Страница 1 из 5
Андрей Константинов
Сочинитель 2
Автор выражает огромную благодарность Петру Ашотовичу Пирумову, замечательному врачу и Человеку.
Пролог (июнь 1994 года)
Подполковник медицинской службы Александр Евгеньевич Лукашов давно уже научился по какому-то внутреннему наитию безошибочно угадывать: будут во время его дежурства "внеплановые поступления" или нет - и чутье практически никогда не подводило хирурга, прошедшего Афган и парочку не менее веселых "точек" бывшего Советского Союза... Перед большой и нервной работой у Лукашова почему-то всегда слегка зудело левое запястье - словно на перемену погоды... При заступлении на дежурство по клинике ВПХ* Александр Евгеньевич поинтересовался у ответственного дежурного полковника Вараксина - сколько поступлений дали в Центральную**? (* Клиника Военно-полевой хирургии Военно-медицинской академии. ** Центральная диспетчерская "скорой помощи" каждый день все клиники города сообщают, сколько больных по "скорой" они в состоянии принять.) Вараксин благодушно улыбнулся: - У нас и так все под завязку, так что от Центральной подарков быть не должно... Может, и проскочим по-тихому, а, Александр Евгеньевич? Лукашов помассировал левую кисть и с сомнением покачал головой. Разнарядка разнарядкой, а если "тяжелого" доставят прямо к подъезду, минуя Центральную его все равно придется брать, это любой врач знает... И тем не менее, день прошел спокойно - относительно, конечно... Работы в клинике, специализирующейся на боевой травме или на том, что может ее имитировать - хватает всегда. Подполковнику порой казалось, что Питер окончательно превратился в воюющий город - клиенты с "огнестрелами" поступали в клинику с удручающей регулярностью и оптом, и в розницу... И это помимо жертв автокатастроф и несчастных случаев - пожаров, падений с большой высоты... Да еще "суицидники-неудачники"... А такие клиенты ведь задерживались в клинике ВПХ не на день-два. Как бы много работы не было - Лукашов всегда старался раскидать ее так, чтобы успеть вечером посмотреть в ординаторской по телевизору новости. Просмотр новостей под чаек с бутербродами был для Александра Евгеньевича своеобразным ритуалом - подполковник любил, расслабленно развалившись в кресле, послушать, что расскажет по НТВ Танечка Миткова, потом переключал телевизор на "пятый" канал и внимал городским новостям от программы "Информ-ТУ". Самое любопытное заключалось в том, что в обычные дни, дома, Лукашов вообще не смотрел новости, а на дежурстве торопился к "ящику" точно так же, как домохозяйки, страшащиеся пропустить начало очередной серии очередной мыльной оперы... Выпуск "Информ-ТУ" подходил к концу. Ведущая доверительно округлила глаза и сказала проникновенно: - С каждым днем близится торжественное открытие Игр Доброй Воли, которые, несомненно, станут настоящим праздником для всех любителей спорта и в Петербурге, и далеко за его пределами. Однако, видимо, не всех устраивает то, что Игры пройдут именно в нашем городе. Некоторые круги нагнетают обстановку и распространяют слухи о том, что ситуация с преступностью в Петербурге может помешать достойному проведению спортивного форума. Мы попросили прокомментировать эти слухи начальника ГУВД генерала Локтионова... В кадре появился насупленный милицейский генерал, который, глядя перед собой в одну точку, начал выталкивать из себя казенные фразы, делая между предложениями длинные паузы: - Я бы не стал преувеличивать проблему с преступностью на сегодняшний день... Нами предприняты все меры, чтобы Игры Доброй Воли прошли без малейших инцидентов... Мы, так сказать, начали готовиться заранее и предприняли ряд усилий, направленных на выдавливание преступников из города... Это не могло не сказаться на оперативной обстановке - она существенно изменилась в лучшую сторону... В этой связи удивляет позиция американского консульства, которое распространило доклад, в котором, в частности, Петербург прямо называется опасным для иностранцев городом... Я с таким утверждением категорически не согласен... Наш город абсолютно не опасен для западных туристов - за исключением тех, которые сами ищут себе приключений... А панику вокруг преступности и организованной - в том числе, раздувают те, кто хотят любой факт сделать жареным - это касается и ряда журналистов, в том числе и наших, питерских... Я пока не хочу называть имена этих сочинителей, но подчеркиваю - журналисты должны чувствовать свою ответственность перед городом, страной, читателями - а не увлекаться "клубничкой"... Повторяю - организованная преступность в Петербурге, конечно, есть, но она на сегодняшний день просто не в состоянии помешать нормальному проведению Игр Доброй Воли... Правоохранительные органы полностью контролируют обстановку и добились существенного снижения количества тяжких преступлений в нашем городе... Генерал говорил что-то еще - все так же насуплено и весомо, но Александр Евгеньевич уже его не слушал - противно стало. Кто-то, может быть, и поверит в "изменения к лучшему" оперативной обстановки, но Лукашов-то работал в клинике Военно-полевой хирургии, а не в богадельне. И по личным наблюдениям хирурга криминальная обстановка была очень и очень далека от нормальной... Александр Евгеньевич хмыкнул и повернулся к двум курсантам-третьекурсникам, которых курировал и которые специально пришли на его дежурство попрактиковаться: - Ну, что пригорюнились, орлы? Мало ли, что генерал сказал - у нас работы меньше не будет, я вам это гарантирую... Курсанты вежливо промолчали, а Лукашов продолжил: - И вообще - если хотите стать толковыми врачами, то должны уметь сами себе работу находить, даже если свежих поступлений нет... Вот, помню, лет пять назад у нас один немец учился, еще из ГДР. Так тот пришел один раз, покрутился, покрутился - взял да и побрил одного реанимационного... Нашим такое даже в голову не приходило... Тогда, правда, все немного по-другому было, и клиенты не такие беспокойные поступали... Про ЧП на прошлой неделе слышали? "Курсачи" дружно кивнули - вся Академия несколько дней обсуждала неслыханный дотоле случай - в ВПХ привезли раненного в какой-то разборке бандита, реанимационная бригада всю ночь его вытягивала с того света, вытянула еле-еле... А через несколько дней, утречком, часов в восемь, как раз когда пересменка шла, к центральному входу клиники подъехала "Волга", из которой вышел неприятный человек в белом халате... "Доктор" дошел, никем не остановленный, до палаты, осмотрел внимательно прооперированного, вынул из халата пистолет, два раза выстрелил бедолаге в голову и ушел... - Так вот,- веско сказал Александр Евгеньевич,- Люди к нам попадают разные, поэтому без дела по отделениям не шарахаться, права не качать, излишнее любопытство не проявлять... Лукашов посмотрел на молодых медсестер у стола, о чем-то оживленно шептавшихся, и добавил: - Генерал Ерюхин официально заявил: "Пусть от киллеров клиентов защищают те, кому это положено, а мы персонал важнее..." Понятно? Мы за жизнь больного только на операционном столе боремся, а грудь под пули подставлять - необязательно. И в разговоры доверительные с раненными не лезьте - только по специальности... А кто и почему их на тот свет отправить хотел - пусть милиция выясняет... Мне тут Пинкертоны не нужны, мне больше Пироговы требуются. Ясно? - Ясно,- закивали курсанты. - Ну, а раз ясно - по коням и в бой. Слушайте задачу... Через несколько минут Лукашов с курсантами вместе ушел на обход, а вернулись они в ординаторскую лишь около двух часов ночи. - Ну что, орлы...- хотел было начать предварительный "разбор полетов" подполковник, но закончить фразу ему помешал вбежавший в ординаторскую санитар: - Александр Евгеньевич, там милиция какого-то "черного" привезла, плохой совсем, вроде, доходит уже... - Ну вот,- вздохнул Лукашов, быстро вставая.- А вы боялись... Человек, доставленный в приемный покой, и впрямь, был очень плох - волосы и лицо в запекающейся крови, открытый рот щерился обломками зубов, обрывки футболки почти не скрывали множественных кровоподтеков на теле... Александр Евгеньевич сразу отметил входное пулевое отверстие на левой стороне груди и стал очень серьезным. - Вы его привезли? - обратился Лукашов к двум мрачным мужикам в штатском. Тот, который был постарше, кивнул, ссутулив широченные плечи, и провел пятерней по жесткому ежику седеющих волос: - Да... Мы из РУОПа... Вам должны были звонить... - Раз должны - значит позвонят,- пожал плечами Лукашов.- Давайте пока карту на него заполним. Раненный, и впрямь, был похож на южанина, поэтому, когда старший "руоповец" сказал, что его фамилия Иванов, Лукашов удивился - впрочем, виду не показал и начал отдавать деловитые распоряжения курсантам и санитару: - Так, давайте его быстро на каталку и срезайте одежду осторожно... Ух, ты... Неплохо парня обработали... - Он будет жить, доктор? - подвинулся к подполковнику "руоповец" помладше худощавый, с копной черных кучерявых волос на голове. Лукашов, занятый предварительным осмотром, вопрос проигнорировал. Александр Евгеньевич пальцами открыл веки "Иванову" и, убедившись в том, что зрачки разные, пробормотал себе под нос: - Внутричерепная гематома... Лукашов выпрямился и сказал курсантам: - Так, ребятки, давайте-ка его быстренько в рентгенкабинет... Значит, делаем рентген грудной клетки - посмотрим, спаялись у него легкие или нет, потом рентген черепа, рентген левой голени и потом лапороцентез... Все ясно? Курсанты толкнули каталку с неподвижным телом "Иванова" к выходу из приемного покоя, а Лукашов, не обращая внимания на "руоповцев", порывавшихся у него что-то спросить, подошел к аппарату внутренней телефонной связи и набрал номер ответственного дежурного: - Алло, Василий Викторович, Лукашов докладывает... У нас клиент поступил, тяжелый, РУОП привез... Ах, звонили уже? Интересно... Предварительный диагноз; проникающее сквозное пулевое ранение левой половины грудной клетки в третьем-четвертом межреберье, ушиб головного мозга, закрытый перелом левой голени, ожоги второй-третъей степени - два-три процента, травматический шок, множественные ушибы. Это на первый взгляд... Состояние крайне тяжелое, вы подойдете?.. Не знаю, какой-то Иванов... А кто звонил, если не секрет?.. Ах, даже так!.. Понятно... Услышав от полковника Вараксина, что раненным, которого еще только втаскивали в приемный покой, уже интересовался начальник Академии генерал Шевченко, Лукашов несколько помрачнел... Стало быть, "Иванов" этот - из "блатных". Генерал-то ведь, скорее всего, тоже не по своей инициативе интересовался - видимо, и ему позвонили... А значит - будут дергать, и если этот парень помрет, то вони будет много... Александр Евгеньевич положил трубку и повернулся к "руоповцам". Кучерявый шагнул к хирургу и спросил снова: - Он выживет, доктор? Лукашов неопределенно пожал плечами: - Вы все сами слышали - состояние крайне тяжелое, какой-либо прогноз сейчас сделать сложно... Я не Господь Бог и даже не Ванта-прорицательница... У старшего "руоповца" дернулась левая щека, он сглотнул с усилием и спросил тихо: - Но хоть какая-то надежда есть? Александр Евгеньевич вздохнул: - Надежда всегда есть... Он что, из ваших? Широкоплечий быстро взглянул на кучерявого и кивнул: - Да, из наших... Он должен выжить, доктор, понимаете - должен... Лукашов махнул рукой: - Я все понимаю... Мы сделаем, что сможем... Мужики, вы бы шли домой... Водки выпейте... Помолитесь, если верите... Кучерявый качнул головой: - Мы тут подождем... Скажите, мы помочь чем-то можем? - Можете,- кивнул хирург.- Если дергать нас не будете... Ну, и, хотелось бы, чтобы этого хлопца добивать в операционную не пришли... А то у нас тут, знаете ли, прецедент уже был... - Не придут,- угрюмо сказал широкоплечий.- Работайте спокойно... Только, доктор, я очень вас прошу - когда что-то прояснится, вы пошлите кого-нибудь к нам... А мы тут посидим, подождем... Ладно? - Договорились... Только это еще не скоро будет. - Ничего, мы подождем, сколько нужно... - Как знаете...- Лукашов кивнул руоповцам, ободряюще улыбнулся, а потом повернулся и быстрыми шагами вышел из приемного покоя.