Сенат

Ной вытаскивает из внутреннего кармана две фотографии. Без сомнений, это Лидия и Мария. Правда, кто из них кто — непонятно. Красивые, темноволосые, бледные, но больше всего пугает — большие глаза, что у одной, что у другой: темно-карие, придающие им сходство с инопланетянами.

— Отпечатки энергии есть?

— Нет. Не были нигде замечены. Не проходили ни по одному делу. По данным Сената, являются «не активными», «не опасными», поэтому под проверку не попадали и Архивариусы отпечатки не брали.

Я тяжело вздыхаю. «Не активные» и «не опасные». Эти две девушки в скором времени убьют всех.

— А Нора Грод?

— То же самое. Находится в клане Альфа. Сделать запрос?

Я задумываюсь: если сделать запрос, мы должны придумать причину. Хорошо. Если даже мы соврем, то не сделаем ли себе медвежью услугу, посадив ее в Карцер? А еще не стоит забывать, что в Сенате Стивен Морган, который отлично подстраховывает брата.

— У Реджины есть идея.

Я поднимаю глаза на Валльде, отрываясь от гипнотического взгляда фотографии одной из девушек. Реджина Хелмак — одна из старых прожжённых Инквизиторов. Я за пару часов испытала к ней разные чувства, но сейчас я понимаю одно — она гений и я повержена ею. Как меня учил Николас, с лучшими не стоит воевать, их стоит слушать и учиться у них.

— И что за идея?

— Вы знаете, что у Стефана Клаусснера есть сестра?

— Конечно. Лаура Клаусснер. Начинала в итальянском клане Купра, затем перешла в независимые. Я читала досье.

Я делаю вид, что информацию знаю из документов, хотя знакома с этой женщиной не понаслышке. Она из тех, кто имеет власть, как в Инициированном, так и в простом мире. Таких людей единицы, но они есть, и поймать их за руку практически невозможно. Да и не надо. Потому что, после бурной молодости, они успокаиваются и уходят в подполье, теряются среди смертных, и иногда с ними происходят выгодные сделки у Инквизиции для Сената. Однажды я столкнулась по одному делу с Лаурой Клаусснер. Легко, изящно и непринужденно она ушла от костра, выдав с головой другую крупную рыбу. После этого Лаура больше не попадалась. Было это около десяти лет назад…

Когда в Инквизиции стал проявлять себя некий Стефан Клаусснер, выбившийся в ряды лучших за пару лет, меня заинтересовало — связан он как-то с Лаурой или нет. Оказалось, что брат. Была не удивлена. Такое часто случается.

— Мисс Хелмак хочет обратиться к ней за помощью через брата. Лаура не последний человек в мире Химер, Стефан уверен, что она что-то знает.

— Вы думаете, она поможет?

Ной кратко кивает. Я морщусь: не люблю такие сделки.

***

Мрамор под ее каблуками отзывается на каждый шаг. Она — хронометром, не женщина. Реджина задает ритм и скорость. Закрываю на мгновение глаза, концентрируюсь на боли в голове — сейчас должна помочь таблетка аспирина, разогнанная заклятием Sanitatum.

Холл, выбранной мной гостиницы, ярко освещен солнцем Италии. Глаза спасают очки авиаторы. Иначе я бы с ума сошла от солнца, жары и боли.

Я вижу их приближающимися ко мне. Напрягаюсь. Рядом со Стефаном и Реджиной идет незнакомка. Пробежавшись взглядом по ее лицу, оценив движения, делаю вывод: я вижу ее в первый раз — определённо. Странно, что нет Евы. Соскучилась ли я по шведке? Все-таки больше нет, чем да. Но все равно, разочарована ее отсутствием.

— Здравствуй, Лаура. Хочу поблагодарить, что согласилась прийти на встречу.

Голос Реджины, как колючая проволока — легко можно попасть в доверие и не выпутаться. Эта мозгоправка сейчас наверняка читает мои мысли. Так, Реджина?

Полная бесстрастность, только морщинки у глаз стали заметнее — легкий прищур: значит, читает.

— Это кто? — Я даже не здороваюсь. Плевать на все приличия, особенно на расшаркивающуюся британскую манерность, которая меня в последнее время злит. Я сделала Реджине услугу, выйдя из укрытия накануне расширения. Это равноценно, что появиться перед снайпером и встать под прицел.

— Меня зовут Оливия Барона. Я — Архивариус первого типа.

— Что? Вы с ума спятили!

Я в ужасе от услышанного. Перевожу взгляд со Стефана на Реджину в поисках ответа. Что эта чокнутая вытворяет?

Мы же договаривались о том, что встреча должна пройти инкогнито! Она осознает все риски нашей встречи?

— А чего вы так боитесь, Лаура? — Удивленно произносит Архивариус, и я еще больше поражаюсь тупости этих людей.

— Ну, уж не вас это точно! — Рычу в ответ, готовая развернуться и уйти, но меня оставляет едкий сарказм Реджины.

— Если сейчас уйдешь, тогда точно Морган тебя прикончит. А с нами хоть шанс будет выжить.

Скрежетнув от злости зубами, я еле сдерживаюсь, чтобы не взорваться. Магия во мне взвивается будто огонь, требуя свободы. Но я весь свой гнев обращаю в слова:

— Инквизиция и Сенат — о да, велика сила! Отдаться готова в любой позиции ему Святая Инквизиция… Реджина, тебе копаться в чужих мыслях не противно? У людей порой не то, что мусор в голове, а такая грязь творится. Или тебе нравится это? Особый вид извращения: кто в окна подглядывает, кто порно скачивает, а ты в чужих мыслях копаешься…

Хелмак лишь улыбается. Я же злюсь еще больше: я не клоун для нее! Поэтому, развернувшись, начинаю быстро уходить, даже не взглянув на брата.

— Быстро ты сбегаешь, поджав хвост… — Цедит Стеф сквозь зубы, когда я ровняюсь с ним.

Я торможу и хищно щерюсь в ответ.

— А тебе я на день рождения подарю собачий ошейник с надписью «Стефан Клаусснер. В случае потери звонить хозяйке — Реджине Хелмак».

— Осторожно, а то кусаться начну…

Я делаю шаг от него, чтобы уйти, как он останавливает меня за руку. Прикосновение жесткое, сильное, горячее — мужское. Не то, что было когда-то у тринадцатилетнего мальчишки. А главное, я с удивлением смотрю на пальцы, окольцевавшие мое запястье: я и забыла, когда в последний раз брат прикасался ко мне.

— Laura, ascolta. Tu sei gia stata attaccata.*

Перед глазами мимолетно возникает образ демона, спущенного на меня Илией. Если бы не Аруба, моя протеже и помощница, вовремя очертившая круг, то меня среди живых уже не было бы.

После этого я сбежала, спряталась в Маракеше. Попытка узнать от чьего лица действовала Илия — не удалась. Так или иначе, все пути шли либо к Альфа, либо к Джорджио — Темному Итальянского клана, решившего под шумок свержения избавиться от старых врагов. Но, так или иначе, мой друг и защитник Савов мертв, моя «связь» с Инквизицией кое-кому, как кость в горле. Уверена, что еще чуть-чуть — и всплывут многие факты, когда я помогала Стефану за спиной Химер. Свои не прощают двойной игры. Тем более Морган! Которому, к слову, я поднадоела своим вольным поведением.

— Лаура, я всегда тебя уважала за здравомыслие и человечность.

Мне не послышалось? Я оборачиваюсь на Реджину с саркастической улыбкой на губах.

— Человечность? — Переспрашиваю ее, а сама начинаю мысленно перечислять всех тех, кого я убила, подставила, лишила самого дорого. Последнее лицо я нарочито долго держу в уме: Мириам Оденкирк — девушка, которую я убрала по приказу Моргана. Ни один мускул не дергается на лице Реджины, лишь блеск глаз становится жестче.

— Да, но я знаю и другую Лауру: ту, которая пыталась вытащить ненавистную ей Еву Валльде из Карцера, ту, которая не раз прикрывала Стефана от Химер, ту, которая чертовски хочет жить и дожить до старости.

Я кошусь на брата, который насторожился на словах Реджины. Меня больше пугает, как он отреагирует на то, что было пару раз, когда Химеры хотели поймать и убить его, а мне приходилось тайно отводить удар.

Реджина смотрит в упор, взглядом моего психотерапевта. Черт! Эти трое от меня не отстанут.

— Что вы от меня хотите?

— Мы хотим от тебя информацию, которая поможет нам. Если мы не победим Моргана, то хотя бы попытаемся…

— И что за информация вам такая нужна? — Я пытаюсь понять, что же знаю такого, что они приволоклись сюда вместе с Архивариусом. Неужто надеются, что я знаю, где Морган складирует трупы?