Вдвоём навсегда

Через пару дней он был уже на другом конце страны. Без денег, без телефона. Но с гитарой. И в крупном городе. Полный амбиций, злости, ярости и желания доказать всем, что он лучше. Лучше того козла, на которого его променяли.

***

Спустя пять лет

-Мама, мама! — кричал маленький белокурый мальчик, выбегая навстречу Элеонор.

— Любимый, — девушка взяла сына на руки и улыбнулась. «Ты единственный, кто меня не бросит», — подумала она про себя.

Руперт выглянул из-за арочного проёма и посмотрел на членов своей семьи. Что-то грызло брюнета изнутри при одном лишь только виде маленького Лекса. Покачав головой, он вернулся в кабинет и сел за компьютер. За «работой» он опустошал одну бутылку пива за другой.

Лекс сел за столик, и Эли на коленках пристроилась рядом. Он взял в руки карандаш и начал что-то рисовать. Девушка внимательно наблюдала за каждым его движением. Протянув готовый рисунок матери, мальчик смотрел на неё своими голубыми глазами. Элеонор, взяв лист в руки, встала и вышла. Она зашла в ванную, включила воду… и расплакалась. Мальчик никогда не хотел признавать, что Руперт его отец. Даже на рисунках Лекса его не было. На месте парня был блондин. С такими же голубыми глазами. Эли всегда видела в нём Оливера. И каждый раз она готова была часами рыдать над каракулями ребёнка, понимая, что этот блондин никогда не покинет её сердце, а время назад не отмотаешь.

Вытерев слёзы и смыв макияж, она вышла. «Мама, ты плакала?» — жалостливо спросил мальчик. «Нет, родной, всё в порядке», — за столько лет Элеонор научилась правдоподобно натягивать на себя улыбку. Она зашла в спальню и из самого нижнего ящика достала альбом с фотографиями. На самом последнем листе была записка. Перечитывая её, Эли с великим трудом сдерживала слёзы.

***

Блондин резко очнулся. Вокруг были лишь мусорные баки, а вдали валялся какой-то бомж. Вынув из руки иглу, парень подвёлся на ноги. Он надел солнцезащитные очки, капюшон, опустил рукава и пошел прямо по улице. Ещё пару кварталов люди оборачивались на него и крутили пальцем у виска, но потом он слился с толпой.

Дойдя до квартиры, Оливер ввалился вовнутрь. На автоответчике было с десяток сообщений. Блондин стал прослушивать их одно за другим.

— Эванс, есть возможность сделать твоё имя ещё более громким. Позвони, как будешь дома.

— Оливер, мне долго ждать?

— Чёрт тебя дери, ты опять под наркотой?!

— Эванс, мать твою, ответь!

— Олли, я не шучу.

— Оливер. Кончай уже игнорировать. Таки предложения так часто не встретишь.

— Эванс, ты реально валяешь в помойке под наркотой? Я устал тебя вытягивать из этого дерьма. Да, невзаимная любовь случается и всё такое, но это не повод так гробить себя. Перезвони мне.

— Перезвони мне завтра, я устал слышать твой мерзкий обдолбанный голос на автоответчике.

— Эванс, это последнее предупреждение. Слазь с иглы, ты мне живым нужен. Оливер, твою мать, ответь!

— У тебя есть ещё два дня, чтобы перезвонить. Займись собой, Эванс. Я не хочу, чтобы ты сдох в подворотне от передоза. Ты хороший парень, Олли. Не зря у тебя так много фанатов. Не всегда люди ведутся на милое личико.

Парень закатил глаза и пошел к холодильнику. Достав из него банку пива, он рухнул на диван. Оливер включил телевизор и, не услышав там ничего толкового, направился в душ. Холодные струи воды бодрили блондина. В зеркало он смотрел на своё подтянутое тело, но следы от игл на руках выводили его из себя, ведь это было проявлением собственной слабости.

========== Глава 13. Звонок ==========

Услышав звонок в дверь, Оливер подорвался с кровати. На часах был полдень. Парень натянул джинсы и рубашку и двинулся к источнику мерзкого звука. Он сразу открыл дверь, не спрашивая, и увидел на пороге своего продюсера, Адама Моргана. Мужчина средних лет окинул блондина недовольным взглядом, покачал головой и вошел вовнутрь. Открыв кейс, он кинул на стол газету.

— Это что? — Адам указал на таблоид.

— Ты о чём? — парень рассмеялся, подошел к столу и взял в руки свёрток. Как только он развернул газету, его лицо мгновенно изменилось. — Но как?..

— Радуйся, что это всего лишь желтая пресса, на которую все нормальным людям плевать хотелось.

Оливер присел на диван. Его лицо было на первой полосе: «Ещё один идол-наркоман. Кто следующий?». Напечатано было даже фото. Но откуда? Парень начал нервно перебирать страницы. Адам сел рядом с ним.

— Олли, я не могу понять: чего тебе не хватает? — начал мужчина. — Я дал твоему таланту выйти наружу. Я скрыл твоё настоящее имя от всех. У тебя на счету горы денег. Тебя хотят миллионы женщин. А ты убиваешь себя разнокалиберной дурью. Что не так, Эванс?

— Всё так, — блондин встал и взмахнул руками. — Просто я живу, как мне хочется.

— Как тебе хочется? Да тобой манипулируют, идиот! Тебе ещё не поздно слезть с этого.

— А зачем? Так у меня будет шанс быстрее уйти.

— Ты хоть понимаешь, что для меня раз плюнуть тебя в диспансер упрятать?

— Лучше всё равно не будет, Адам, — парень подошел к холодильнику и достал бутылку воды. — Ты не сделаешь второй раз из дерьма конфетку, — он налил воду в стакан и поставил бутылку на место.

— Я встретил тебя нищим семнадцатилетним парнем с разбитым сердцем и лицом. Ты был полон энтузиазма, амбиций, строил сотни планов! Но теперь… Я не знаю, что с тобой произошло. С каждой нашей встречей мне всё больше хочется прибить тебя гроздями к стене, потому что ты упёртый, как баран. У тебя нет воли бросить самому? Дай же мне шанс помочь тебе. Олли, на тебя больно смотреть. Возможно, не всё ещё потеряно.

— Не всё потеряно? Адам, ты понимаешь, что несёшь? Я слабак. Даже когда уходил, я не смог никому ничего сказать, а просто написал записку! И даже от той я оторвал часть, — блондин подошел к комоду и достал из него книгу. Осторожно кинув её мужчине, он продолжил. — Я не знаю, что с ней, где она, как, есть ли у неё кто. Может быть, она счастлива в браке, а может и нет. А вдруг у неё есть дети? Я однолюб, Адам. До самой смерти я буду убиваться по ней, и лишь скажу спасибо Костлявой, когда та придёт по мою душу.

Мужчина открыл книгу и достал кусок тетрадного листа. Небольшой «огрызок». «Я буду любить тебя вечно, — было написано на последней строчке. — Прости». Адам вложил листок обратно и положил книгу на стол. Он встал с дивана и достал из кейса какие-то бумаги. «Нужно поставить пару галочек», — он подошел к Оливеру. Тот, не глядя, сделал, что просят. Адам кивнул в знак прощания и вышел из квартиры.

Блондин подошел к телефону. Нерешительно он набрал номер, пошли гудки. «Дурная затея», — прошептал он, нажимая на «отбой». Спустя пару минут раздумий он повторно набрал номер. Сомнения всё ещё терзали его.

— Да? — послышался знакомый женский голос. — Я вас слушаю, говорите.

— Я… я, наверное, номером ошибся. Извините.

— Олли?..

В горле встал ком, и парень быстро сбросил вызов, после чего выключил телефон из розетки. Он облокотился на стену и сполз по ней на пол. До чего же этот голос по сей день был родным… В голове прокручивались все воспоминания, одно за другим. Каждый поцелуй, каждая песня, каждый момент вместе.

***

Эли сорвалась с места и побежала к выходу. «Ты куда?» — равнодушно посмотрел на неё Руперт, но девушка в ответ промолчала. Сев в машину, она быстро тронулась с места и направилась к матери. Когда что-то внутри лопнуло, она съехала на обочину и дала потокам слёз выйти наружу. Более-менее придя в себя, Элеонор продолжила движение. Руки по-прежнему тряслись, в голове был беспорядок.

Девушка подъехала к родному дому и небрежно припарковалась на тротуаре. Она шустро подошла к двери и постучала. Когда вышла Гвинет, шатенка бросилась обнимать её и расплакалась. «Эли, что случилось?..» — тихо прошептала женщина и завела дочь в дом.

Элеонор села на диван и не стесняясь лила слёзы. Мать крепко обняла её и сама готова была расплакаться от этого зрелища. С кухни вышел Натан. Гвинет одним лишь взглядом приказала ему уйти, но мужчина не послушался и присел рядом.