Страница 22 из 72
С тех пор как мои эмоции начали возвращаться, я разрывался между признательностью и разочарованием. Эмоции стоят больших затрат энергии —понимание их, работа с ними, а не только их перенос.
Зная, насколько эмоциональным был Римо, я полагал, что у нас впереди будет трудное время, когда он разберется с отпуском Серафины.
Я набрал номер Киары, а Римо пошел в подвал, чтобы помочь Фабиано с отцом. Я только послал ей короткое сообщение, чтобы она знала, что все идет по плану.
— Нино? С тобой все в порядке?
— Конечно. Я в Сахарнице с Римо и Фабиано. Мы ждем Маттео и Ромеро, чтобы начать.
— Как там Римо? — нерешительно спросила Киара.
Я задумался, как много ей сказать. Киара легко впадала в волнение, и я не хотел, чтобы ее беспокоила вспышка Римо.
— Он напряжен.
— Когда ты будешь дома?
— Не раньше полуночи. На это потребуется время.
Даже если полиция в Вегасе и почти вся Невада была на нашей зарплате, мы не обсуждали детали нашего бизнеса по телефону. Всегда была возможность, что ФБР вмешается.
— Хорошо. — сказала Киара. — Я постараюсь дождаться тебя.
— Не нужно.
— Но я хочу.
Знакомое тепло, которое могла вызвать только Киара, распространилось в моей груди.
— Хорошо. — тихо сказал я. — Попроси Савио и Адамо вывести тебя, если хочешь.
Я повесил трубку.
Разговор по телефону всегда нервировал меня, потому что мне было трудно оценить настроение другого человека, просто услышав его голос, и с Киарой мне нужно было знать ее эмоции больше, чем у кого-либо. Было бы слишком легко причинить случайно ей боль.
С другими людьми мои эмоции все еще были надежно закупорены. Я не был уверен, что хочу, чтобы это изменилось. Примириться с моими эмоциями, когда имеешь дело с Киарой и моими братьями, было достаточно сложно.
ГЛАВА 9
━━➳༻❀✿❀༺➳━━
КИАРА
Должно быть, я проспала всю ночь, потому что Нино был в постели со мной, когда я проснулась, и солнце уже вставало. Моргнув, чтобы отогнать сон, я повернулась в руке Нино.
Его веки медленно открылись, и как всегда серые глаза послали волну спокойствия через меня.
Я провела пальцами по его длинным волосам на макушке, наслаждаясь их шелковистостью.
Нино слегка вздохнул, затем перекатился на спину, и я положила голову ему на грудь.
— Все прошло хорошо?
Было странно спрашивать об этом, учитывая, что мы говорили о болезненном конце человека.
— Скудери мертв. Римо и Фабиано убили его вместе.
— Фабиано действительно считает вас своими братьями.
— Да, но и мы тоже.
— Значит, ты простил ему все, что произошло с Леоной?
Казалось невероятным, что Римо и Фабиано действительно встретились в смертельном поединке. Я была рада, что мне не пришлось смотреть на это.
— Римо считал это предательством, и я тоже, но мой взгляд на вещи изменился. — медленно произнес Нино. — Мы дали Фабиано невозможный выбор, который мы не должны были давать ему, и я понял это сейчас, и, возможно, Римо тоже.
— Выбирать между любимыми — это жестоко.
Нино слегка нахмурился и склонил голову набок.
— Я не могу себе представить, чтобы мне предоставили такой выбор...
Мурашки пробежали по моей коже.
— До этого никогда не дойдет.
— Я знаю.
От взгляда Нино у меня по спине пробежала легкая дрожь.
Он поцеловал меня в лоб и сел.
— Мне нужно устроить смертельный бой для Римо.
— Что? — выпалила я, вываливаясь из постели вслед за ним. — Почему?
Тогда меня осенило.
Римо не мог справиться со своим эмоциональным потрясением. Он знал, как справиться с этим, только причиняя и получая боль, проливая кровь и убивая.
— Ты не можешь этого допустить.
Нино натянул через голову футболку и пальцами зачесал волосы назад.
— Он не позволит мне отговорить его от этого. Я пытался.
Я быстро оделась и последовала за Нино вниз, на кухню. Пока я готовила завтрак, он разговаривал по телефону с Роджером, владельцем арены для боев.
Мой желудок скрутило в узел, когда я слушала, как Нино обсуждает детали предстоящего боя. Римо собирался сразиться сразу с двумя противниками, что было чистым безумием даже по его меркам.
— Это безумие. — сказала я, когда Нино закончил разговор.
Нино вздохнул.
— Это Римо.
• ── ✾ ── •
В те дни, что последовали за жестоким боем Римо, он вел себя почти как прежде, но иногда в его глазах появлялась тоска, которой раньше не было. Я не могла не задаться вопросом, как Серафина справляется со своей семьей.
Я играла на пианино, когда кто-то постучал в французское окно.
Подняв глаза, я увидела Адамо с капюшоном, натянутым на голову, и сигаретой, свисающей изо рта.
Я жестом пригласила его войти. Он никогда не шел прямым путем через соседний коридор, всегда через сад, чтобы закурить.
Он вошел внутрь, выкурив сигарету, затем откинул капюшон. Его волосы наполовину закрывали глаза, но я видела, что они были красными.
— Ты в порядке?
— Можно послушать, как ты играешь?
— Конечно. — сказала я и начала играть песню, над которой работала.
Адамо опустился на пол рядом с пианино и уставился на татуировку Каморры на своем предплечье.
Вопросы жгли мне язык, но я сдерживалась. Он бы сказал мне, что его беспокоит, если бы захотел.
Отвернувшись от него, я сосредоточилась на песне.
Она была для Римо и почти доделана. Я хотела написать песни для Адамо и Савио также к Рождеству, и сыграть каждому из них свою песню в качестве подарка. У них было все, что можно купить за деньги, так что, возможно, они оценят подарок.
Я уже дважды играла эту песню, когда Адамо прервал меня темным шепотом.
— Сегодня Нино рассказал мне о нашей матери.
Я замерла.
Адамо поднял глаза, полные страдания.
— Ты знала?
Я сглотнула, встала и подошла к нему, прежде чем опуститься на пол рядом с ним.
— Нино рассказал мне, что случилось. Он должен был это сделать из-за своего эмоционального состояния.
Адамо кивнул.
— Почему они не сказали мне раньше?
— Они хотели защитить тебя. Правду трудно переварить.
— Не могу поверить, что она пыталась убить моих братьев.
— И тебя тоже. Она бы убила тебя, лишив себя жизни.
Адамо кивнул.
— Ничего не понимаю. Но хочу понять. — он посмотрел на меня.
— Некоторые вещи находятся за пределами понимания.
Я накрыла его руку своей.
— Она все еще жива. Я думал, она умерла много лет назад. Я.... я не знаю, что я чувствую, зная, что она где-то.
Я не знала, что сказать. Трудно было представить, что чувствовал Адамо. Как бы я себя чувствовала, если бы вдруг узнала, что мой отец не умер, а заперт в психиатрической лечебнице?
— Я столько дерьмовых вещей наговорил Римо, потому что просто не понимал, как он может быть таким, но теперь понимаю.
— Некоторые вещи меняют нас, и как бы мы ни старались забыть прошлое, некоторые вещи остаются с нами.
Адамо обхватил руками ноги и посмотрел на меня с легкой улыбкой.
— Я рад, что ты часть нашей семьи. Ты никогда не осуждаешь меня, когда я говорю с тобой.
— Я не имею права судить ни тебя, ни кого-либо другого.
Адамо рассмеялся.
— Это не мешает большинству людей постоянно высказывать свое мнение.
— Я знаю. — тихо сказала я, вспоминая, как меня судили за предательство моего отца в семье, и как многие до сих пор судили меня за то, что я была жертвой Дюранта. Многие люди пытались понять это, обвиняя жертву. Теперь я понимала.
— Теперь ты часть Каморры. Никто больше не будет судить тебя открыто. — сказал Адамо.
• ── ✾ ── •
В начале декабря я начала украшать наше крыло и основные помещения особняка и сад рождественскими огнями, безделушками и мишурой.
Савио и Адамо купили рождественскую елку и установили ее в игровой комнате по моей просьбе.