Страница 6 из 16
– Государь! – завопил один из них, с седой головой и бородкой. – Бес попутал! Родичей пощади!
– А ты, Витька, родичей пощадил этих двух воевод? – вылез вперёд мой дед, вокруг которого опять начал формироваться огненный столб.
Да и у меня перед глазами опять встали эти фотографии из Мытищ. В голове что-то щёлкнуло…
– Лёшка! Лёшка! – кто-то орал мне в ухо. – Очнись! Лёшка! Лёшка!
Придя в себя, первым, кого я заметил, был Прохор. Маячили лица отца, деда, Императора, Великих князей…
– Посмотри на меня! – орал мне в лицо Прохор.
– Смотрю. – попытался кивнуть я.
– Как меня зовут?
– П-прохор…
– А ты кто?
– Князь Пожарский.
– Ну, слава богу, в себя пришел… – Прохор уступил место другим.
– Лёшка, ты как? – дед смотрел на меня с тревогой.
– Уже нормально. – я попытался встать. – Что случилось?
– Это был «Царский гнев», внучок! – на меня с улыбкой смотрел Император. – О котором многие, к сожалению, стали забывать. Можешь удостовериться. – он указал в направлении ворот особняка Гагариных.
Там валялись три тела.
– Я их убил?
– Нет, Алексей. – хмыкнул Николай Третий. – Только младшего, который бунт в Измайловском полку хотел устроить. Князь Гагарин и наследник просто сильно контужены. С ними мы разберёмся. Не переживай.
– И что теперь? – я тупо уставился на него.
– А теперь Михаил Николаевич нас в своём доме угостит чаем. Да, Михаил Николаевич?
– Да, Государь. – кивнул дед.
– Тогда идите потихоньку в особняк Пожарских, мы вас догоним. И, кстати, Алексей, всё имущество Гагариных теперь твоё. Мы проследим.
Когда мы уже подходили к воротам особняка, дед решил нарушить молчание:
– Да, Лёшка, теперь имущество Гагариных твоё… – хмыкнул он, повторяя слова другого моего деда. – Богат, как Крёз!
– И что изменилось? – поинтересовался Прохор. – Он и до этого был не беден…
– Это да… – князь Пожарский и не подумал убрать с лица ухмылку. – А сейчас так вообще!..
***
– И как вам? – поинтересовался в «Газели» Император у своих родичей, фактически являвшихся на сегодняшний день Советом Рода.
– Так нас всех зацепило! – высказался Великий князь Владимир с плохо скрываемым восторгом, а все остальные закивали. – Самый настоящий «Царский гнев»! У кого-то будут вопросы, сомнения? – брат Императора посмотрел на своих сыновей и обоих племянников. – Вопросов нет. Когда будем вопрос решать официально, Государь?
– Завтра, утром. – ответил Николай Третий. – А сейчас к Пожарским в особняк едем, уважение надо проявить за воспитание достойного Романова! Сын, – обратился Император к наследнику престола, – серьёзный разговор у нас тобой впереди. Будем обсуждать подготовку и итоги сегодняшних мероприятий. А сейчас будь аккуратнее! Алексей парень не простой! Это и вас касается, племяши!
Глава 2.
Когда мы зашли во двор, дед развил бурную деятельность:
— Быстро всё проверь! — приказал он Владимиру, начальнику охраны особняка. – Здесь Император и остальная семья через пять минут будет. Передай в дом, пусть большую гостиную готовят! И чтоб не пылинки и соринки!
Потом дед приказал поставить все машины в гараж, даже свою «Чайку». Потом очередь дошла до домика охраны на воротах и внешнего вида самих охранников:
– Так. Заново заправились и застегнули все пуговицы! – команда была незамедлительно выполнена под суровым взглядом Главы Рода. — Нормально. Теперь ворота открывайте. – он вышел из домика и дождался, пока распахнут ворота. — Один внутри, – он указал на домик, — трое к воротам, греческие статуи изображать будете.
– Деда, а что за «Царский гнев»? – спросил я у него, когда он немного расслабился.
– А это тебе, Лёшка, пусть Романовы сами рассказывают. – усмехнулся дед. -- Это способности вашего Рода. И тебе, Прохор, на эту тему с Его Императорским высочеством разговаривать запрещаю! – он посмотрел на моего воспитателя. – Пусть сам у отца и царственного деда спрашивает. – на что Прохор кивнул. – А ты, Алексей Александрович Романов, не вздумай меня и Прохора позорить недостойным поведением перед остальными Романовыми. Скажут ещё, что зря тебя на воспитание в Род Пожарских отдали. Ты меня услышал, Алексей? – дед был очень серьёзен.
– Услышал. – кивнул я.
А про себя подумал: «Видимо придётся свои обиды засунуть куда подальше… О какой благодарности деду и Прохору вообще может идти речь, если я элементарно не смогу выполнить их просьбу, и подведу этим самым недостойным поведением».
В это время, как раз, во двор заехала знакомая «Газель», которую в том же порядке, как и у особняка Гагариных, покинули мои новые родичи.
– Государь! Ваши Императорские Высочества! Прошу в дом! – князь Пожарский сделал приглашающий жест, и зашагал к особняку.
Романовы пошли за ним, мы с Прохором пристроились в конце.
Большая гостиная представляла собой помещение, заставленное по периметру диванами и креслами, с журнальными столиками между ними. Именно здесь собирались члены Рода Пожарских по торжественным поводам. Вдоль стены выстроились три поварёнка, со стеклянными глазами, вырядившиеся в красные косоворотки, чёрные штаны и короткие сапоги, которые, видимо, должны были играть роль официантов. За старшего у них был дед Семён, старый денщик Главы Рода, последнее время негласно исполняющий обязанности управляющего особняком.
– Семён! Давно тебя не видел! – воскликнул Император.
– Лет пятнадцать, Ваше Императорское Величество! – низко поклонился тот, а поварята поклонились ещё ниже.
– Время летит, не остановишь… – протянул Николай Третий. – Рад видеть тебя в добром здравии!
– И я вас, Ваше Императорское Величество! И всех ваших родичей! – выпрямившись, кивнул Семён.
– Государь! Ваши Императорские высочества! Располагайтесь! – сказал князь Пожарский. – Что будете?
– Водку. – Император оглядел родичей, те, соглашаясь с выбором, кивнули.
– Семён, проследи. – кинул дед, тот поклонился и вышел вместе с поварятами.
Так получилось, что князь Пожарский сел в кресло по центру гостиной, Романовы расположились от него по левую руку, я занял место рядом с дедом справа, а Прохор направился на выход.
– Прохор, вернись. – остановил моего воспитателя Император, и указал ему место рядом со мной.
На минуту повисла неловкая пауза, во время которой всё внимание моих новых родичей было устремлено на меня. Если отец с дедом-Императором и его братом смотрели с улыбкой, то вот взгляды Великих князей были изучающими. Мне, откровенно говоря, стало от этих всех взглядов не по себе…
– Ну что, Алексей, давай знакомиться! – усмехнулся Николай Третий. – Меня ты должен знать, по всей Империи портреты развешаны… – я кивнул. – Так получилось, что я твой дед. Именно так меня и называй в неформальной обстановке, такой, например, как сейчас. Во всех остальных случаях обращение «Государь» вполне сгодиться. Это мой сын, Александр, твой отец. Вы уже знакомы, как и с твоим двоюродным дедом Владимиром. – Великий князь встал и кивнул. Его примеру последовали и все остальные Великие князья. Встали и мы с Прохором. – Дядька твой, Николай. – родной брат отца тоже кивнул. – Двоюродные дядьки Николай, Александр и Константин. Присаживайтесь. – Император махнул рукой, и мы все сели. – Формально, только завтра состоится Совет Рода, на повестке которого будет один вопрос – признание Алексея Александровича Романова сыном цесаревича Александра без приставки незаконнорожденный, со всеми вытекающими из этого последствиями. Думаю, тебе, Алексей, не надо объяснять эти самые последствия? – Император смотрел на меня вопросительно.
– Не надо, Государь. – кивнул я. – Дед с Прохором мне всё объяснили.
– Хорошо, Алексей. – Император улыбнулся. – Совет состоится завтра в десять утра, в Жуковке. Не опаздывай. Михаил Николаевич, нашего внука доставишь лично. Прохор, будь тоже.
– Будем, Государь. – заверил князь Пожарский.