Страница 11 из 105
— Карты?
— Ну да. Как для туристов. Чтобы хоть примерно понимать, куда идешь.
Кэрилена расхохоталась. Илиана мрачно подумала: ее смех, наверное, значил, что такая простая хитрость еще не осенила ничей ум. Но, отсмеявшись, сестра сказала:
— Я достану план здания. Только ты в нем разбираться будешь дольше, чем выясняла бы все на своем опыте. И учти… Говорят, на планах нет и половины всего, что есть во дворце.
— Как-нибудь разберусь. Слушай, — Илиана смерила сестру недоуменным взглядом, — ты так рассуждаешь об этой княгине… Как будто тебя это совсем не касается. Когда твой Астазар на ней женится, неужели тебе ни капельки не будет неприятно?
Кэрилена снова досадливо поморщилась. Казалось, она хотела о чем-то рассказать, но не могла. Но ее досада не напоминала ревность. Еще до того, как она ответила, стало ясно: в отношении сестры к сопернице намешано очень много всего, но Илиану в это посвящать не собираются.
— Так нечестно, — пробормотала та. — Я же сразу ответила на твои вопросы!
— Будет впредь наука — меньше откровенничай, никто не оценит, — фыркнула Кэрилена. — Особенно с близкими. А что до княгини… Это политический союз. Кого волнуют чувства? Может, мне придется скрыться с глаз общества, если князья Мерит будут недовольны. А может, и нет. Но в любом случае — только с глаз.
Илиана помолчала. Ну да, династический брак — все равно что работа: не обязательно пылать любовью к каким-нибудь деревянным деталям или сдобным пирогам, чтобы каждый день делать их десятками. И все равно мечтательницы, жалеющие, что не родились принцессами, не заканчиваются. Хотя если речь о принцессе Террении, которая оказалась единственной наследницей и вместо династического брака устроила политическую реформу…
— Чем вы здесь вообще занимаетесь целыми днями? — вздохнув, Илиана сменила тему.
— А что — уже не можешь представить другой жизни, кроме как над учебниками? — сощурилась сестра. — Ну, на самом деле… Дворец — это город в городе. Кто-то работает, кто-то целыми днями валяет дурака. А кто-то совмещает. Работать, притворяясь бездельником — та еще работенка.
— Так говоришь, будто тебе самой приходится этим заниматься.
Кэрилена хмыкнула, и Илиане снова показалось, что она что-то скрывает.
— Все может быть. Но кому точно придется, так это тебе.
— Это еще почему?
— Ты ведь у нас не какая-нибудь свистушка, а целый маг, к тому же из Тайной канцелярии, — тонко усмехнулась сестра. — Это непростительный грех, знаешь ли. Тебя возненавидят. Если только ты не притворишься этой самой свистушкой. Так что смотри по сторонам, учись и бери пример со знающих людей…
И она тихо, но до невозможности весело рассмеялась.
Непростительный грех… Осознав услышанное, Илиана кивнула. Да. В том, чтобы заниматься своим делом и уметь что-то еще помимо танцев, флирта и ношения красивых платьев, и впрямь было что-то непростительное. Знали бы судьи, что на самом деле она ничего толком не умеет. Не напрасно ведь первый год на новой работе заменяет все пять лет обучения.
— Сейчас можешь пока обживаться. Позже покажу твои покои. Вообще-то работникам Канцелярии больше одной комнаты не положено, но тебе можно, — продолжала Кэрилена. — Дня три у тебя есть. А потом явится ее светлость княгиня Мерит-Ман, — в голосе сестры прорезался ядовитый сарказм. — И будет большой бал, на котором ты, конечно, должна будешь с достоинством выдержать смотр.
— Смотр? — моргнула Илиана. Она знала, что до приезда будущей жены императора остаются считанные дни, но так скоро!..
— Он самый. Общество будет инспектировать тебя и решать, годишься ли ты, чтобы составить ему компанию. Так что не ходи с этим умным видом, им не понравится.
— Не хожу я с умным видом! — возмутилась Илиана. Тут дверь открылась, и на пороге появилась служанка с подносом.
Она подошла к столику у дивана и принялась сгружать туда тарелки. Невыносимо аппетитные запахи защекотали нос. Яичница, тонкие ломтики ветчины и сыра, поджаристые тосты с золотистой корочкой, тающее сливочной слезой масло. А еще — вазочка с медом, вазочка с темно-вишневым вареньем, пузатый чайник, сочащийся пряным паром… Илиана с трудом сдержалась, чтобы не наброситься на еду, как нищенка, всю жизнь питавшаяся отбросами.