Страница 34 из 37
Ромео изгибает губы в злобной улыбке, выглядя как придурок, каким он и является.
— Вот как? — он задирает подбородок, глядя на Афину. — Сегодня твой день рождения, милая? — спрашивает он у нее.
Несмотря на то, что весь вечер она трещала, Афина розовеет и уклоняется, как только Ромео сосредотачивает на ней все свое внимание.
— Да.
Боже, помоги мне.
Я делаю глубокий вдох и оттягиваю Ромео в сторону. Карина ведет Афину к бару, оставляя нас наедине.
— Слушай, брат, я не имею права решать, что ты будешь делать со своим членом. Но я чувствую ответственность за нее, потому что она подруга Карины и все такое. Поосторожнее с ней, пожалуйста.
Хоть раз, он перестает ухмыляться и принимает мое предупреждение всерьез.
— Да. Она будет в порядке со мной. Я не выпущу ее из виду.
Он кажется искренним, поэтому я иду к бару, чтобы забрать свою девушку.
— Афина.
Она вскидывает голову на звук моего голоса, и ее глаза расширяются, когда она замечает Ромео позади меня.
— Мы будем наверху. Если тебе что-нибудь понадобится, позвони моей девочке, — говорю я, кивая на Карину.
— Окей.
Я ждал достаточно долго. Хватаю Карину за руку и практически тащу ее наверх. Она спотыкается и бежит, чтобы догнать меня.
— Данте, мы, действительно, должны оставить ее там одну?
— С ней все будет в порядке, — я открываю замок на нашей двери и запихиваю ее внутрь. — Ромео придурок, но он не позволит, чтобы с ней случилось что-нибудь плохое.
Она морщит нос, что говорит о ее неуверенности, но она не хочет спорить со мной.
— Ладно.
— Теперь, хватит разговоров о них. Я хочу сосредоточиться на нас.
Она слегка улыбается мне.
— Мне нравится, как это звучит, — она извивается напротив двери, явно чувствуя себя неловко.
— Как твоя задница?
— Наполнена, — отвечает она, надувшись, что выглядит чертовски мило. Нет. Нельзя отвлекаться. Я беру ее за руки и веду к кровати.
— Мне нужно с тобой поговорить.
Карина
Наш веселый разговор, внезапно сменившийся на серьезный, нервирует меня. Я не забыла, как мы вчера ушли от Удачи. Данте сказал, что он не зол, но я все еще не до конца в этом уверена.
Взрывной, разжигающий огонь секс, безусловно, помог.
Я ерзаю, немного неуютно, но мне нравится маленькое напоминание о событиях прошлой ночи.
Данте, трет мои руки своими. Кажется, он нервничает. Я никогда не видела его никаким другим, кроме как уверенным или смертельно опасным.
— Помнишь, как люди говорили, что ты будешь моей старухой?
— Да. Сэйди сказала, что для вас, ребята, это, действительно, особенная вещь, и не каждая женщина может быть такой.
— Так и есть. Это значит, что мои братья доверяют тебя и будут защищать тебя до последнего вздоха.
— Это делает меня твоей женой?
— В некотором роде. В глазах клуба, да, но дело не только в этом.
— О.
Зачем он говорит мне это?
— В нашем клубе все немного по-другому. Не совсем неслыханно, но немного экстремально.
— Боже. Ты же не собираешься выжечь на мне клеймо раскаленной кочергой или чем-то в этом роде?
Он смеется так сильно, что кровать трясется, и я шлепаю его по руке.
— Перестань надо мной смеяться.
Руками Данте обхватывает мое лицо и тянет вперед, для грубого поцелуя.
— Мне чертовски нравится то безумное дерьмо, которое иногда вылетает из твоего рта.
— Ну, ты сказал экстремально.
— Тогда то, что у нас в правилах покажется тебе банальным.
— Не могу я просто вытатуировать на себе твое имя или что-нибудь в этом роде?
Он так медленно осматривает меня, что моя кожа горит.
— Да. Я хочу, чтобы ты набила «Малышка Данте» прямо здесь, — говорит он, проводя пальцем по моему бедру. — Но это может подождать, пока ты не станешь чуть старше.
Я не жалуюсь. Иглы пугают меня. Хотя, мне уже не терпится сделать это.
— Так что же это?
— Ты знаешь, что тебе не позволено заходить в часовню?
— Да, — стону я.
— Ну, для этого тебе можно будет туда зайти. Чтобы заявить на тебя права перед глазами своих братьев, мне нужно трахнуть тебя на нашем столе в часовне перед всем клубом.
У меня отвисает челюсть, и я просто смотрю на него в течение минуты, переваривая этот сценарий.
— Они присоединятся?