Теоретическая и практическая конфликтология. Книга 2

Наряду с понятием власти существует понятие «национального интереса», и это имеет особенное значение для политического реализма. Национальный интерес состоит из оборонительной функции, территориального суверенитета на основе объявленной монополии и возможности применения физического насилия.

Пока в общественной сфере конфликт власти относительно спокойно может удерживаться государством, то такое положение дел не требует выхода на интернациональные структуры, что имеет своим следствием перманентную борьбу за власть. Анархичная борьба, ибо никакими управленческими инстанциями не предусмотренная и не регистрируемая, именно поэтому, развиваясь, становится идентична национальному конфликту, который продолжается в период между конфронтацией и ослаблением конфликта. Все зависит от культуры и позиции в структуре многонациональных отношений различных национальных интересов, детерминируемых в качестве присущих внешней политике в определенный промежуток времени межнациональных государственных отношений. При этом допускается использовать, по определению Ганса Й. Моргентау (1904–1980) – известнейшего представителя политического реализма, три образа действий или три вида политики и решений конфликтов: первое – это стремление к получению, приобретению; второе – допущение наживы или прибыли; третье – демонстрация силы с целью оказать давление на другое государство. Здесь конфликт предстает как «игра с выигрышем в нуль», потому как получение власти для одной партии означает ее потерю для другой, и в таком случае разрешение конфликта или какая-либо трансформация становится почти невозможной.

Именно из-за все уменьшающегося значения национальных государств76 реалистическая теория конфликтов в последние годы с особым интересом открывает для себя эмпирико-аналитические теории интернациональных конфликтов. Все нарастающая сложность интернациональных отношений77, отнюдь не ограниченных одной только ролью посредников между национальными государствами, привела к варианту «неореализма», который пытается произвести интеграцию между теориями системы и игры, присовокупив их к уже выстроенному, ориентированному на практику зданию эмпирико-аналитической теории конфликтов78. В этом неореалистическом исследовательском придатке, часто именуемом также «Мюнхенской школой интернациональной политики», речь идет о модификации центральных реалистических предпосылок при одновременном продолжении практических исследовательских традиций.

Так, например, понятие «политика» в противоположность понятию «власть» требует более расширенного значения, так как интернациональные отношения рассматриваются уже больше не как отношения государств, а как взаимосвязи между общественными институтами и гражданами отдельных государств, а также между надгосударственными объединениями или организациями. В соответствии с этим политика как инструмент принятия решений выходит на первый план по отношению к власти как возможности осуществления этих решений. Национальные интересы государств, если следовать утверждениям авторов-неореалистов, проявляются, в свою очередь, не только в стремлении к экспансии. Авторы склонны определять внешнеполитические интересы, скорее всего, как «ситуационно-перцепционное и ценностно-обусловленное целеполагание, целевую ориентацию воли самих носителей отношений, в особенности ведущих центров, для упорядочения внешних связей, отношений своих государств или прочих систем с другим государством, или отношений других систем с их интернациональным окружением. Причем, эти потенциально (или действительно) выстраивающие отношения целеустановки, или статьи договора (в случае конкретного планирования), должны быть сформулированы с учетом как внутрисистемных, так и интернациональных детерминант, как ожидаемых последствий или результатов, так и осуществление планов, и претворение их в жизнь, – одним словом, необходимого вклада, то есть предполагаемой цены»79. Здесь проявляется тесная связь аналитической теории системы с неореализмом.

В действительности для анализа конкретного положения дел в интернациональных политических ситуациях, для того чтобы как можно полнее представить картину, неореализму удалось применить и теорию системы, и теорию управления, и теорию принятия решений.

Несмотря на обширные реформы реализма, неореализм продолжает, как и прежде, придерживаться в своем научном понимании действительности казуальных формулировок, то есть формулировок, основанных на причинной связи, которые показывают, что само научное исследование тесно взаимодействует с политической практикой высшего руководства государств. Но представления о конфликте остаются неизменными. Политический реализм видит конфликт в целом, как доминирующую, едва ли не единственную, исключительную, фактическую форму отношений между государствами. Поэтому конфликт как следствие политических решений – это всегда конфликт межгосударственной власти, которые представлены как индивидуальные действующие лица – актеры, что отчетливо выражено у Маргентау, когда он акцентирует внимание на роли «государственного человека» и его «государственного искусства». Конфликт также не может быть окончательно решен или трансформирован, если моральные и культурные факторы часто приводят к компромиссам и свертыванию. Политическая практика возникает здесь, прежде всего, как один из мотивов рациональной целенаправленности ориентированного действия, а это означает поиск и вкладывание подходящих средств с целью непременного продвижения по лестнице власти. При этом особенное значение придается знанию стратегии и истории.

Реалистическая теория конфликта тем самым создала модель политика (или политиков), весьма близкую моделям Макиавелли и Клаузевица, правда, реализм связывает с этой моделью другие политические ценности. И поскольку мир, согласие и стабильность – в том числе и для реалистов – являются наивысшими ценностями, постольку претворение их в жизнь, их достижение должно проводиться средствами власти только для них, но никак не против них.

Будучи диаметрально противоположным политическому реализму как теории и практике интернациональных отношений и вполне осознанно от них отмежевавшись (и даже больше того – противопоставляя свои позиции в качестве реакции на сложное внутриполитическое положение между блоками Запада, находившимися под гегемонией США, и Восточной Европы, которая была под протекторатом СССР, во времена начала «холодной войны»), критическое исследование мира, возникнув и начиная развиваться, выбрало исходным пунктом и основным направлением в научно-исследовательской работе дело достижения и построения мира во всем мире во имя всего человечества. Необходимо вначале принципиально установить, что основной долг и прямая обязанность критического исследования мира тесно связаны с духовно-историческим проектом просвещения, а потому и с его основателем И. Кантом (1724–1804)80, в то время как политический реализм посчитал себя призванным заниматься теоретическим обоснованием понятия власти в практике международных отношений.

Как гласит знаменитое изречение Канта, просвещение должно стать для человека выходом из его «несовершеннолетия», умственной незрелости, виновником которой является сам человек. Критическое исследование мира обращается в этом контексте к тому разделу учения философа, который следует обозначить понятием «несовершеннолетия», расшифровав его как «состояние организованного беспокойства» (Д. Зенгхаас), с простым вопросом: по какой структурной причине люди самым неразумным образом ведут войны, и как это неразумие (или «незрелость») можно преодолеть? В то время как реализм утверждает, что войны и конфликты, по всей вероятности, заложены в человеческой природе, и поэтому это можно считать относительно нормальным явлением в межчеловеческих и межгосударственных отношениях, критическое исследование мира исходит из того, что человек именно в соответствии со здравым смыслом должен строить свою жизнь в виде достойного существования для всех.

76

В любом случае, ныне опять по этому поводу разгораются сильные споры и появляются разногласия, в частности, в контексте дебатов о последствиях глобализации.

77

Ср. также среди прочих: Holsti K. J. International Politics. A Framework for Analysis. New Jersey, 1988.

78

Для обзора ср.: Grundelemente der Weltpolitik / Hrsg. G.-K. Kinderma

79

Kinderma