Страница 5 из 22
Согласно представлениям Дарендорфа об общественном порядке18 институционализация связана с созданием «императивно координированных ассоциаций» (в дальнейшем обозначаемых как ИКА), которые не имеют строгих критериев для своего определения и представляют собой хорошо различимую организацию ролей. Для этой организации характерны отношения власти, причем некоторые комплексы ролей обладают властью подчинять себе другие комплексы. Несмотря на то, что высказывания Дарендорфа по этому вопросу несколько неясны, очевидно, что любую социальную единицу – от небольшой группы (или учреждения) до сообщества или общества в целом – можно в интересах исследования рассматривать в качестве ИКА, если в организации ролей существует явное дифференцированное распределение власти. Следовательно, несмотря на то, что власть обозначает насилие одних над другими, в ИКА эти отношения власти стремятся стать узаконенными, следовательно, их можно рассматривать как отношения авторитета, где некоторые подразделения имеют «общепризнанное» или «нормативное» право властвовать над другими19. Таким образом, по представлению Дарендорфа, «общественный порядок» поддерживается при помощи процессов, создающих отношения авторитета в различных типах ИКА, существующих в каждом слое социальных систем.
Однако в то же время власть и авторитет – весьма дефицитные ресурсы, за которые идет борьба и конкуренция между подгруппами вышеназванных ИКА и которые, следовательно, служат главными источниками конфликтов и перемен в этих институционализированных образцах. Этот конфликт в конечном итоге служит отражением того, каково отношение к авторитету различных ролей в ИКА, так как «объективные интересы» той или иной роли находятся в прямой зависимости от того, пользуется ли та или иная роль авторитетом, обладает ли она властью над другими ролями. Однако хотя разные роли в ИКА в разной мере пользуются авторитетом, в любой конкретной ИКА можно выделить два основных типа ролей – правящих и управляемых, причем правящие комплексы «заинтересованы» в сохранении status quo, а управляемые – в перераспределении власти или авторитета. При определенных условиях осознание этой противоположности интересов возрастает, и вследствие этого ИКА поляризуется на две конфликтные группы, каждая из которых отныне сознает свои объективные интересы, которые затем вступают в конкуренцию с авторитетом. «Решение» этой конкуренции или конфликта влечет за собой перераспределение авторитета в ИКА, превращая таким образом конфликт в источник социальных изменений в социальных системах. В свою очередь, перераспределение авторитета представляет собой институционализацию нового комплекса правящих и управляемых ролей, при определенных условиях поляризующихся на две группы интересов, которые снова начинают конкурировать друг с другом в борьбе за авторитет. Итак, социальная действительность служит прообразом этих бесконечно повторяющихся конфликтов по поводу авторитета в различных типах ИКА, из которых состоит социальная система. Иногда конфликты в различных существующих в обществе ИКА частично накладываются друг на друга, что приводит к крупным конфликтам, охватывающим большие сегменты общества, тогда как в другое время и при других условиях эти конфликты ограничиваются рамками конкретной ИКА.
Представление об институционализации как о циклическом или диалектическом процессе привело Дарендорфа к исследованию только некоторых ключевых причинных отношений: 1) принимается, что конфликт – это неотвратимый процесс, возникающий из-за противоположности сил, действующих в социально-организованных структурах; 2) подобный конфликт ускоряется или замедляется благодаря ряду опосредующих структурных условий или переменных; 3) «решение» конфликта в какой-то момент времени создает такое состояние структуры, которое при определенных условиях с неизбежностью приводит к дальнейшим конфликтам противоборствующих сил.
Такая позиция сильно отличается от позиции Маркса, считающего, что отношения авторитета – это просто «надстройка», которая, в конце концов, будет разрушена динамичными конфликтами, происходящими на более глубоких уровнях, чем институционализированные структуры. Отказ подчеркивать вслед за Марксом «внутреннюю институциональную структуру» вынуждает Дарендорфа отыскивать источник конфликта в тех самых отношениях, которые – хотя и временно – интегрируют ИКА. Быть может, сам по cебе этот перенос ударения весьма желателен, поскольку Дарендорф открыто признает, что власть лишь отчасти является отражением отношений собственности. Однако вскоре станет совершенно очевидно, что представление о власти только как об авторитете может привести к аналитическим проблемам, которые легко могут оказаться столь же трудными, как и те, что возникают в полемически заостренной модели Маркса.
Эмпирические категории Дарендорфа очень сильно отличаются от эмпирических категорий Маркса. Однако форма анализа во многом остается той же самой, так как каждый из них полагает, что вопросы эмпирических условий социальной организации, того, как эта организация превращается в отношения господства и подчинения и создает противоположность интересов, не являются проблематичными и не нуждаются в причинном анализе. Согласно Марксу и Дарендорфу причинный анализ начинается с разработки условий, которые приводят к росту классового сознания (Маркс) или к осознанию квазигруппами своих объективных интересов (Дарендорф); затем анализ переключается на создание политизированного класса «для себя» (Маркс) или подлинной «конфликтной группы» (Дарендорф), наконец, особое внимание обращается на возникновение конфликта между поляризованными и политизированными классами (Маркс) или конфликтными группами (Дарендорф).
Самая заметная критика причинных представлений Дарендорфа исходит от Петра Вейнгардта20, который доказывал, что, отклоняясь от Марксовой концепции «внутренней структуры» противоположных интересов, находящейся в основании культурных и институциональных надстроек, созданных правящими классами, Дарендорф расплачивается за это тем, что теряет возможность выполнить подлинно причинный анализ конфликта и, следовательно, выяснить, каким образом изменяются формы социальной организации. Эта критика ставит вопросы, напоминающие о сходстве функционализма Дарендорфа и Парсонса: неужели конфликт возникает из легитимизированных отношений авторитета между различными ролями в ИКА? Неужели та же самая структура, которая создает интеграцию, производит и конфликт? Хотя схема Маркса сталкивается с эмпирическими проблемами, причинный анализ не ставит перед ней аналитических проблем, так как источник конфликта – противоположность экономических интересов – четко отделяется от институциональных и культурных учреждений, поддерживающих временный порядок – социетальную надстройку. Дарендорф, однако, затушевывает это различие и, таким образом, попадает в ту же самую аналитическую западню, которую он приписывал функциональной теории: изменение, вызывающее конфликт, таинственным образом должно возникать из легитимизированных отношений в социальной системе.
Единственная задача, которую пытается решить Дарендорф, состоит в том, чтобы доказать, что многие роли имеют также и дезинтегрирующий аспект, поскольку они олицетворяют противоположность интересов тех, кто их исполняет. Эта противоположность интересов отражается в конфликте ролей, который, по-видимому, сводит все спорные вопросы ролевой напряженности и конфликта к дилеммам, создаваемым объективной противоположностью интересов. Уравнивая интересы и ролевые экспектации (ожидания), Дарендорф, вероятно, должен был бы предположить, что все институционализированные образцы, или ИКА, обнаруживают два противоположных ряда ролевых экспектаций – либо подчиняться, либо возмущаться, а «актеры» должны «решать» сами, каким экспектациям они будут следовать. Возможно, актеры хотят понять свои «объективные интересы» и, следовательно, восстают против ролевых экспектаций, возлагаемых на них господствующей группой. Эта задача заставляет модель Дарендорфа сводить происхождение конфликта к желаниям, воле и чувствам отдельного человека или группы – редукционистский императив, который Дарендорф наверняка бы отверг, если бы он не был столь очевидно продиктован его собственными причинными представлениями.
18
Есть целый ряд современных диалектических моделей конфликта, которые можно было бы обсудить в этой главе. Например, Джон Рекс представил модель, аналогичную модели Дарендорфа (cм.: Rex J. Key issues in Sociological Theory. London: Rout ledge & Kogan Paul, 1961). Но так как именно Дарендорф является наиболее влиятельным представителем теории конфликта в современной социологии, то, видимо, гораздо лучше внимательно изучить его модель, а не распылять исследования на несколько диалектических моделей конфликта.
19
Dahrendorf R. Toward а Theory of Social Conflict // Journal of Conflict Resolution. June 1958. No. 2. P. 170–183; Dahrendorf R. Class and Class Conflict in Industrial Society. Stanford, Calif.: Stanford University Press, 1959. P. 168–169; Dahrendorf R. Gesellschaft und Freicheit. Munich: R. Piper, 1961; Dahrendorf R. Essays in Theory of Society. Stanford, Calif.: Stanford University Press, 1967.
20
Weingardt P. Beyond Parsons. A Critique of Ralf Darendorf’s Conflict Theory // Social Forces. December 1969. No. 48. P. 151–165.