Пояс для Эмилии

— Ну мама!

— Не ной! Хочешь замёрзнуть? Нет? Тогда не реви, а шагай быстрее…

Улыбаясь, Ольга провожала малышку взглядом. Валенки увязали в рыхлом снегу, шарф подметал сугробы, но та оборачивалась и строила забавные рожицы. В конце улицы девочка помахала и скрылась за жилой многоэтажкой.

Закат расписал высотку алыми искрами, раскрасил окна золотом. На крыше, словно поплавок, раскачивалась на ветру антенна, окружённая похожими на грибные шляпки тарелками спутниковой связи. На первых этажах — торговые павильоны, офисы и рестораны, выше — квартиры для людей с достатком больше среднего — для горожан эта новостройка стала центром отдыха, а для Белой Леди служила маяком. Сюда она перемещалась, если по какой-либо причине не могла пройти через дверь в особняке.

Энергетическое поле Солонны не позволяло использовать латырь и перемещаться напрямую к печати. Кокон особенной, защитной магии окружал запретные пещеры, посему Белосельская ждала Глеба у края незримого купола. Пускать врага в дом она отказалась наотрез и назначила встречу в маленьком уральском городке. До восхода луны они успеют добраться до гор. И, может быть, спустятся под землю. В любом случае, Ольга предвидела три варианта развития сегодняшней ночи. Какой сбудется (или случится нечто неожиданное), зависело уже от высших сил.

Да, без помощи покровителей Верлиоку не одолеть. Точнее, её в принципе невозможно победить, но попытаться ограничить Белая Леди обязана. Трудно? Да. Опасно? Ещё как. Невозможно? Отчасти. Но оставлять всё на произвол судьбы равносильно прыжку в пропасть. Хотя, как говорится, надежда умирает последней.

Пока Ольга беседовала с сёстрами и продумывала планы, Мила дневала на чердаке, искала всё, что помогло бы в борьбе. Утром она улыбнулась и сказала, что отыскала что-то полезное в дневнике Лукерьи, но ей требуется время для проверки догадки. В любом случае, дочь пройдёт в положенное время через третью дверь и вступит в борьбу. И хотелось бы уберечь наследницу, оградить от бездушной убийцы, но иначе погибнут все. Тяжелейшее испытание выпало на долю Белосельской.

«Ох, Глеб. Ты вскрыл ящик Пандоры».

По сугробам вдоль тротуара ветер мёл порошу, розовое небо темнело, наливалось оттенком спелой сливы. Солнце наполовину скрылось за горой, и зажглась первая звезда, но Маслаков не появился. Белая Леди не верила, что враг передумал. Значит, опаздывает, либо сознательно тянет время. Догадывается Глеб о замыслах Ольги, старается помешать. Перетасовать карты и спутать расклад.

Колёсами рассекая снежные заносы и моргая фарами, по дороге плелись два чёрных внедорожника. Объезжали вкривь и вкось припаркованные легковушки, сигналили шедшим по обочине пешеходам. Пенсионеры махали котомками, женщина с доберманом на поводке кривила губы. Особенно впечатлительный школьник удостоил водителя первого автомобиля неприличным жестом и плюнул на бампер. Дескать, «понаехали, тут, неместные».

Ольга отрешённо смотрела, как внедорожники остановились около фонарного столба. Хлопнула дверь, из первой машины вышел старший Маслаков. Ветер трепал чёрный шарф, касающийся пояса пальто, ботинки на толстой подошве намекали на готовность владельца идти по пересечённой местности.

Белосельская прищурилась. Глеба окутывала невидимая для других мгла, от которой веяло льдом. Черты лица заострились, вокруг глаз пролегли тёмные пятна, а в радужках забурлила чернота. Значит, Верлиока усилила связь с помощником, передав тому часть силы. Не исключено, что она контролирует разум.

Из второго авто на снег шагнули трое. Улыбавшийся Игорь вытащил с пассажирского сиденья связанную клейкой лентой Дарью. На щеках глубокие царапины, нижняя губа распухла, шею расчертили синяки, будто Соловьёву били. Взгляд пустой, движения заторможенные, словно подругу опоили лекарствами.

Последним на посыпанный песком и опилками асфальт ступил Аркадий. Покосившись на Белую Леди, он сжал кисть там, где носил браслет, и опустил голову. Замер в напряжённой позе, словно ожидающий приказа солдат. Над ним клубилась тень, готовая по указанию «командира» подчинить себе. Но Ольга сохранила кристалл, защиту от внушения. Значит, Солнцев бережёт его до особого случая, усыпляет бдительность.

С огромным трудом Белосельская сохранила на лице маску спокойствия. Благо, полы бежевой дублёнки прикрыли ладони, и никто не заметил, как женщина сжала пальцы, ногтями оцарапав кожу. На всех, кто дорог Белой Леди, покусился Глеб. Убил дочь, подчинил и вовлёк в свои сети любимого, отыгрался на единственной близкой подруге. Пора признать, что с более хитрым и основательным соперником старшая из сестёр не сталкивалась. Прочие угрожали и «метали бисер», этот разрушал её жизнь кирпичик за кирпичиком.

Вдалеке снежные заносы прорезала вереница автомобилей. Скорее всего, Ветров наказал прихвостням следовать за ним. Ожидаемо, но бдительность терять нельзя. Пока всё складывалось так, как предполагала Ольга.

— Здравствуй, — Глеб поправлял сползшие перчатки, — эка глухомань. Далековато до гор ехать. Или это очередной обман?

— Ты опоздал.

— Ваше величество впервые потратило драгоценные минуты на ожидание? Привыкли всё получать по щелчку пальцев?

Маслаков улыбнулся, а Ольга увидела, что клыки стали чуточку длиннее.

— Если ты хочешь успеть до восхода луны, то заканчивай браваду и садись за руль.

— И даже не поинтересуешься, что с твоей подруженькой и любовником?

— Сама вижу, — она придала лицу надменное выражение, — Дарью опоили, Аркадий под тёмными чарами. Слова не молвит без твоей указки.

— Острый глаз, — он прищурился, — и как хладнокровно сказано. Ты способна хоть на какие-то чувства? Аркаша, — Маслаков повысил голос, — какая она в постели? Небось, ледяная? Неподвижная, как музейная статуя? Что она делала, когда ты её трогал? А?

— Таяла, — прошептал Солнцев, а Белая Леди услышала в голосе нотки нежности, — чувственная, пылкая.

— Никогда бы не поверил.

— Ещё скажи, что хочешь проверить.

— Упаси господи. Меня стошнит.

— Ты намеренно тянешь время.

— Может быть.

Краешек солнца растаял за снежным пиком. Дома накрыла серая тень. Повеяло холодом, на стёклах автомобилей затрещал мороз. На Ольгу нахлынуло знакомое чувство пустоты, будто в городке исчезала жизнь.

— Она здесь, — довольно улыбнулся Маслаков, — показывай путь.

Глава 20. Всё или ничего

Ольга замёрзла. Она не помнила, когда в последний раз чувствовала холод, поэтому прятала ладони в карманах дублёнки и нарочито смотрела в окно ехавшего автомобиля. Фонарные столбы остались позади примерно полчаса назад, и Белая Леди напряжённо глядела на звёзды, ощущая скорое перерождение луны. Пульсировали кристаллы в поясе, особенно «горел» самоцвет, который открывал проекцию мира, и словно сердился: почему хозяйка пренебрегает долгом? Вот-вот сменится цикл, и завтра в чернильной синеве замерцает узкий, с человеческий волос, серебристый серпик.

— Развилка, — без эмоций в голосе произнёс Глеб.

— Направо, — тем же тоном ответила Белосельская.

Маслаков крутанул руль, и внедорожник повернул в указанную сторону. Машину трясло, под колёсами трещал перемешанный со снегом и льдом гравий, царапающий двери и порог. Дорогу забросили в позапрошлом веке, когда из-за природных аномалий прекратилась разработка угольных шахт. То внезапное землетрясение обрушит своды, то редкие горючие газы взорвутся и уничтожат оборудование, то растворяющие любой металл подземные воды хлынут посреди ночи. Ни один человек не пострадал, но денег казна потеряла немеряно, хватило бы пристроить крыло к летней императорской резиденции. Прибывшая комиссия признала добычу ископаемых невыгодной и постановила забросить штольни. Посёлок опустел, железная дорога заросла сорняками. Острогами интересовались только геологи да любители «пощекотать нервы» мистическими явлениями.