, на моих плечах. И я впервые вплотную познакомился с российской провинциальной властью.
И снова не обойтись без лирического отступления. Мы с детства были воспитаны на лозунгах. Самые, пожалуй, важные из них, это – “Жила бы только Родина!”; “Раньше думай о Родине, а потом о себе!”; “ Как невесту, Родину мы любим, бережем как ласковую мать!” Там, на юге, мы считали Россию “исторической”, но тоже родиной, справедливо полагая, что родина – это лишь отчасти географическое понятие, что главное – оказаться среди родных тебе людей и ощутить их тепло и поддержку. Сказать, что наши ожидания не оправдались и наполовину, значит, ничего не сказать. И вам, тем, кто собирается в Россию, хочу заявить определенно и обоснованно – в России переселенцев никто не ждет. Что бы правительство ни постановляло, о чем бы президент не говорил, русские переселенцы в России всем мешают и никому не нужны. Не верите, приведу пример. Как-то в поезде, идущем на юг, я разговорился с мужчиной лет сорока. Как это бывает, вы знаете. Оказалось, что мой попутчик возвращался из России назад, в те края, откуда и я был родом. По специальности он был сварщик, хотел перевезти семью в Россию, но потом раздумал и возвращался назад, прикидывая, как ему теперь устраивать жизнь среди другого народа. А до этого, по приезде в Россию, он работал в колхозе, ему там дали жилье, приусадебный участок, он хотел завести хозяйство, дело было только за семьей, которая оставалась далеко, за многими тысячами километров. А уехать его вынудили местные мастера, работавшие в той же мастерской, что и он. Непьющий, высококвалифицированный сварщик, привыкший к полному рабочему дню и работе без перекуров, слишком выделялся на общем фоне. В конце концов, ему прямо заявили:
– Ты нам распорядок дня не меняй, или работай, как мы, или проваливай, а то плохо будет!
Начинать работу к полудню, после опохмелки, он не захотел и счел за благо уехать назад. Конечно, это был крайний случай, но все время, пока я присматривался, да примеривался, подобного рода отношение чувствовалось. Когда вы едете в Россию, то считаете, – язык один и тот же, обычаи те же, привычки похожие, значит и жизнь та же самая и люди те же. На практике оказывается, что все это не так.
Все дело как раз в разном образе жизни. Причем местные обычаи сильно отличаются от области к области. Если, например, вы попадете в Воронеж, то вас неприятно поразят местная грубость и меркантильность в отношениях, похожая на московскую, а в Тамбовской области – недоверчивость и подозрительность. Но с этим можно было бы смириться и привыкнуть. Главная беда, что на широком российском раздолье, где иногда можно пройти десяток километров и не встретить ни одного человека, свободного места нет. Не в том смысле, что негде поставить дом, вскопать огород или развернуть какое-нибудь производство. Свободного места нет в том смысле, что где бы вы ни появились, чем бы вы не занялись, как бы или где бы вы не жили, вы обязательно вступаете в конфликт с чьими-либо интересами.
В России люди живут уже тысячу лет. Каждый пригорок несет на себе отпечаток чьей-либо истории. Каждое дерево кем-то (не вами!) посажено. Каждый дом имел не одного хозяина. Словом, стабильный, устойчивый несмотря ни на какие передряги, распорядок жизни. Вас в этом порядке не предусмотрено, люди жили без вас и надеются прожить и дальше. Поэтому, когда среди привычных лиц начинает мелькать лицо незнакомое, оно вызывает как интерес, так и опасения. А если таких лиц становится много, то отношение к ним, как ко всяким чужакам, в лучшем случае настороженное. И тут любое, даже очень мелкое недоразумение может обернуться серьезным конфликтом. И случай, произошедший со мной, тому подтверждение.