Страница 47 из 84
На территории усадьбы было много аллей для прогулок, перемежающихся с «зелеными гостиными», где была установлена парковая мебель.
Тыльная сторона имения была разбита на квадраты. Внутри квадраты были засажены плодовыми деревьями, а по краю – ягодными кустарниками. Сад являлся не только украшением панского двора, но и служил для потребностей его владельца. Избыток фруктов из этого сада увозили на продажу в соседние города.
К саду примыкал парк из хвойных и лиственных деревьев, редкие сорта которых были завезены специально для парковой зоны барона Ордоновского из различных стран мира.
Помимо всего прочего, усадьба имела мощную хозяйственную часть, расположившуюся на заднем дворе. Где-то там вдалеке, за березовой рощей, находились всевозможные хозяйственные постройки и многочисленные амбары для хранения зерна, убранного с прилежащих к усадьбе полей. А еще там были кузня и большой птичник, сыродельня и «ледовня» – специальный холодильник для хранения корнеплодов, построенный из камня, в виде глубокого колодца. Была там мастерская плотника-краснодеревщика, располагалась огромная конюшня – уютное укрытие от ненастья для лошадей различных пород да еще большой каретный сарай. Там же находились жилые помещения для батраков усадьбы. Далеко в поля были вынесены лесопилка и мельница.
В год, кода Михаська появился на свет, барон Стефан-Райнхольд Ордоновский был ещё в самом расцвете сил – сорока двух лет от роду… Это был очень высокий, около метра девяносто ростом, атлетически сложенный жгучий брюнет с величественной осанкой и утонченными чертами лица.
Красив был его высокий светлый лоб, красивы были его выразительные карие глаза и вразлет чёрные, густые брови, а так же прямой, идеальной формы нос и аккуратный, со слегка припухлыми губами рот.
Барон Ордоновский носил безупречно ухоженные усики, плавно переходящие в небольшую бородку. Но особенно красивы были его, как смоль, слегка удлинённые волосы, которые от самых корней распадались на крупные пряди и закручивались в лёгкие спирали. Барон любил, чтобы красивый его лоб был открытым, поэтому волосы всегда зачёсывал назад.
Он был высокообразованным человеком: в свои молодые годы получил прекрасное образование во Франции и Англии. Но и после учёбы не переставал расширять горизонты своих знаний, так как имел пытливый ум. Потому-то и любил окружать себя только умными людьми, а с новыми был крайне осторожным. Прежде чем близко подпустить к себе малознакомого человека, детально анализировал все его плюсы и минусы. В итоге… редко кому из людей удавалось сблизиться с ним, поскольку не все были наделены такими прекрасными качествами, как вести глубокомысленные, содержательные беседы, особенно об искусстве, философии, мистике. А пустой болтовни барон не терпел…
Характер его был властным, требующим беспрекословного себе повиновения. С волей и мнением других людей он не любил считаться… Но разве только с теми, которые сумели убедить его в том, что являются деловыми и высокоинтеллектуальными людьми. Вот они-то и были ближайшим его окружением.
А вот с дамами, особенно когда предстояло их завоевание, барон был галантным кавалером… Очень галантным!.. Включалось в работу всё его обаяние, присущее ему в момент, когда его душа была открыта навстречу той, которую он намеривался пленить. Шло в ход всё его красноречие, которым он был наделён от природы сполна, а так же умение делать дамам изысканные комплименты, оказывать им красивые знаки внимания, не скупиться на дорогие для них подарки…
Своему новому зарождающемуся любовному приключению отдавался он целиком и с полной отдачей. Отдавался так, словно оно, его новое любовное приключение, было первым и последним в его жизни. И дамы, очарованные им, верили ему… Летели в широко раскрытые его объятия целыми стаями, расталкивая по пути друг дружку локтями. Однако кто ж его знает, которой из них повезло больше – той ли, за спиной которой уже захлопнулась дверца его мышеловки, или тем, которых он не пожелал на сей раз подпустить к её дверце…
Людей холопского звания барон Ордоновский не любил… Вызывали в нём брезгливость их заскорузлые, смердящие тела, раздражала их некрасивость да ещё неуемная слабость к сквернословию и спиртному.
Ему, избалованному от рождения роскошью и негой, трудно было понять, что такое изнурительный крестьянский труд, который из поколения в поколение деградировал людей, делал их ограниченными в мышлении, примитивными в желаниях, ведомыми по жизни по большей своей части инстинктом, свободным от разума.
Да он никогда и не задумывался над этой прозой жизни, твердо зная только одно, что есть люди, которые созданы Господом повелевать, а есть все те, остальные, которые должны им служить и безропотно подчиняться! И нарушать этот закон природы, установленный Волей Божьей, категорически не следует!.. Не следует!!!
От контакта с людьми холопского звания барон был огражден большим штатом лакеев, которые выполняли в его усадьбе каждый свою возложенную на них миссию.
Штат этих людей, обслуживающих барона, был неизменным со стародавних времен, когда ещё всеми делами в имении заправлял барон Ордоновский-Старший, его отец.
Двое из лакеев, камердинеры, были наиболее приближенными к особе барона Стефана-Райнхольда Ордоновского. Один из них заботливо сохранял вручённый ему хозяином гардероб и драгоценные вещи, второй – исполнял роль бритовщика и парикмахера в одном лице. Оба камердинера были людьми видной наружности, были людьми честными и неукоснительной чистоплотности. Прикасаться к грязной работе им было категорически запрещено, ведь они имели доступ к телу и гардеробу своего Ясно Вельможного Пана.
Оба камердинера были по национальности немцами и очень скрупулезно подходили к выполнению своих служебных обязанностей. Такое понятие, как «Ordnung muss sein!!!», что является краеугольным камнем германской цивилизации и означает – «Порядок должен быть!!!», присуще им было в полной мере, что очень импонировало их хозяину, барону Ордоновскому, человеку, по жилам которого текла кровь именитых арийских аристократов.
Еще одним лакеем, служившим долгие годы в доме барона Ордоновского, был дворецкий, которого звали пан Густав – высокий, худощавый, безукоризненно опрятный и богобоязненный человек в возрасте около семидесяти лет. Он прислуживал господам во время их трапез.
Помимо вышеперечисленных лакеев, в имении барона находились на службе еще три человека, которые занимали должности управляющих имением. Двое из них занимались делами по ведению усадебного хозяйства, земельных угодий, бухгалтерией и юридической документацией.
Одним из них был уже немолодой, около шестидесяти лет от роду, интеллигентного вида мужчина: небольшого росточка, худощавый, всегда с разлохмаченной головой, пышными усами и остренькой, как совок, бородкой. На носу его прочно обосновалось позолоченное пенсне, к которому был привязан длинный шнурок, очевидно, для того, чтобы пенсне, соскочив нечаянно с его носа, не упало на пол и не разбилось.
Был этот человек, которого звали пан Обуховский, очень расторопным и исполнительным трудягой, высоким профессионалом своего дела. Он прекрасно знал и чтил букву закона, дотошно вел бухгалтерию и канцелярию. Дожив почти до шестидесяти лет, пан Обуховский так ни разу и не женился. Почему? Кто ж его знает… Может, потому, что всё своё личное время, весь свой умственный и жизненный потенциал без остатка, до последнего вздоха, направил на работу управляющего имением своего именитого Пана?
Зато за преданность делу и высокие деловые качества хозяин чтил его, прислушивался к его мнению, был с ним уважительным в общении. Отсутствие нареканий со стороны барина стимулировало пана Обуховского с прежним усердием служить ему, своему хозяину, а тот, всецело полагающийся на скрупулезность в делах своего управляющего, довольствовался тем, что у него нет нужды зацикливаться на отвратных его духу юридических и бухгалтерских делах.
Вторым управляющим имения, который помогал пану Обуховскому разгребать рутинную канцелярскую работу, был мужчина в возрасте пятидесяти лет. Был он по происхождению латышом и имел очень сложное для произношения имя – пан Эдмонд Смилшкалнс. Хорошо образованный человек из некогда богатой, но впоследствии разорившейся семьи. Среднего роста, худощавый, немного лысоватый, немного рыжеватый, с бледно-голубыми навыкате глазами, близко посаженными к тонкому, очень длинному носу.