Всесильный

Проснувшись, Марта перевернулась ну другой бок, стараясь не скинуть при этом с себя руку Самаэля. Сквозь зашторенное окно не бил лунный свет, но глаза привыкли к темноте настолько, что лишь капли этого света девушке было достаточно, чтобы иметь возможность разглядеть лицо лежащего напротив неё вампира. Она улыбнулась Самаэлю, а тот улыбнулся в ответ. Забывалось всё нехорошее, что происходило. Марта понимала, что сейчас готова действительно на всё, лишь бы Ваторе был рядом с ней. Девушка подвинулась ближе к вампиру и поцеловала его в уголок губ. Самаэль мог лишь продлить этот поцелуй. Он не хотел действовать против воли своей ночной гостьи. Вампир готов был ответить на все её романтические и страстные замашки взаимностью, что и делал.

Марте мало было этого поцелуя. Она заставила лечь мужчину на спину, после чего принялась стягивать с него майку. Впервые за долгое время она увидела Самаэля не в рубашке, и это даже заставило девушку улыбнуться. Чтобы помочь ей, вампир приподнялся, а как только часть его одежды оказалась на полу — вернулся к поцелую. Марта скинула с себя большую для неё рубашку сама. Обняв девушку, Ваторе провёл рукою по её спине, дотрагиваясь кончиками пальцев до шершавых шрамов.

Своим дыханием Марта обжигала холодную вампирскую кожу, и ему это было приятно. Самаэлю нравилось, как тёплое тело девушки касается его, как вся она возбуждается от одного лишь момента. Контролировать свои силы вновь становилось сложно, но Ваторе справлялся. Навредить Марте — последнее, чего он хотел, особенно сейчас. Он начинал идти против себя, лишь бы той было хорошо.

Вампир опустил руку в трусики девушки, отчего та вздрогнула. Он был действительно холодным, это разгоняло ещё больше. Самаэль чувствовал, что там мокро, ему это льстило. Он стянул нижнее бельё, после чего вовсе оставил Марту совершенно обнажённой. Вампир видел во тьме идеально, девушка казалась ему прекрасной. Он хотел бы растянуть этот момент, но понимал, что эта попытка созерцания может остаться непонятой.

Самаэль разделся сам, лишь после чего продолжил ласкать девушку дальше. Он понимал, что перед ней становится сейчас беззащитным не физически, а духовно. Марта начинала тихо стонать, сердце её забилось чаще. Вампир убрал от неё влажную руку, уложил девушку на спину и позволил себе в неё войти так, чтобы приятно было им обоим.

Ваторе никуда не спешил. Он двигался медленно и с определённым тактом. Марта дышала всё громче, периодически прерываясь на стон. Простыня под нею уже намокла. Было действительно приятно. Настолько, что в сторону отходила даже та ночь, в которую Самаэль позволил себе показать зубки. В этот раз он не спешил кусать девушку, не приходилось стараться сдерживаться. Самаэль был уверен, что укуси он бережно — Марта и слова не скажет. Но он не хотел причинять ей даже самую незначительную боль.

Это чувство пробуждалось в вампире крайне редко, а ненавидел он его больше, чем временами собственную природу. Эта влюблённость к смертной не делала его уязвимым физически, но заставляла заботиться. Влюблённость заставляла Самаэля чувствовать за двоих и принимать ряд решений не так, как будет выгодно одному ему. Эта забота каждый раз сводила старого вампира с ума, ведь он боялся навредить человеку. В нём самом просыпался человек. Порою из-за этого он не хотел говорить то, что думает, и честно отвечать на вопросы, ибо понимал, что именно эти мелочи выдадут в нём монстра. Что было тоже немаловажно, подобная любовь не приводила ни к чему хорошему. Избранницы Самаэля либо погибали от рук других вампиров, либо уходили от старости, либо даже не знали о том, кого следует благодарить за счастливую, безопасную и долгую жизнь. Даже сейчас вампир понимал, что ему, скорее всего, довольно скоро придётся оставить Марту, ведь обращать никого более он не хотел.

========== Глава 8. Колоссальная ошибка ==========

В небольшом городишке вампира более ничего не должно было держать, ведь письма, за которыми он изначально пришёл и которые в итоге сыграли не так, как ожидалось, он заполучил. Он продолжал восседать в своём логове, поджидая Агату и продолжая заботиться о Марте, с которой не знал, как поступить. Им было вместе хорошо, но это «вместе» было неправильным. Они не были равны не столько по социальному статусу, сколь по своей природе. Самаэль по-прежнему боялся навредить. Он помнил про Дороти и очень не хотел, чтобы эта небольшая скользкая история всплыла. Забыть об этом не позволяла и Марта, которая время от времени вспоминала о сестре и рассуждала о том, где она может быть и как себя чувствовать. Вампир лишь пожимал плечами и в очередной раз старался увести тему — большего ему не оставалось.

Очередным вечером Самаэль любовался из окна водной гладью, пока снаружи поднимался ветер. Марта возилась на кухне, и дом постепенно наполнялся сладким ароматом выпечки. Вампир слушал. Среди биения сердец животного мира явно были лишние шаги. Это заставилось Ваторе напрячься, но лишнего слова он не обронил. Не было ни страха, ни волнения. Он знал, кто за ним решил прийти. И был уверен, что в живых (насколько это было возможно для низших) у этих глупцов остаться не получится.

Когда шаги были совсем близко, Самаэль запер Марту в кухне. Он по-прежнему сохранял молчание, а девушка сего жеста даже не заметила. Вампир ловил себя на мысли, что женщин он бить не привык, старался оборвать их жизнь максимально быстро, но с Агатой хотел разобраться иначе. Самаэль хотел причинить ведьме такую боль, о которой она даже не догадывалась. Он хотел вырывать из неё внутренности, пытать её огнём и ломать кости, одну за другой, наслаждаясь криком, мольбами о помиловании и слезами.

Совсем скоро эта гадкая свора оказалась настолько близко, что Самаэль мог ощутить их запах. Агата пахла точно так же, как и при первой встрече. Она даже не заморачивалась маскировкой своего свойственного проклятой ведьме аромата. Обращённые обычно таких недолюбливали, остальным же было всё равно — ведьма она и есть ведьма, вампирское проклятие её истинной природы не меняет.

В дверь постучали. Вампир подошёл ближе. Этот стук услышала и Марта, после чего решила из кухни выйти, наткнувшись при этом на закрытую дверь. Она прекрасно понимала, что просто так Самаэль её не запирал бы, от чего стало страшно. Сердце забилось чаще, чётко выдавая низшим местоположение смертной.

Ваторе открыл дверь и вышел к гостям, после чего быстро захлопнул её за своею спиной. Действительно, Агата. И трое её низших друзей. Ваторе на миг задумался, что определённо слышал ещё одну пару ног. Все они были вооружены какой-то мелочью, которая на вампира никак повлиять не могла, но представляла опасность для Марты. Самаэль понимал, что девушку каждый из них может убить и голыми руками, но со всяческой атрибутикой это выглядело более устрашающе.

— На что вы все рассчитываете? — прямо спросил Ваторе, по-прежнему пытаясь понять, где мог затаиться ещё один вампир.

— На твою смерть, — откровенно ответила Агата, кокетливо пожав при этом плечами.

— Ты ведь понимаешь, что это невозможно? — Самаэль, скрестив руки на груди, усмехнулся.

— Я хотя бы попытаюсь. Ты меня обидел совсем недавно, я не хочу этого прощать.

Не успела Агата поднять руку, как вампир перед нею попросту растворился. Слово из неоткуда появился едкий туман, окутавший не столько ведьму, сколько её свиту. Они истошно вопили от боли, а Самаэль мог лишь надеяться, что Марта этого не увидит и продолжит сидеть на своём месте. Один за другим низшие падали — Ваторе обладал достаточной мощью, чтобы убить их без легендарных осиновых колов, серебряных пуль и солнечных ванн. Вампир душил их туманом, с которым слился сам. Да, это требовало много сил, но оно того стоило. Эта часть его истинно высшей вампирской природы была одинаково губительной для всех.

Агата понимала, что просчиталась. Она даже понятия не имела, что такое возможно. Туман окружал ведьму, она боялась лишний раз вздрогнуть, дабы в эту едкую дрянь не вступить. Как только образовалась небольшая дыра, она поняла, что лучшим решением будет попытаться через неё прорваться, махая перед собой фигурно вырезанным ею же колом. Агата ощущала, что это — её конец, и единственным вариантом для неё оставалось причинить вампиру боль. Она ринулась к дому, где билось единственное сердце, вломилась вовнутрь через окно, разбив его своим телом. Ведьма быстро поняла, где именно находится живая. Выбить и дверь ей было не сложно.