Страница 9 из 16
– Ну, а как ты хотел, внучок. – теперь ухмылялся дед. – Всё для твоей же пользы. Своих детей заведёшь, ещё и Тайную канцелярию подключишь…
Вскоре, на границе имений Романовых и Пожарских, показались ворота, которые при нашем приближении открылись, а два крепких мужика в форме дворцовой полиции вытянулись и отдали деду честь.
***
В гостиной Императрицы Марии Федоровны, в кресле сидела и ревела жена Цесаревича, Екатерина Викторовна.
– Хватит ныть! Соберись! – прикрикнула на сноху хозяйка покоев. – Твой отец сам посмел поднять руку на Романова, моего родного внука. За это полагается… Сама знаешь, что за это полагается! И он вместе с твоим братом будет казнён!
– Но можно же хоть что-то сделать… Как-то заменить на более мягкое наказание! А Александр и Государь со мной вообще не разговаривают! – опять заревела Екатерина.
– Да я сама с тобой разговаривать не хотела. – хмыкнула Мария Фёдоровна. – Мне важно, чтобы девочки на Совете Рода были в нормальном состоянии, и ты выглядела прилично. Что родичи-то подумают? – и жёстко добавила. – Вопрос с Алексеем решён, и будет сегодня озвучен. А если ты, Катька, попробуешь хоть что-нибудь вякнуть, или там внучек моих против брата настроить, или ещё как-нибудь Алексею навредить, я тебя лично со свету сживу. Обещаю! Веришь мне?
– Да. – пискнула вся сжавшаяся в кресле Екатерина Викторовна.
– А теперь марш к себе! И приведи себя в порядок!
***
Побывать в поместье Романовых в Жуковке мечтали очень многие. Это было знаком особого отношения, этим гордились, об этом рассказывали с придыханием и плохо скрываемой гордостью. А всё потому, что поместье традиционно использовалось Императорским Родом для отдыха, в отличие от того же Кремля, более официального и доступного. Вот и я невольно начал проникаться атмосферой этого места, являвшегося «дачей» для очень многих и многих, как оказалось, моих предков. Особую остроту добавили детские воспоминания – очень мне маленькому хотелось попасть за высокий кирпичный забор на загадочную территорию Императорской семьи, а дед только хмыкал, и обещал, переглядываясь с Прохором:
– Обязательно, Лёшка, попадёшь! И не через забор, а через ворота!
Вот и сбылись дедовские обещания…
Проехав какое-то время по дорожке, проложенной в лесу, мы оказались на открытом пространстве, с островками леса, большим прудом, беседками и мощёными дорожками, по которым прогуливалась охрана с собаками. На нас, впрочем, они не обращали никакого внимания. Вскоре из-за холма показался и комплекс зданий с настоящим четырёхэтажным дворцом. Именно к нему и направил гольфмобиль Прохор. Дед достал телефон и кого-то набрал.
– Встречай. Подъезжаем.
Когда дед убрал телефон, я спросил:
– А это нормально, что мы вот так подъедем? На этой тарантайке?..
– Нормально. – усмехнулся дед. – Это означает, что мы к Императору заглянули по-соседски… Понял? – я кивнул. – Особенно мне первый раз так понравилось приехать. Не помню уж по какому поводу Романовы устроили приём, но я заявился через лес как раз на этой, как ты выразился, тарантайке! Чуть припозднился, понятно, а все уже успели собраться вон на той лужайке. – он указам на большую поляну с неработающими фонтанами перед дворцом. – И тут, значит, появляюсь я… Посмеялся, конечно, народ, а в глазах зависть – Пожарские де даже не утруждают себя через главные ворота к Романовым ездить, напрямую через лес заявляются! – дед довольно улыбнулся. – Да и Романовы потом, бывало, так же к нам в гости приезжали. Кстати, по всему забору, помимо тех ворот, через которые мы проехали, есть ещё несколько.
– Деда, да знаю я. В детстве же всё здесь облазил. – напомнил я ему.
Вблизи дворец производил ещё более величественное впечатление – колонны, огромные окна, лепнина по светлому фасаду с двуглавым орлом в центре, статуи орлов рядом с крыльцом, на котором нас ждал мой отец.
– Добро пожаловать! – спустился он к нам по ступеням и пожал руки. Подскочивший слуга в ливрее сел за руль гольфмобиля и отъехал. – Все собрались, ждём только вас! Прошу за мной.
Оказавшись внутри дворца, я был поражён обилием картин, антикварных даже на первый взгляд ваз, статуэток, предметов мебели. Везде, куда бы я не посмотрел, сверкала позолота.
– Традиции… Ничего не поделаешь… – заметив мои взгляды, бросаемые по сторонам, сказал отец, когда мы поднимались по мраморной лестнице. – Иначе уважать перестанут. В личных покоях всё гораздо скромнее. Нам сюда. – он указал на одну из дверей на втором этаже, которую охраняли два полицейских, а на одном из диванов сидели три женщины в одинаковых светлых костюмах.
При появлении Цесаревича они встали, кивнули и спокойно уселись обратно. «Видимо, Валькирии». – подумал я.
– Михаил Николаевич, Прохор, вам придется обождать здесь. Сами понимаете… – отец указал на другой диван. Подождав, когда дед с Прохором расположатся на диване, Цесаревич сказал мне. – А теперь слушай меня внимательно, Алексей. Когда твой дед скажет фразу: «Добро пожаловать обратно в семью!», ты должен будешь громко произнести следующеё – «Здравствуйте, родичи!», и поклониться. Запомнил?
– Запомнил. – кивнул я.
– Отлично. Пойдём, Совет Рода ждёт. – он открыл дверь, и пропустил меня вперёд себя.
Зал, в котором я оказался, напоминал художественный музей – на стенах были развешаны портреты царей и императоров из Рода Романовых. Между ними и в углах, в специальных подставках, висели и стояли мечи, сабли, копья, щиты и богато украшенные доспехи. В центре зала выделялся старинный монументальный стол с не менее монументальными и старинными стульями. Вокруг этого стола, разбившись на отдельные группы, стояли Романовы, все, как и я, одетые в деловые костюмы. В противоположном углу комнаты я заметил Императрицу, Марию Федоровну, с женой отца, Екатериной Викторовной, и моими единокровными сёстрами – Марией, Варварой и Елизаветой. Цесаревич взял меня под локоток, и повёл именно к ним. Добраться быстро до женщин Рода Романовых нам не удалось – пришлось по дороге здороваться с Владимировичами и Николаем Николаевичем, родным дядькой. Дальше отец представил меня двум двоюродным братьям деда – Павлу Александровичу и Александру Александровичу, ещё крепким старикам за семьдесят, и их сыновьям, Виктору и Дмитрию Павловичам, и Александру с Владимиром Александровичам.
– Похож на Сашку! – вынес вердикт улыбающийся Александр Александрович. – Добро пожаловать обратно в семью! – он хлопнул меня по плечу.
Императрица, когда мы до неё наконец добрались, на разговоры размениваться не стала, а молча обняла и крепко прижала к себе. Я же ничего поделать с собой не мог, и просто позволял себя тискать, испытывая при этом не очень приятные ощущения – люди вокруг по сути являлись для меня пока чужими, к новой семье надо было ещё привыкнуть. Наконец, отпустив меня, Мария Фёдоровна указала на жену отца:
– Екатерина Викторовна, твоя… мачеха. – холодно произнесла Императрица, а я с трудом кивнул урождённой Гагариной.
Лицо мачехи напоминало восковую маску со следами недавней истерики. Никак на меня не прореагировав, она продолжала пялится прямо перед собой.
– Твои младшие сёстры, Алексей. – продолжила Мария Фёдоровна, перестав обращать внимание на Екатерину Викторовну. Слово «младшие» Императрица выделила особо. – Мария, Варвара и Елизавета. – девочки одновременно сделали книксен и выпрямились.
– Очень приятно познакомится, девушки! – кивнул я с улыбкой.
– А хочешь я тебе дом покажу, Алексей? – шагнула вперёд самая младшая, Лиза, наряженная в красивый сарафанчик голубого цвета. – Я здесь всё знаю! Меня даже к деду-Иператору в кабинет пускают! Я тебя проведу!
– Не Иператору, а Императору, Лиза. – поправила восьмилетнюю сестру Мария. – Ты ещё успеешь показать братику дворец. – к моему удивлению, малышка кивнула с важным видом и сделала шаг назад.
– Действительно, ещё успеете тут нагуляться. – Цесаревич присел и поцеловал в лобик Лизу. – Обещаешь не капризничать? – та кивнула. – Варя, займи чем-нибудь сестру, пока дед не пришёл. – моя средняя тринадцатилетняя сестра тоже кивнула. – Мама, Маша, посадите Алексея между собой, пока тут официальная часть длится будет.