Город драконов

Я не отрывалась от маленького запотевшего окна кареты, с трепетом глядя, как все сильнее надвигается на нас громада здания в колониальном стиле, окруженная невысоким каменным забором без ворот.

– Вот и приехали, моя дорогая, – засуетилась миссис Макстон.

Я улыбнулась, стараясь не выдавать овладевших мною чувств обреченности и тоски… Здесь мне предстояло прожить всю оставшуюся жизнь, и эта жизнь только в лучшем случае будет долгой. А в худшем…

– Вам непременно нужно отдохнуть, – выбираясь из кареты первой, решила домоправительница. – К полудню прибудут распорядитель и адвокат профессора Стентона.

И я, уже почти ступившая на подножку кареты, удивленно застыв, спросила:

– Зачем?

– О, моя дорогая, если бы я знала, – с искренним сочувствием выдохнула миссис Макстон.

Что ж, спрашивать еще о чем-либо я не стала – все мы здесь были заложниками крайне непростой ситуации.

Мистер Илнер вынес мой саквояж, миссис Макстон решительно забрала дорожную сумку и повела меня в дом, по ходу следования рассказывая:

– Здесь очень красиво летом, мисс Ваерти. О, когда расцветут пионы и розы, вы непременно полюбите этот дом.

Едва ли. В Городе Драконов лето длится менее месяца, а все остальное время здесь царит снежная, пронизывающая ледяными ветрами зима.

– Непременно, миссис Макстон, – заверила я.

Сад, весь укутанный пушистым снегом, если говорить откровенно, был все же очень красив, и мне подумалось, что долгими зимними вечерами, забравшись с пледом на подоконник, я смогу любоваться им в перерывах между чтением, согревая ладони очередной чашкой теплого чая… И возможно, миссис Макстон права – чай лечит все, особенно глухую тоску по непрожитой жизни.

Но меланхолия отступила, едва дверь распахнулась, являя дворецкого, мистера Уоллана и окутывая меня теплом дома.

– Мисс Ваерти. – Уоллан, по обыкновению, как и полагается человеку его профессии, был сдержанным и чопорным, но не сейчас. – Мисс Ваерти, – он шагнул, крепко обнял меня, – милая девочка, как вы?

Едва не разрыдалась и с трудом выговорила:

– Договор о неразглашении.

Пожилой мужчина, сжав меня крепче, очень тихо произнес только одно слово:

– Ублюдки.

И на этом обсуждение случившегося было закончено. Мистер Уоллан, освободив миссис Макстон от моей дорожной сумки, повел меня наверх, придерживая на лестнице так, чтобы я не упала. Это было предусмотрительно. После изматывающей ночи в тепле дома голова кружилась и от смены атмосферы, и от недосыпа, и от всего пережитого.

– Я не сомневаюсь, вы держались отлично, – с непоколебимой верой в меня произнес дворецкий.

– Что с мистером Сенером? – спросила я о судьбе наемного кучера.

– Процедура стирания памяти, – глухо ответил мистер Уоллан.

Я пошатнулась.

– В данный момент он в городской лечебнице. Как только состояние стабилизируется, мистер Сенер будет отпущен из города, – добавил дворецкий.

Вот так, я никому не помогла, более того, обеспечила приступами головной боли ни в чем не повинного человека.

– Я уверен, вы все сделали правильно, – попытался поддержать мистер Уоллан.

– У меня нет уверенности в этом, – едва слышно призналась я.

Теплая ванна, горячий чай и кровать, застеленная белым бельем с вышивкой, в каждом цветочке которой чувствовалась любовь миссис Макстон… Я лежала, касаясь пальцами рисунка, и понимала, что мне есть за что благодарить профессора, но вместе с тем… не знаю. Можно было бы сказать, что я ни о чем не жалею, и в чем-то это было правдой, а в чем-то нет…

Мне было сложно, и я точно знала – дальше все будет только сложнее, так что радоваться, увы, было нечему. Абсолютно нечему.

От грустных мыслей отвлек шум, раздавшийся внизу дома. Прозвучал чей-то голос, негромкий, но властный и пробирающий до костей, затем, на повышенных тонах, ответ мистера Уоллана:

– Мисс Ваерти изволит отдыхать, и я не…

– Где спальня? – грубо прервал дворецкого вторгнувшийся в мой дом мужчина.

Я села на постели, потрясенно прислушиваясь.

– Мисс Ваерти – незамужняя девушка! А вы не священник и не врач, позволю себе заметить! – практически вскричал дворецкий.

– Нет, – мужчина продолжал говорить все так же тихо, однако почему-то я слышала каждое его слово, – но вы или уберетесь с моего пути, или я вас тут и упокою, и вылечу разом.

И я скатилась с кровати. Торопливо подхватила халат, набросила на себя и, завязывая пояс, выбежала в коридор, где, едва я перегнулась через перила, дабы узреть холл, вниманию моему предстал… дракон.

Мужчина в черном, незваным гостем вторгнувшийся в дом, словно ощутив мое появление, вскинул голову, и на меня уставились немигающими вертикальными зрачками истинно драконьи глаза. Что ж, наглый визитер не был даже ублюдком – внизу в моей прихожей стоял чистокровный дракон.

– Мисс Ваерти? – холодно осведомился он.

– Чем обязана визиту? – столь же недружелюбно поинтересовалась я.

Пришелец криво оскалился и зло проговорил:

– Уберете прислугу с моего пути, или мне самому разобраться со столь незначительной проблемой?

У меня не возникло ни малейшего сомнения в том, что он может разобраться здесь со всеми, с кем пожелает. Чистокровные драконы – практически неизученный вид. Практически… но я была ученицей чистокровного дракона и о силе этих существ знала превосходно. Сгорающие в единый миг дотла дома неугодных им имелись чуть ли не в каждом городе, так что… Но так же мне было прекрасно известно и другое – убийства в Городе Драконов были под запретом. Особенно убийства горожан. А я теперь была одной из них.

– Мистер… – начала было.

– Лорд, – холодно уведомил он.

А вот это уже была проблема.

Постояв, нервно кусая губы, я сделала судорожный выбор между выживанием и сохранением правил и норм приличия.

Выбор был, естественно, в пользу выживания.

– Мистер Уоллан, распорядитесь подать чай в гостиную, – попросила я.

И, вынужденно наплевав на свой крайне неприличный вид, а у меня даже волосы не были собраны, царственной походкой последовала к лестнице, ведущей вниз, стараясь не обращать внимания на тот факт, что иду босиком.

Вот так, совершенно босая, растрепанная и в одном халате поверх тонкой ночной сорочки, я спустилась в холл, ощутив голыми ступнями снег, который нанес своим неурочным визитом крайне неприятный мне тип, и на правах хозяйки дома первая вошла в гостиную, после чего, пройдя к нерастопленному ввиду раннего утра камину, указала «гостю» на диван.

И постаралась сдержать вскрик, когда в камине полыхнул огонь, игнорируя факт отсутствия в нем дров. А вот едва за вошедшим драконом захлопнулась дверь, чуть не стукнув по носу миссис Макстон, спешащую ко мне на выручку с подносом, нагруженным чаем и булочками, возглас я не сдержала:

– Вы… Да как вы?!

Это было верхом неприличия – взять и демонстративно остаться наедине с незамужней девушкой! Более того, судя по тому, как дернулась дверь, абсолютно лишенный воспитания лорд ее, ко всему прочему, еще и запер.

– Это неприлично, – сообщила я мрачно направившемуся ко мне мужчине.

– Плевать я хотел на все приличия в отношении любовницы престарелого Стентона, – прошипел лорд.

И в следующий миг я была схвачена.

Крайне болезненно, за талию, после чего дракон рывком прижал меня к себе, лишая возможности сопротивления, в то время как вторая рука лорда холодными пальцами прикоснулась к моему виску.

Не будь я магом, не поняла бы, что он сейчас делает. Но я поняла, и отчетливо. И прежде чем в жестоких глазах дракона зажглась магия, уведомила:

– Договор о неразглашении включает в себя наложение магической печати на определенные воспоминания!

Черные глаза яростно сузились.

Следующим вопросом было ледяное:

– Печать накладывал старший следователь Давернетти?

И, не дожидаясь моего ответа, дракон усмехнулся, одним этим продемонстрировав, насколько сильно он хотел плевать на любые печати, и печать Давернетти в частности.