Страница 4 из 11
В настоящее время наиболее распространенными религиозными организациями экстремистского и террористического толка являются:
1. «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами» («Партия исламского освобождения»);
2. «Исламское государство» (другие названия: «Исламское государство Ирака и Леванта», «Исламское государство Ирака и Сирии», «Исламское государство Ирака и Шама»);
3. «Исламская партия Туркестана (бывшее «Исламское движение Узбекистана»).
Изучение материалов уголовных дел позволило установить ряд особенностей деятельности религиозно-экстремистских организаций:
1) высокий уровень конспирации;
2) подпольная деятельность;
3) активная пропаганда своих идей;
4) постоянный рекрутинг новых адептов[42];
5) поездки в другие регионы для распространения своих идей;
6) фанатичная преданность адептов.
В отдельных случаях мотив религиозной ненависти или вражды сочетается с мотивом национальной ненависти или вражды. Данный факт, прежде всего, обусловлен тем, что в обществе существует устойчивое воззрение о неразрывной взаимосвязи национальности с исповедуемой религией.
Особенностью всех анализируемых мотивов является то, что виновный через потерпевшего демонстративно адресует свое неприязненное и враждебное отношение к конкретной или ко всем другим, отличным от своей, нации, расе, религии. Кроме того, совершение преступления по рассматриваемым мотивам необязательно сопряжено с персональной идентификацией потерпевшего, которым может оказаться фактически любой представитель «чужой» группы. В этом остальные представители потерпевшей стороны видят адресованную к ним угрозу, чувствуя себя уязвимыми в сложившейся обстановке. По этой причине справедливо считать подобные деяния трехсторонними, то есть преступлениями, в которых фактически есть преступник, жертва и конкретная группа, к которой обращено преступное деяние.
Следует отметить, что в уголовном кодексе законодатель не раскрывает содержание анализируемых мотивов. Однако в юридической литературе отдельными авторами предлагаются различные формулировки определений рассматриваемых мотивов.
Так, по мнению Л.Г. Шнайдер, «под мотивом национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды следует понимать обусловленные определенными потребностями, внутренние побуждения, выражающие стремление виновного показать свое превосходство и неполноценность потерпевшего по причине его принадлежности к конкретной (иной) нации либо по причине его расовой принадлежности, либо по причине исповедания им определенной религии и вследствие этого свое ненавистное к нему отношение, унизить его достоинство»[43]. Как показывает практика, лица, совершающие преступления по анализируемым мотивам, стремятся не только унизить достоинство потерпевшего, но также преследуют другие цели: устрашить, спровоцировать дальнейший конфликт между представителями разных национальностей, рас, религий или регионов, а иногда и искоренить ненавистную группу.
Ф.З. Велиев считает, что «мотив расовой, национальной, религиозной ненависти или вражды либо религиозного фанатизма означает побуждения, выражающие неприязнь к лицу в связи с его действительной или предполагаемой расовой, национальной или религиозной (конфессиональной) принадлежностью либо в связи с его нежеланием принять религию (конфессию), которую исповедует виновный, либо в связи с его обвинением в вероотступничестве»[44]. Как видно из данного определения, автор выделяет еще и мотив религиозного фанатизма и полагает, что российский законодатель должен его включить в число квалифицирующих (особо квалифицирующих) признаков соответствующих уголовных преступлений[45]. Безусловно, неоспорим тот факт, что большинство приверженцев радикальных религиозных течений являются их фанатами. Между тем подобная преданность, самоотверженность и глубокая убежденность в правоте почитаемых идей встречается и у националистов, и у расистов, поэтому вряд ли целесообразно выделение указанного мотива.
По нашему мнению, мотив национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды – это внутренние побуждения, обусловленные сильной неприязнью и отвращением к лицу в связи с его национальной или расовой принадлежностью либо религиозными убеждениями или отношением к религии, в том числе в форме атеизма.
В основе идеологии лиц, совершающих преступления рассматриваемой группы, лежит глубокая убежденность в своем превосходстве и (или) неполноценности других и на этой почве у них возникает презрение, отвращение к отличным от них людям. Как показывает изучение эмпирического и теоретического материала, возникновению подобных убеждений и чувств прямо или косвенно способствуют:
1) глобализация и миграционный поток. После распада СССР, в связи с социально-экономическими проблемами, трудоспособное население бывших союзных республик в целях трудоустройства мигрировало в другие государства, в том числе в Россию. Это явление породило так называемую мигрантофобию, бытовую дискриминацию и негативное отношение местного населения к интенсивному наплыву мигрантов. Данное явление обычно объясняется нежеланием «приезжих» интегрироваться в социальную среду, а именно в культуру государства пребывания. Существует и другое объяснение, согласно которому трудовые мигранты занимают рабочие места «коренного» населения и способствуют оттоку денежных средств из страны. Отдельные авторы считают, что «…нежелание и неумение работать, а следовательно, недостаточное экономическое развитие страны породили обнищание и бедность населения, резкий разрыв между богатыми и бедными. Поэтому люди стали искать причины своего неблагополучия, которую нашли в мигрантах»[46]. Следует отметить, что, согласно результатам анкетирования, 48,1 % оперативных сотрудников Центров по противодействию экстремизму МВД России, на вопрос: «По вашему мнению, какие причины способствуют совершению данной группы преступлений?», ответили: «Глобализация и миграционный поток»[47];
2) негативное влияние СМИ. По мнению отдельных ученых, на миллионную аудиторию отрицательно влияет распространяемая масс-медиа негативная информация, в которой подчеркивается национальная, религиозная или региональная принадлежность правонарушителя. Систематическое преподнесение подобной информации способно сформировать в обществе отрицательные стереотипы. К примеру, обвиняемый Н.А. в ходе допроса показал, что испытывает неприязнь к дагестанцам и таджикам, поскольку, регулярно просматривая информационные сайты в сети Интернет, обнаружил, что большинство преступлений на территории России совершены лицами указанных национальностей. Возникшее чувство ненависти явилось побуждением к совершению Н.А. преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 282 УК РФ[48];
3) воздействие посредством сети Интернет. На просторах всемирной сети размещено множество аудиальных и визуальных файлов, в том числе постеров, статей и высказываний, вызывающих неприязнь одних к другим по признаку национальности, расы, вероисповедания или региона происхождения. Зачастую информация, содержащаяся в подобных материалах, частично или полностью искажена или недостоверна и, прежде всего, направлена на инициирование проявлений ненависти или вражды. Однако встречаются и такие материалы, которые подкреплены отдельными выдержками из авторитетных источников и оправдывают насилие в отношении определенной группы людей;
4) политика государственных деятелей. Нередки случаи, когда отдельные политические лидеры в своих публичных выступлениях подчеркивают исключительность одной нации или религии, формируя тем самым у своего электората чувство превосходства над остальными. Некоторые исследователи же считают, что «экстремизм имманентно присущ биологической и социальной природе человека, более того, в сознании не только отдельных групп населения, но и целых государств, а то и государственных объединений – он легален»[49];
42
Адепт – приверженец, последователь какого-нибудь учения.
43
Шнайдер Л.Г. Указ. соч. С. 61–62.
44
Велиев Ф.З. Мотив ненависти или вражды и его уголовно-правовое значение: дис. … канд. юрид. наук. М., 2015. С. 85.
45
Там же. С. 68.
46
Экстремизм и его причины: монография / Антонян Ю.М. [и др.]. М.: Логос, 2013. С. 80.
47
См.: приложение № 3, вопрос № 8.
48
Уголовное дело № 398455, расследовано ГСУ СК РФ по г. Москве.
49
Погодин И.В. Преступления экстремистской направленности: методика доказывания: монография. М.: Юрлитинформ, 2012. С. 3.