Страница 7 из 13
– Миссис Прилл, – объявил Доггер, когда я вошла в комнату, – хотел бы представить вам мисс Флавию де Люс. Мисс Флавия, это миссис Анастейша Прилл.
– Рада познакомиться, – сказала я, снимая очки и обмениваясь с ней крепким деловым рукопожатием.
В скромном сером костюме и серой крылатой шляпке она напоминала одновременно голубя с фонтана на Трафальгарской площади и крылатого бога Меркурия.
Я думала, что голос у нее будет резкий, похожий на птичий крик, но она удивила меня: он напоминал старое красное дерево, отполированное воском, богатый, теплый и изумительно глубокий. Голос профессиональной певицы. Контральто. Может быть, она оперная певица?
– Просто счастлива познакомиться с вами, Флавия, – сказала она. Возможно, это приемлемое обращение ко мне, с учетом того что она значительно старше, но мне все равно не хотелось, чтобы наши отношения были испорчены поспешной фамильярностью. Она должна помнить, что она клиент, а мы с Доггером – консультанты.
Поэтому я держала рот на замке и быстро пролистала записную книжку, как будто в поисках чего-то важного. Потом водрузила очки на место и жестом пригласила миссис Прилл присесть.
– Желаете чашечку чаю? – предложила я. Сотрудники агентства «Артур У. Доггер и партнеры» ведут дела цивилизованно.
– Нет, благодарю, – отказалась она. – Чай не относится к моим слабостям.
Что ж, меня поставили на место.
– Что ж, чем могу помочь, миссис Прилл? – спросила я.
Она слегка покраснела.
– У меня довольно деликатное дело.
– Все хорошо, миссис Прилл, – заверила ее я. – Мы с мистером Доггером хорошо знакомы с деликатными делами. Не так ли, мистер Доггер?
Доггер изобразил легкий, но изящный поклон. Какое счастье с ним работать!
– Видите ли, были похищены кое-какие письма…
– И они такого свойства, что об их утрате нельзя заявить в полицию, – договорила я.
Полагаю, ход моей мысли был очевиден, но миссис Прилл ахнула и сказала:
– Поразительно! Вы невероятная! Точно как мне говорили!
– Кто говорил? – спросила я, пытаясь сощурить уголки глаз и придать себе вид человека, а не только думающей машины.
– Боюсь, я не вправе. – Миссис Прилл закусила губу.
– Не то чтобы это имело значение, – сказала я в надежде произвести впечатление, что в любом случае узнаю.
Неловкое молчание нарушил Доггер. Славный Доггер!
– Полагаю, мисс де Люс хочет подчеркнуть, что, если мы должны будем заниматься этим делом от вашего имени, мы с самого начала должны установить отношения полного доверия и откровенности.
Я бы сама лучше не сформулировала.
– Хорошо, – сказала миссис Прилл. – Полагаю, наш разговор строго конфиденциален?
Я скромно кивнула, как будто у стен есть уши.
– Что ж, мне говорили о вас доктор Дарби с викарием и их жены. Они все сказали, что у вас весьма впечатляющие таланты.
Я снова кивнула. Зачем скрывать свет[5]? Отныне это будет мой девиз.
– Слушаю вас, – сказала я, открывая записную книжку и держа ручку наготове. – Пожалуйста, начните с самого начала.
Она поняла меня буквально.
– Меня зовут Анастейша Брокен Прилл, я родилась в Босуэл-Магна в Кенте. Я единственная дочь состоятельного врача. Получив частное образование…
– А! Ваш отец – доктор Огастес Брокен, известный гомеопат, – перебил ее Доггер. – Да, я вижу сходство. В свое время доктор Брокен был знаменитым человеком.
– И до сих пор остается, – сказала миссис Прилл. – Хотя он уже не работает, он остается… Он…
Ее лицо омрачилось.
– Он находится на попечении других людей, – подхватил ее фразу Доггер.
– Именно, – сказала миссис Прилл. – Именно те слова, которые я искала. Благодарю вас, мистер Доггер.
И она вернулась к своему рассказу.
– Письма, о которых я говорю, имеют отношение к медицинской практике отца. Вы, конечно же, понимаете, почему я не могу допустить, чтобы они были обнародованы.
– Секунду, – сказала я. – Привлекать полицию к поискам писем – совсем не то, что сделать их содержание известным всем.
– В маленьком городке вроде Бишоп-Лейси это практически одно и то же, информация утекает, как вода в решете.
Я знала, что она имеет в виду нашего деревенского полицейского, констебля Линнета, который, по слухам, неоднократно распускал язык в баре «Тринадцать селезней».
– Когда вы заметили, что письма пропали? – поинтересовался Доггер.
– В пятницу. В пятницу вечером. Я вернулась из Лондона после целого дня встреч попечительского совета. В саду меня встретили Звезда и Подвязка.
– Звезда и Подвязка? – переспросила я.
– Мои коты. Я их так назвала по их отметинам. Уезжая утром, я заперла их в доме.
– У кого-то еще есть ключи от вашего дома? – спросила я. – У соседа? Родственника?
Миссис Прилл энергично качнула головой и ответила:
– Я уделяю огромное внимание своей собственной безопасности и сохранности своего имущества.
Почему, задумалась я.
Должно быть, она прочитала мои мысли.
– Мне доводилось получать угрозы… в прошлом.
– Не могли бы вы поделиться подробностями? – попросила я.
– Разумеется. Гомеопатия – весьма конкурентная область и порой очень нелицеприятная. Патенты, судебные споры. Уверена, вы понимаете, о чем я.
– Конечно, – ответил Доггер. – «Бальзамический электуарий Брокена». Лучший бальзам для мужчины и зверя. Когда-то его рекламировали повсюду: на вокзалах, в омнибусах, газетах, на афишах. Даже по улицам ходили люди-сэндвичи.
Миссис Прилл приосанилась.
– Название мы взяли по фамилии. – Она самодовольно улыбнулась.
– Мы прекрасно понимаем ваше желание приватности, – сказал Доггер. – Умоляю, продолжайте.
– Что ж, как я уже говорила, я вернулась домой ровно в девять пятьдесят. Помню, что бросила взгляд на часы, когда открывала калитку. У меня привычка записывать в дневнике, когда я ухожу и возвращаюсь.
– Очень мудро, – заметил Доггер. – Крайне полезная привычка.
Он улыбнулся ей, и она просияла в ответ.
– Я впустила Звезду и Подвязку в дом…
– Дверь была открыта? – перебил ее Доггер.
– Нет. Я бы заметила, – ответила миссис Прилл. – У меня что-то вроде ритуала, я проверяю замок перед уходом, даже два раза.
– Очень мудро, – повторил Доггер. – Сохранность имущества.
Он улыбнулся мне, и я записала его слова.
– Ретроспективно говоря, – продолжила она, – я бы заметила. Звезда и Подвязка были неугомонны и носились по дому. Я списала это на тот факт, что они весь день провели во дворе. Метят территорию, что-то вроде. Только после того, как я поужинала и собралась сделать кое-какие записи, я заметила, что мой стол трогали.
– Каким образом? – уточнила я.
– Я всегда оставляю торчащий уголок бумаги в верхнем ящике. Выглядит совершенно невинно, но коты его вряд ли потревожат.
– Ящики были заперты на ключ? – спросила я, не поднимая взгляда от своих заметок.
– Они нет. Но коробка для писем в задней части ящика да. Ее открыли перочинным ножом или чем-то вроде.
– Деревянная коробка, – сказала я.
– Да.
– И письма пропали.
– Да.
– Вечером в пятницу.
– Да.
– Почему же вы ждали сегодняшнего дня, чтобы прийти к нам с этим делом, миссис Прилл?
– Верите или нет, но я думала, что они найдутся. Думала, может быть, я по рассеянности переложила их в другое место и просто забыла о этом.
– Но вы не стали бы взламывать замок, верно? – заметил Доггер.
– Да. Нет необходимости. Я ношу ключ на шее.
Она покопалась в декольте и извлекла золотую цепочку, на которой висел серебряный ключик.
– Видите? Он все время при мне. Я не выпускаю его из рук.
То есть с груди, хотела я добавить, но сдержалась.
– Другая причина, по которой я пришла не сразу, – продолжала она, – заключается в том, что я сначала хотела попросить совета у доктора Дарби и викария. Я до сих пор не вполне уверена в ваших… ваших…
5
Игра слов. По латыни luce – это свет.