Пояс для Эмилии

Тренькнул колокольчик, и дверь отворили посетители. Стройная русоволосая девушка, одетая в платье оттенка морской волны, держала за локоть долговязого юношу. Тот задумчиво глядел на полки, словно гадал, потратит время зря или найдёт что-нибудь интересное.

— Добрый день!

— Добрый, — улыбнулась клиентка, — у вас есть украшения с янтарём?

— Да. Вас интересует что-то конкретное?

— Перстни. Хочу подарить брату на день рождения, но не безделушку, а нечто старинное, — покупательница кивнула на курчавого спутника, который хождению по магазинам явно бы предпочёл отдых за столиком в кафетерии. Благо, «Красная Площадь» не знала недостатка в бистро и прочих забегаловках.

— Пойдёмте.

Изделиям из янтаря Глеб Антонович отвёл дальнюю витрину, отгороженную напольными часами — экспонат из чёрного дерева, с вкраплениями изумрудов и медных пластин, Маслаков привёз из Англии.

Ключом открыв замок на дверцах, Мила вытащила плоскую подушку с украшениями.

— Калининградский янтарь. Добыт и обработан в посёлке «Янтарный», ранее — Пальмникен. Каждому минералу не менее полувека, что подтверждено сертификатами. Они лежат в коробочках под прилавком. Хотите посмотреть?

— Пока нет.

Девушка склонилась над перстнями. В правой мочке мерцала серьга — серая жемчужина, обвитая серебряной спиралью. Брат посетительницы больше интересовался часами, с интересом читал гравированные англоязычные надписи на пластинах.

— Желаете чаю? — Орлова решила занять посетителя, — пока сестра подарок высматривает? Или кофе со сливками?

— Нет, спасибо.

— У вас интересная серьга. Если не ошибаюсь, это аметист в паутине из серебра?

— Верно, — юноша зачесал кудри на ухо.

Клиентка выбирала между двумя украшениями. Овальный камень первого привлекал ярким восково-жёлтым оттенком, второй выделялся мраморными переливами и по форме напоминал полумесяц.

— Этот, — девушка указала на перстень с меньшим камнем, — уж больно цвет необычный.

Эмилия улыбнулась. На месте покупателя она бы выбрала именно это кольцо. Оттенка молодой коры, оно будто успокаивало и мысленно переносило в далёкие времена, когда на земле росли гигантские деревья, а в лесах бродили динозавры.

— Хороший выбор. Эта разновидность минерала называется «глессит», поэтому он не оранжевый или жёлтый, а бурый.

— Ань, ты уверена? — чуть слышно спросил брат, — если она не раскроет…

— Уверена, Денис, — с нажимом ответила девушка и повернулась к Миле, — карты к оплате принимаете?

— Да, конечно.

— Тогда упакуйте, пожалуйста.

Замкнув витрину, Орлова вернулась к кассе и принялась заворачивать перстень в бархатный платок.

— Не сомневаюсь, вам понравится украшение. Издревле люди утверждали, что этот минерал расслабляет, снимает напряжение и даже оздоравливает. Мартин Лютер всегда носил в кармане кусочек янтаря.

На полированной глади скопилась пыль, Эмилия пальцем стёрла соринки. И… самоцвет словно ответил на прикосновение. Поверхность засияла, будто пробившийся сквозь штору солнечный луч осветил бурые грани, а в мыслях девушки промелькнуло слово: «Спокойствие».

— Спокойствие? — Анна прикусила губу.

— Я сказала вслух? — Орлова растерянно глядела на перстень. Привычно тёмный, точно мерцание — плод воображения второкурсницы факультета журналистики, — показалось, не обращайте внимания.

Банк одобрил операцию, и Эмилия вернула клиентам кредитную карту вместе с фирменным пакетом «Венского Вальса», где лежала коробочка с украшением.

Едва магазин опустел, девушка поспешила в супермаркет. Стоя в очереди к кассе, она размышляла о сиянии. Неподалёку от прилавка стоял абажур. Сквозь щель в плафоне свет лампочки мог озарить янтарь. И точка.

Это в детстве Эмилия верила, что каждый самородок обладает душой и сам выбирает хозяина, а не наоборот. Не человек с туго набитым кошельком снисходит до сокровищ природы, а минерал чувствует в людях что-то родственное и привлекает будущего владельца. Сиянием ли, цветом, формой. Неважно как. Узнав о выдумках сестры, Светлана подняла её на смех и предложила сходить к врачу, а отец привычно нахмурился и отчитал. С того дня Мила держала фантазии в секрете.

Вечерело. «Венский Вальс» посетили трое клиентов. Двоих заинтересовал сервиз, расписанный интерьерами Версальского дворца, ещё одна девушка с полчаса простояла около абажура, расспрашивала о творце, после попросила сфотографировать рядом с предметом старины.

До закрытия оставалось пять минут, когда зазвонил колокольчик, и в магазин зашли Глеб Антонович и Евгений Глебович с тяжёлыми, на вид, сумками.

— Добрый вечер.

— Добрый, Мила. Включи, пожалуйста, кофемашину. Только из аэропорта, очень хочу горячего американо, — старший Маслаков поставил ношу за прилавок.

— Сбегать в кондитерскую за булочками?

— Не надо, мы по пути купили, — Евгений положил около кассы бумажный пакет, — ракушки с корицей и ванилью, ещё тёплые.

— Закрывай дверь, хватит на сегодня работы.

Перевернув табличку и защёлкнув замок, Орлова перемолола зёрна, добавила молока. Себе предпочла заварить чаю. Плеск кипятка, и в чашке закружились бурые чаинки, растворились песчинки сахара.

— Ну, — владелец «Венского Вальса» глотнул кофе, — продала сегодня что-нибудь?

— Да, мужской перстень с янтарным полумесяцем.

— А-а, помню-помню. Купил по дешёвке у старьёвщика. Тот и не догадывался об истинной стоимости колечка, — он отщипнул кусочек булочки, — и кто были столь щедрые покупатели?

— Сестра выбрала брату подарок на день рождения. Кстати, оба носят серьги в правых мочках. Левые даже не проколоты.

— Правда?

Глеб Антонович переглянулся с наследником, но Мила увлеклась воспоминаниями о посетителях и не заметила.

— Как съездили на аукцион?

— Отлично, — Маслаков ослабил ворот бежевой рубашки, — завтра с утра разберём новые предметы коллекции. Половину разложишь по витринам, остальное заберут заказчики. Кстати, я кое-что присмотрел для тебя. Женя, достань.

Одним глотком юноша допил кофе, вытащил из сумки коробочку, которая легко уместилась в ладони. Девушка открыла футляр и задержала дыхание. Вот так подарок! Кулон-капля из агата на чёрном шнурке, обвитый серебряной змейкой.

— Это правда… мне?

— Заслужила, — мужчина раскатисто рассмеялся, — Инесса и Катерина, она работала до тебя, не продавали столько вещей! Надень-ка.

Мила застегнула замочек-краб. Сквозь тонкую ткань футболки камень холодил кожу. Неприятно, словно к капроновой ленте крепился не минерал, а кубик льда. Нестерпимо захотелось снять украшение и спрятать на дальней полке, лишь бы не видеть пугающий бездонной глубиной агат и не чувствовать лёгкий озноб. Никогда ещё Орлова не ощущала неприязни к сокровищам природы, но не расстраивать ведь Глеба Антоновича? Дарёному коню в зубы не смотрят, как часто приговаривал отец.

— Нравится?

— Д-да.

В углу магазина гудел кондиционер. Потоки студёного воздуха окутывали плечи незримым покрывалом. Орлова усмехнулась собственным мыслям. Подвеска ни при чём, надо поменять программу сплит-системы.

Аппетит пропал, но Мила не отказалась от булочек. Пока хозяин лавки рассказывал о поездке, девушка украдкой поглядывала на Евгения. Высокий, широкий в плечах, он казался воплощением грёз. О таких юношах мечтают поклонницы романов, когда дочитывают очередной томик и фантазируют о всепоглощающей любви. Второкурсница не писала стихов, не рисовала портретов, зато чертила эскизы украшений, которые хотела бы подарить Жене.

Будучи на два года старше, он учился на одном потоке со старшей Орловой. Не единожды Мила слышала, как Светлана кокетничает с Маслаковым, приглашает в кафетерий пообедать, но всякий раз получала отрицательный ответ. Юноша ссылался на занятость, и вскоре старшая сестра потеряла к нему интерес, что не могло не обрадовать младшую. Когда сын Глеба Антоновича заходил в магазин, она спотыкалась, когда говорил, запиналась в ответ. Неудивительно, что младшего Маслакова не заинтересовала робкая продавщица. «Смелее!» — мысленно твердила Орлова, но всё равно краснела и чувствовала себя на редкость неуклюжей.