Страница 1 из 11
«Когда вырастают крылья». Сага. Книга первая. «Зрящая во мгле»
Мы не знаем, что ждет нас там, за поворотом жизни,
Всё, о чем здесь идет речь, не доказано и нереально,
все совпадения случайны, но одно, несомненно,
любовь вечна.
Глава первая. Я с тобой
, пока ты дышишь.
Правду говорят, что люди – магниты. Одни притягивают удачу, другие беду, ведь у магнита всего два полюса. Есть люди – яркие представители таких полюсов, одним не везёт до патологии, что ни день, то травма или стресс. Беда – их второе имя. Спокойный день для них – уже счастье. Другим, напротив, везет так, что даже лотерейный билет покупать не приходится, – они его просто находят. Такие прожигают жизнь и наслаждаются ее благами, все глубже исчерпывая источник эмоций. Конец у обеих категорий обычно предсказуем: или суицид, или психиатрическая лечебница, причем не зависимо от их полярности. Есть крайне редкие экземпляры – магнитные экваторы. Они не притягивают никого и ничего. При этом, их жизнь им нравится, они крайне довольны своим спокойным существованием, и о другом не мечтают. Живут они долго, умирают в своих постелях, и о них, как правило, очень быстро забывают. Но, большинство людей, все-таки, совсем другие. Их полярность меняется регулярно, за везением приходят неприятности, за ними спокойное существование застойного болота, потом все повторяется, и так всю жизнь, до самого конца. Никто и никогда не знает, каков будет конец такого человека.
Я – яркий представитель этой категории. Причем, в моем случае перемена полярности нередко подходит к самым пикам полюсов. Частенько, мне приходилось просто мечтать о состоянии полного покоя. И все же, то, что произошло со мной в эту ночь, не вписывалось ни в какие рамки.
Я возвращалась домой с корпоративной вечеринки. Ресторанчик, в котором гуляла наша компания, был всего в нескольких кварталах от моего дома, и хоть район наш не был самым спокойным, а три часа ночи – не самое лучшее время для одиноких прогулок, пиво вперемешку с «кровавой Мери» сделали свое черное дело. Я решила, что сопровождение мне ни к чему, и шла домой по узеньким, темным проулкам, в самом прекрасном расположении духа, хмельно покачиваясь, что-то напевая под нос, размахивая сумочкой. Вечеринка прошла замечательно, и я так увлеклась своими мыслями, что не услышала быстрых шагов за спиной. Зато я почувствовала рывок за волосы, а затем кто-то дёрнул из рук мою сумочку. Я вскрикнула и судорожно вцепилась в ее лямки – еще бы, там же паспорт, деньги, ключи от квартиры.
– Брось сумку! – Прорычал нападавший.
Я не рассмотрела его лица. Как назло, ни одного фонаря на улице. У меня словно мозг отнялся от страха. Нападающий снова рванул сумку. Я, вместо того, чтобы отдать ее, вцепилась в нее еще сильнее и завопила что было мочи:
– Пожар! – Точно, как учили в детстве. Как сейчас, помню уроки безопасности. Наш учитель, строгий, но справедливый отставник Иван Капитонович внушал: «Если на тебя напали, – кричи «Пожар!», потому, что на «Помогите!» и «Спасите!», никто не выглянет. Люди побоятся, что еще и им достанется».
Я попятилась и вынырнула из темного проулка на дорогу, хоть как-то освещенную тусклым светом из окошек домов. Нападавший, со злобным возгласом кинулся ко мне, в руке его что-то блеснуло, и в следующую минуту я почувствовала острую боль под ребром. Удар, еще удар, я падала на землю, а моя сумка уносилась вдаль, вместе с грабителем. Я подумала, что глупо вот так умереть на дороге, в ста метрах от дома, с раной в груди. Кто бы мог предсказать такой нелепый финал. Мне стало дурно, и я на какое-то время отключилась.
Не знаю, сколько прошло времени, мне показалось, что не больше минуты. Я пришла в себя от прикосновения к моим губам. Мне показалось, что вокруг все стало лиловым. Рядом со мной разговаривало несколько человек. Это были мужчины. Их голоса были низкими, очень приятными:
– Большая кровопотеря. Красивая девушка. Жалко терять.
– Может успеем?
– Попробуй еще раз…
Эти люди были мне незнакомы, во всяком случае, определенно не с нашей улицы. Из лиловой мглы выплывали какие-то силуэты, я поняла, что вижу их не глазами, мои веки были налиты свинцовой тяжестью, я видела очертания каким-то внутренним зрением, сквозь темно-сиреневый мрак, неясно, словно тени. Вдруг, я вновь ощутила прикосновение к моим губам, горячее, словно кипяток. Было ощущение, будто солнечные лучи полились внутрь меня от этого прикосновения. По-видимому, кто-то пытался делать искусственное дыхание. Но это было не дыхание, он вливал в меня жизнь. Боль куда-то уходила, я чувствовала, что возвращаюсь из холодного сумрака на землю.
– Вы хорошо целуетесь, – слабо прошептала я, стараясь пошутить.
Говорившие тихо засмеялись:
– Она приходит в себя. Смотри. С юмором.
– Наложи повязку и грузим. Какая у нее группа крови?
– Пиво с водкой ее группа крови. Надо же, сколько алкоголя!
– Четвертая. Универсальный реципиент. Лей что есть, пока едем до больницы. – Послышался смешок. – Свою только не лей.
Я почувствовала, что меня перекладывают на носилки и несут. Несут легко, без напряга, как будто я не вешу ни грамма. Хлопнула дверца машины, тихо замурлыкал мотор, мы тронулись с места. На ухабе машину тряхнуло, и меня словно пронзила острая боль под ребром. Я застонала и приоткрыла глаза. Надо мною участливо склонился мужчина.
– Потерпи, потерпи немного. Сейчас будем на месте.
Сквозь полуприкрытые веки, я могла разглядеть его. Это был парень, лет двадцати семи, может, чуть старше. Он был одет в серо-зеленую куртку и такие же брюки. Это напоминало военную форму. На рукаве была нашивка «NORD». Наверное, какой-то спасатель. По крайней мере, мне так подумалось тогда. Сказать, что он был красив – ничего не сказать. Он был божественно красив. Тонкие черты лица, темные брови стрелой, аристократический профиль, идеальная осанка. Темно-русые волосы, стрижка с упрямой челкой, которую он то и дело откидывал со лба. Светлая, с легким румянцем, кожа. Нервные губы. Он был слишком хорош для простого смертного. Парень что-то писал в толстом журнале, потом, вдруг, поднял на меня взгляд. Я вздрогнула. Из под черных, пушистых, как у девчонки, ресниц на меня смотрели синие глаза, ясные, как будто излучающие свет.
– Вы кто? – Прохрипела я.
– Скорая. – Коротко бросил в ответ мужчина.
–Вы не похожи на врача.
– Вам нельзя разговаривать, у вас очень серьезное ранение.
Машину снова тряхнуло на ухабе, на этот раз так сильно, что я не смогла сдержать крика:
– О, Боже! Как больно!
Парень бросил журнал и сел рядом со мной, взяв меня за руку. Мне показалось, что его горячая, словно кипяток, кожа обожгла мою ледяную ладонь. Боль от раны была настолько невыносима, что из глаз хлынули слезы. Я почувствовала, что задыхаюсь то ли от рыданий, то ли от нехватки кислорода. Глаза полезли из орбит. Я поняла, что умираю. Невозможно! Я как рыба глотала воздух, но это не приносило облегчения. Ужас и паника объяли меня. Тело свело судорогой.
– Я умираю…
Конвульсии сотрясали все тело, я видела, как алеет и расширяется кровавое пятно на повязке, и чувствовала, как жизнь покидает меня. Спасатель прошептал:
– Не успеем, агония… только не это, придется идти на крайность, надеюсь, она не вспомнит.
Он силой прижал мои плечи к каталке, затем положил одну руку мне на лоб, а другую на повязку, прикрывавшую мою рану.
– Тс-с. Успокойся. Сейчас тебе станет легче. Сейчас все пройдет. Смотри на меня. Это шок, но сейчас тебе станет легче. Я дал бы тебе наркоз, но нельзя, просто бесполезно – у тебя в крови алкоголь. Просто слушай меня и делай, что я говорю. Сейчас боль уйдет.
Его голос был настолько уверенным и успокаивающим, что не слушаться было просто нельзя.
– Дыши. Спокойно и медленно дыши вместе со мной.
Он гладил меня по руке и словно дышал со мной в такт. Паника уходила. Я немного расслабилась и почувствовала, как согреваются кончики моих пальцев. Мне стало спокойнее. Но в страхе, что приступ боли и удушья повторится, все еще не отпускала его руку. Только шептала: