Страница 31 из 47
Аша перевела ответ, но старик не унимался.
— Пойдем, — он тронул ее за локоть. — Иначе мы от него не отвяжемся.
Однако в последний момент торговец сунул ее в руки Максиму, и прежде чем тот успел запротестовать, замахал на него своими тощими руками.
— Что он говорит?
— Что отдает ее даром, — перевела она. — Он решил ее подарить.
Улыбаясь, тот в подтверждение закивал головой.
— Спроси у него, почему он это сделал.
Аша задала вопрос и перевела ответ.
— Он сказал, что мы ему понравились. Увидев нас, он подумал, что вернулись времена его молодости.
— Что ж, — вздохнул Максим, — надо признать, ему это удалось.
Вынув бумажник, он расплатился с торговцем, который раскланялся с просиявшим лицом, и продолжал кланяться, сколько они не оборачивались.
— Кажется, ты произвела на него впечатление, — заметил Максим, многозначительно рассматривая ее воротничок.
— Нет. Это ты сразил его наповал. Он не сводил глаз с твоих бретелек.
— Ну ладно. Не будем спорить. Мы оба выглядим так, будто сошли с учебника по истории. Но все же это не повод, чтобы отказать себе в удовольствии провести этот день, как нам хочется.
Держась друг за друга, они выбрались из толчеи, начинавшей действовать им на нервы.
— И что нам с этим делать? — Максим недоверчиво повертел в руках трубку, сделанную, по словам старика, из черного дерева. — Хотя, по-моему, она просто покрашена.
— Я устала, — объявила Аша и потащила его к фонтану.
Они присели на краю парапета в месте, свободном от ребятишек. Которые были постарше, те поглядывали на них раскрыв рты.
— Как хорошо! Подумать только, сегодня у меня выходной! Я могу делать все что угодно. И даже не делать ничего.
— Любопытно, что это на дядюшку нашло, что он отпустил нас на весь день. Я уж думал, такого с ним никогда не случится. И это после того, как я чуть не сбежал. А может, как раз потому, что мы вернулись?
— О, Петр! — умоляюще сказала Аша. — Ты сам только что говорил… Давай не будем об этом, хотя бы сейчас. Я боюсь, что если мы начнем все сначала, то обязательно испортим себе настроение.
— Ладно, забыли, — охотно согласился он.
Склонившись над поверхностью воды, он потянулся за цветком лотоса, плававшим за его спиной. Аша успела это заметить и вовремя схватила его за руку.
— Что ты делаешь?!
Он уставился непонимающе.
— Это же священное растение! Скажи спасибо, что я успела тебя остановить!
Мимо неспеша проходил полицейский, поигрывая дубинкой и присматриваясь к ним с явным подозрением.
— Ну и порядки! Даже цветок нельзя сорвать! — возмущенно заявил Максим, не скрывая внезапно обуявшей им неприязни к полицейскому. — Пойдем лучше отсюдова! Здесь нам не дадут покоя!
— Пойдем! А куда?
— Хочешь что-нибудь съесть?
Метрдотель в морской форме с изумлением наблюдал, как двое молодых людей, напомнивших ему дедушку и бабушку в этом же возрасте, подкатив на джипе к самому пирсу, вышли из него и, взявшись за руки, преспокойно зашагали по бетонированному настилу. А затем непринужденно взошли по трапу на борт старой яхты, переоборудованной под плавучий ресторанчик.
Волны слегка покачивали палубой, официанты, одетые матросами, ловко шныряли между столиками, негромко звучала музыка, воспроизводимая с пластинки. Свободных мест было не так уж и много.
— Сюда, пожалуйста, — официант привел их на сторону, обращенную к пирсу, и где поэтому было заметно, как борт то поднимается, то снова опускается вниз, и слышно, как он со скрежетом трется о сваи. — Что будете заказывать?
Вопросительно взглянув на Ашу, Максим наугад ткнул пальцем в меню, он не мог дождаться, когда официант оставит их наедине. Перегнувшись через столик, он сообщил ей по секрету:
— Меня больше ничего не беспокоит. Знаю, что в любой момент могу уехать, и благодаря этому чувствую себя свободным человеком.
На ее губах заиграла недоверчивая улыбка.
— А знаешь, что я об этом думаю? Пока что твою независимость обеспечивает тебе толстый бумажник дядюшки. Именно благодаря ему ты можешь с гордым видом подняться по этому трапу и, небрежно щелкнув пальцами, подозвать официанта. Интересно, что ты запоешь, когда он у тебя малость поистощится?
Дядюшка! Опять дядюшка! — злясь скорее на самого себя, поморщился Максим. Дядюшка отпустил, дядюшка дал денег! Ни шагу — без дядюшки!
— Ты что, снова меня уговариваешь?
Но в ее словах отчасти была правда, и он не хотел с нею спорить.
Здесь их окружало несколько иное общество, чем то, с которым они столкнулись на рынке. Уравновешенное и несуетливое. Уверенные в себе джентльмены и дамы, знающие собственную цену. Аша забеспокоилась.
— Они на нас смотрят.
— Опять? Тебе все время что-то мерещится.
— А я говорю, смотрят. На этот раз точно.
— Ну, тогда покажи им рожки, и они отстанут. Проверенный способ. Вот так, — он приставил к вискам два согнутых пальца и сгримасничал, повернувшись в сторону двух чопорных дам, у которых сразу после этого отвисли челюсти, и они возмущенно отвернулись.
Оба зашлись неудержимым смехом. Аша вдобавок захлебнулась глотком вина, и ей пришлось долго откашливаться.
Нависавший сверху тент защищал их от нестерпимых лучей экваториального солнца. Ветер кидал в лицо распыленные соленые брызги, которые сохли прямо на губах. Приятно было так сидеть, болтать о чем угодно, попивая аперитив.
Пластинка закончилась. Было видно, как за стеклом рубки «матросы» совещались между собой, подбирая очередной диск. В наступившей паузе к ним стали доноситься голоса с соседних столиков, до сих пор заглушаемые музыкой. Наконец в динамиках раздалось легкое потрескивание.
Максим не поверил своим ушам. Босанова! Забытая мелодия пятидесятых годов разливалась над поверхностью моря.
— Кажется, это предназначено нам, — сказал он, еще правда, не зная, как расценить свою внезапную популярность.
— Сделаем вид, будто ничего не происходит?
— Боюсь, что нам это не удастся.
Теперь они оказались в центре внимания всех, кто находился на палубе. Неожиданно для самого себя он сорвался с места и схватил ее за руку.
— Куда ты меня тащишь? — испуганно спросила Аша.
— Положись на меня, — шепнул он ей на ухо.
Они вышли на середину площадки. Максим положил обе ее руки себе на плечи, сам обнял ее за талию и увлек за собой в медленном танце по раскачивающейся палубе, подчиняясь плавному ритму старой, но пленительной мелодии. Затаив дыхание, взволнованная публика следила за ними со всех сторон, хоть и напрасно надеялась что-либо понять. Некоторые расчувствовавшиеся пожилые дамы украдкой вытирали платочками уголки глаз.
— Представь, что в те годы эта посудина еще успешно бороздила океан, и мы могли на ней плыть, скажем, в Европу, ну или, по крайней мере, в Индию.
— Я уже представила, — мечтательно сказала Аша и коснулась подбородком его плеча.
Ливень накрыл их уже в пути. После полудня зашумела листва в кронах деревьев. Гонимые резко усилившимся ветром, тучи вырастали на глазах, взгромоздившись одна на другой, черной массой они угрожающе надвигались прямо на них. Джип летел с максимальной скоростью. Они еще надеялись успеть, но небо разверзлось над ними, когда поблизости не было ни одного приличного укрытия, а автомобиль с открытым верхом было то же самое, что калоша без валенка. «Дворники» не справлялись, лобовое стекло залило потоком воды, и сквозь него не видно было дороги.
— Эй! — закричал Максим, останавливаясь у ее края и вызывающе запрокидывая голову к небу. — Там что, шлюзы открыты? Джип, это вам не подводная лодка!
Они бросили на дороге автомобиль и, держась за руки, напролом через кусты кинулись спасаться в гущу леса. В это время, надвое расколов небосвод, грозно сверкнула молния.
В лесу их встретили полумрак и тишина, озвученная только шумом дождя в перерывах между приглушенными раскатами грома. Сюда и в солнечные дни редкое пятнышко света проникало сквозь сплетенные ветви. В борьбе за выживание растения тянулись вверх. На их пути попадались засохшие деревья, задушенные обвившимися вокруг них лианами. Джунгли. Мох обильно стелился у подножий деревьев и окутывал стебли лиан. Под ногами трещали сухие сучья и шевелился мягкий мох, создающий впечатление, будто ступаешь по чему-то живому.